– Привет, Бен! Как Хелен?

– Энни, девочка, привет! – Голос Бена зазвучал в мобильном телефоне. – Идет на поправку. Врач сказал, что на следующей неделе мы можем ехать домой.

– Отлично! – Зажав трубку между плечом и подбородком, Энни, стоя под большим ореховым деревом на заднем дворе, раскачивала качели, привязанные к нижней ветке.

– Она будет жалеть, что не поговорила с тобой, – сказал Бен. – Дочка повезла ее на процедуры. Физиотерапевт сказал, что Хелен у нее звезда.

– Пожелай ей так держать и дальше. Похоже, ты не успеешь оглянуться, как он вытащит тебя на танцы.

– Не исключено. Как ты там?

– Отлично.

– Сиделка все еще у тебя?

– Она побудет здесь еще несколько дней, мне пока еще нельзя поднимать Маделин.

Энни еще раз толкнула качели. Ребенок весело засмеялся.

– Слышу, как смеется эта маленькая озорница, – сказал Бен. – Что она делает?

– Качается на качелях во дворе. Я по мобильному говорю.

Энни увидела почти воочию, что Бен нахмурился.

– Я слышал, что эти телефоны мозги высушивают.

– Слишком поздно, мои уже скукожились. Кроме того, у меня есть о чем беспокоиться и кроме этого.

– Имеешь в виду адвоката из Талсы?

Энни вздохнула. Последний раз, когда Бен звонил ей, она ему рассказала о неожиданном появлении Джейка.

– Новые проблемы? – серьезно спросил Бен.

– Началась бессонница.

– Почему?

«Почему-почему. Целует слишком горячо». Энни старалась выбросить подобные мысли из головы, но они упорно возвращались.

Она старалась убедить себя, что это не более чем импульсивный порыв, но у нее ничего не получалось.

Никогда раньше ни один поцелуй не оставлял после себя такого впечатления. Он все изменил.

Изменил ее. Но Энни никак не могла объяснить или даже понять как. Это все потому, что они совместно произвели на свет ребенка, говорила она себе. Но это ведь не объясняло того первого впечатления, которое Джейк произвел на нее.

– Энни? Ты слышишь меня? – Да.

– Что там нового по поводу отцовства? Энни переложила трубку под другое ухо.

– Анализ крови показал, что Джейк – отец Маделин. Последовало долгое молчание.

– Я знаю, что ты этого не хотела, – проворчал Бен, – но может, для Маделин это и неплохо, Энни. Отец важен для ребенка.

– Возможно, – мягко сказала она.

– Мне кажется, главное здесь, что вы оба беспокоитесь о девочке. Ты ведь говорила, что он очень добр к Маделин.

– Да. Терпелив и ласков, он заставляет ее смеяться. Джейк ей все больше нравится.

– Знаешь, собаки и дети хорошо чувствуют людей. Я понял, что наша такса тоже от него не убегает.

Энни фыркнула:

– Да она следует за ним, как нитка за иголкой. Бен поцокал языком.

– Ну вот видишь! Этот парень как будто со всеми подружился – разве что только не с тобой. – Последовала многозначительная пауза. – Как вы ладите?

Физически все слишком уж хорошо. Энни еще раз толкнула качели.

– Мы очень разные. Он любит, чтобы все было четко, ясно, распланировано наперед.

Бен почмокал языком.

– Представляю, как это плохо совмещается с твоим характером.

– Да, как я уже сказала, мы полные противоположности.

– Может, это и хорошо. Создает какой-то баланс между вами. Для Маделин хорошо.

– Наверное, – вздохнула Энни. – Но, Бен, ты не можешь себе представить, как мне ненавистна мысль, что я с кем-то должна ее делить.

– А он этого хочет?

– Он хочет прав на совместное воспитание, на совместную опеку родителей. И Генри утверждает, что он скорее всего этого добьется.

– Ты все еще боишься, что он может увезти ее?

– Нет, теперь, когда получше его узнала, я так не думаю. Джейк понимает, насколько Маделин привязана ко мне, а он действительно беспокоится за нее.

– А что он чувствует по отношению к тебе?

– Ко мне?! – вскрикнула Энни. – Какое это имеет отношение ко всему остальному? Да и откуда мне знать?

Бен засмеялся:

– Вы, девушки, знаете обо всем. Он ведь не женат. Не так ли?

Энни нахмурилась. И эту мысль она старалась гнать от себя прочь.

– Он вдовец, но не собирается вступать с кем-либо в серьезные отношения.

– Мужчины вообще не стремятся к браку, но у большинства из них есть глаза, Энни, девочка. – Бен минуту помолчал. – Роман между вами решил бы кучу проблем. Случались и более странные вещи.

– Не тот вариант. Он сказал, что никто никогда не сравнится с его женой, а я не хочу играть роль второй скрипки. Со мной это уже было в моем первом браке. – Энни опять переложила телефон к другому уху. – А потом, мы слишком уж разные.

– Ну, ты знаешь, что говорится о противоположностях. А потом, если он похож на Маделин, то не может быть безобразным.

– О, он совсем не безобразный!

Бен снова поцокал языком. Энни покраснела, поняв, что попалась на его приманку.

Она с облегчением увидела, как во двор вышла миссис Форест. Прикрыв ладонью трубку, Энни вопросительно посмотрела на нее.

– Не хотелось бы вас беспокоить, Энни, но у вас гостья, – сказала женщина.

– Мне нужно идти, Бен, – сказала Энни в трубку, – ко мне кто-то пришел.

Энни попрощалась с Беном и выключила телефон.

– Кто это?

– Сьюзен Моррисон.

Имя ничего Энни не говорило.

– Она сказала, что ей нужно?

– Нет. Сказала только, что хочет видеть вас и Маделин.

– Не объяснила зачем?

Вид у миссис Форест был обескураженный.

– Дама сказала, что она бабушка Маделин.

– Бабушка Маделин? – Родителей Джейка нет в живых, а мать Энни в Европе.

Энни, наверное, выглядела слишком растерянной, потому что глаза сиделки округлились.

– Она упомянула, что она неофициальная бабушка или что-то в этом роде. Я подумала, что, может, это ваша мачеха. Я удивилась, потому что ваш муж, когда нанимал меня, сказал, что у вас нет родных…

– Он мне не муж, – автоматически возразила Энни. Морщина между бровями у миссис Форест стала глубже.

– О, я хотела сказать – бывший муж.

Энни не стала ее разуверять. И так все слишком запутано. Видимо, эти сложности будут преследовать ее всю жизнь. Она тяжело вздохнула:

– Не важно. Посмотрите за Маделин?

– Конечно.

Энни вошла в дом через черный ход и направилась через прихожую к входной двери. Открыв ее, она увидела высокую темноволосую женщину в дорогом черном брючном костюме, с теплой улыбкой на милом лице.

– Привет, – сказала женщина. – Я Сьюзен Моррисон, теща Джейка. – Она протянула руку.

Энни пожала ее, пытаясь что-то понять.

– Ваша дочь была женой Джейка?

– Да.

– Я Энни Холлистер, приятно познакомиться. – Если Рейчел походила на свою мать, то неудивительно, что Джейк до сих пор не может ее забыть. Сьюзен была на редкость привлекательна – красива той холодной, ухоженной красотой, которая всегда вызывала у Энни восхищение. – Джейк рассказывал мне о несчастье. Мне очень жаль.

Сьюзен кивнула. На какой-то момент ее глаза затуманила грусть, но она, вздохнув, улыбнулась:

– Я знаю, что мой визит может показаться вам странным, но я боялась, что если позвоню вам, то вы откажетесь встретиться со мной.

– Почему?

– Ну… потому, что ситуация очень необычная. Я не знала, что вы чувствуете по отношению к Джейку и захотите ли встретиться с его семьей. – Сьюзен улыбнулась. – Мы не кровные родственники, конечно, но Джейк для меня все равно что сын.

Женщина была такой искренней, что не могла не понравиться Энни.

– Я рада познакомиться с вами. Проходите, пожалуйста. – Широко распахнув дверь, она отступила назад.

Сьюзен последовала за ней в гостиную, восхищенно осматриваясь.

– Какой великолепный антиквариат! – Она ласково погладила маленький столик.

– Благодарю вас. Все это принадлежало моим прадедушке и прабабушке.

Женщина остановилась возле шкафчика для лекарств.

– Очаровательно, просто как из музея.