В старо-шотландском отрывке меня с филологической точки зрения заинтересовала лишь форма participii praesentis [причастия настоящего времени] havand «имея». Наличие этой формы в данной хронике доказывает, что эта форма существовала еще в Шотландии в начале XV века, т.е. к тому времени, когда она в Англии уже давно исчезла.

Ошибку в русском языке я действительно сделал. Я порядочно забыл русские склонения.

На этой неделе я более или менее основательно занимался голландско-фризскими языками и нашел там весьма интересные филологические вещи. Можешь ли ты разгадать, что значит snieuntojown? Курьезно, что западные фризы теперь часто произносят как раз так, как англичане пишут, например, great, hearre (слышать) и т.д. Но в большинстве случаев это случайно и недавнего происхождения, так как формы старо-фризского языка той же местности большей частью совсем иные.

С твоим snieunt (следующую букву я не разбираю) jown не могу добиться толку. Могу объяснить тебе только согласно этимологии lucus a non lucendo [слово «роща» от слова «не-свечение»], что по-датски snoe значит вертеться, a jean даже.

Snieuntojown, это – sün-jown-to-jown, т.е. суббота вечером (Sonn-Abend-zu-Abend).

Над этим словом мне пришлось не мало поломать голову; вообще в западно-фризском языке очень много трудностей.

Для Флеровского, – имя это неславянское и тем более нерусское: ни одно русское слово не начинается с фл., кроме фланговый солдат, флот, фланкировать и т.д., – тебе придется, вероятно, воспользоваться Годиссаром, потому что хотя в три месяца можно выучиться и по-русски настолько, чтобы прочесть такую книгу, но у тебя ведь нет теперь времени для этого. Дай просмотреть ее Годиссару, и если в ней есть что-либо интересное, я, может быть, сумею летом снова немного заняться ею, чтобы освежить свои знания русского языка, когда покончу с Ирландией. От Ирландии до России il n’y a qu’un pas [только шаг].

В одной из здешних библиотек я открыл, наконец, экземпляр Прендергаста и надеюсь, что мне удастся достать его. К моему счастью или несчастью вышли в свет и старые ирландские законы, и таким образом мне придется преодолевать и их. Чем основательнее я изучаю предмет, тем яснее становится для меня, что английское нашествие лишило Ирландию всякой возможности развития и отбросило ее на столетие назад, и при том тотчас же, начиная с XII века; при этом не следует, разумеется, забывать, что трехвековые нападения и грабежи датчан уже значительно истощили страну. Но они все же прекратились больше чем за сто лет до нашествия англичан.

За последние годы в исследованиях об Ирландии замечается несколько более критический подход, особенно это относится к работам Петри, посвященным изучению страны; он заставил меня читать немного и по кельто-ирландски (разумеется, с параллельным переводом). Это, по-видимому, не так трудно, но глубже я в эту штуку не погружаюсь, хватит уже с меня филологической чепухи. Что говорится там о старых законах, я увижу на днях, когда получу книгу.

Поздравляю тебя с успехами в русском языке. Ты приведешь в восхищение Боркгейма, да это и хорошо; мои познания в русском языке уже снова почти испарились, а когда твои испарятся, я смогу начать снова.

Неужели ты думаешь, что я за a few weeks [несколько недель] изучил русский язык настолько и знаю хотя бы не то, что ты позабыл, но столько, сколько у тебя осталось бы, если бы ты позабыл в три раза больше? Я ведь только еще начинающий.

Из книги Флеровского я прочел первые 150 страниц (они посвящены Сибири, Северной России и Астрахани). Это – первое произведение, в котором сообщается правда об экономическом положении России. Человек этот – решительный враг так называемого «русского оптимизма». У меня никогда не было радужных представлений об этом коммунистическом Эльдорадо, но Фл[еровский] превосходит все ожидания. По истине удивительно и во всяком случае показателем какого-то перелома является то, что подобная вещь могла быть напечатана в Петербурге.

Способ изложения весьма оригинален, больше всего напоминает в некоторых местах Монтейля. Видно, что человек этот всюду разъезжал и наблюдал все лично.

Процитированная фраза из Флеровского первая русская фраза, которую я вполне понимаю без словаря. Как русское заглавие всей книги? Я приобрету ее себе. Послать я тебе хотел не Герцена, а немецкий перевод «Земли и воли» дворянина Лилиенталя, где говорится о дурных последствиях свободы для крестьян и соответствующем упадке земледельческого производства при этом. Я писал тебе об этом уже свыше года тому назад, а с тех пор и Боркгейм приобрел эти книги и, как помнится мне, переводил отдельные места оттуда. Как только прочту ее, пошлю тебе.

Древне-ирландские законы, в которых я теперь роюсь, – крепкий орех. 1) Текст сам по себе не очень ясен, поскольку предполагает знакомство со всем древне-ирландским правом, которого ныне больше не существует; 2) он очень искажен; 3) перевод плох, а местами – совершенно не правилен; но все же законы эти ясно показывают, что аграрные отношения были не столь просты, как изображает их – не без пристрастия – бравый Дэвис. Но законы, поскольку можно судить по уже опубликованному материалу, дают картину сложных, а не простых отношений. Впрочем, я еще не покончил со всем этим хламом, я принужден местами заглядывать также в кельтский текст, и так как у меня нет грамматики, то дело подвигается не очень быстро. Но одно мне ясно, что издатели, при всем своем знании кельтского языка, понимают содержание не лучше меня.

Материалы изданы на государственный счет commissioners for the publication of the ancient Laws and Institutes of Ireland [членами комиссии по изданию древних законов Ирландии]. Это была несомненно безумная трата денег. В каком Parliamentary Paper [парламентском отчете] можно узнать, сколько тратится в год на содержание этих молодцов? Они сидят с 1852 г., ничего не делают, за исключением назначения себе working understrappers [подсобных работников], а эти два тома – единственное, что до сих пор появилось.