Афанасий Великий пишет о вочеловечении Слова Божия: «Слово вочеловечилось, чтобы мы обожились». — «Как Господь, облекшись плотию, соделался человеком, так и мы, люди, восприятые Словом, обожаемся ради плоти Его, и уже наследуем вечную жизнь». А «если бы дела, свойственные Божеству Слова, совершились не посредством тела, то человек не был бы обожен». Слово «для того и восприяло на Себя тело созданное и человеческое, чтобы Ему, как Зиждителю, обновив сие тело, обожить в Себе, и таким образом всех нас, по подобию Своего тела, ввести в небесное царство. Но не обожился бы человек, если бы Сын не был истинный Бог. Не обожился бы человек, если бы тот, кто соделался плотию, по естеству Своему не был сущее у Отца, истинное и собственное Отчее Слово. Для того совершилось такое соединение, чтобы сущему по естеству Своему от Божества сочетать с Собою человека в естестве его, и чтобы чрез сие твердым соделалось спасение и обожение человека». Только чрез Бога мог человек соединиться с Богом; поэтому то и воплотился для нас Сын Божий.

О том же — об обожении человека силою благодати через вочеловечение Сына Божия — не устает говорить, напр., и Григорий Богослов: «Я получил образ Божий, и не сохранил его; Он (Христос) воспринимает плоть мою, чтобы и образ спасти, и плоть обессмертить. Он вступает во второе с нами общение, которое гораздо чуднее первого, поскольку тогда он даровал нам лучшее, а теперь восприемлет худшее» … «Дольний человек стал Богом, и стал с Ним едино; потому что превозмогло лучшее, дабы и мне быть Богом, потому что Он стал человеком»,… Христос, соединившись с человеком, «освятил Собою человека, соделавшись как бы закваскою для целого смешения, всего человека освободил от осуждения, соединив с Собою осужденное, став за всех всем тем, что составляет нас, кроме греха, — телом, душою, умом — всем, что проникнуто было смертию». В кратких словах: «Бог вочеловечился — и человек обожился»…. Христос соединил «Свой образ с нашим, чтобы и моим страданиям подавал помощь страждущий Бог и соделал меня Богом через Свое человечество». [91]

Так и Иоанн Дамаскин учит: «Польза для нас воплощения» состоит в том, что естество человека, пострадавшее от греха, «было спасено, укреплено и обновлено чрез соединение с Божеством… Бог приемлет целого человека…, дабы целому человеку даровать спасение … Бог Слово, захотев обновить образ Божий (в человеке), стал человеком». И еще: «Он принимает на Себя наше бедное и немощное естество, чтобы нас очистить, избавить от тления, и опять сделать причастниками Божества Его» [92].

Как древле Отцы Церкви, так и доныне в своих песнопениях Церковь все снова и снова созерцает спасение наше, совершившееся через вочеловечение Сына Божия. Мост переброшен от Неба к земле, Бог сошел, чтобы нас возвести, стал человеком, чтобы мы обожились. Это — центральная, это — единственная тема ее молитвенного созерцания, ибо в этом дано все.

Уже в праздник Рождества Богородицы Церковь поет: «Жизни раждается днесь мост, имже человецы, воззвание падения еже от ада обретшии, Христа Жизнодавца песньми прославляют». И еще: «Сей день Господень, радуйтеся людие: … Яже к востоком дверь рождшися, ожидает входа Святителя Великого, едина и единого вводящи Христа во вселенную, во спасение душ наших». Еще ярче раскрывается эта радость в праздник Благовещения: «Днесь спасения нашего главизна и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает» «Се воззвание ныне явися нам: паче слова Бог человеком соединяется, Архангеловым гласом прелесть отгоняется: Дева бо приемлет радость, земная быша небо. Мир разрешися первыя клятвы. Да радуется тварь и гласы да воспоет. Творче и Избавителю наш, Господи, слава Тебе». — «Днесь радость благовещения, девственное торжество, нижняя с вышними совокупляются, Адам обновляется, и Ева первыя печали свобождается, и сень нашего существа, обожением приемшего смешение, Церковь Божия бысть».

Все снова и снова не устает Церковь в праздник Рождества Христова созерцать тайну вочеловечения, она же есть и тайна нашего восстановления: «Приидите возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующи: средостение градежа разрушися, пламенное оружие плещи дает и херувим отступает от древа жизни; и аз райския причащаюся, от негоже произгнан бых преслушания ради. Неизменный бо образ Отечь, образ присносущия Его, зрак раба приемлет от неискусобрачныя Матере прошед, — не преложение претерпев: еже бо бе пребысть, Бог сый истинен, и еже не бе прият, человек быв, человеколюбия ради. Тому возопиим: рождейся от Девы, Боже, помилуй нас». Мы сроднились, соединились с Богом чрез Его вочеловечение: «Небо и земля днесь совокупишася, рождшуся Христу. Днесь Бог на землю прииде, и человек на небеса взыде» … В нем обновляется наше естество: «По образу и по подобию истлевша преступлением видев Иисус, преклонь небеса сниде; и вселися во утробу девственную неизменно: да в ней истлевшаго обновит, зовуще: слава Явлению Твоему, Избавителю мой и Боже». — «Истлевша преступлением, по Божию образу бывшаго, всего тления суща, лучшия отпадша Божественныя жизни, паки обновляет мудрый Содетель, яко проелавися». — «Видев Зиждитель гиблема человека, рукама егоже созда, приклонив небеса сходит» … «Вочеловечься, обновил есть нас» …

В Преображении Его наше человеческое естество становится причастником божественной славы, преображается вместе с Ним: «Естество еже во Адаме Христос изменити хотяй, на гору ныне восходит Фаворскую» … «Божественным днесь преображением человеческое все естество просиявает божественно» … «Христа славословим наше огнем Божества преобразивша естество, и якоже прежде нетлением облиставша». — «Во всего Адама облекся, Христе, очерневшее изменив, просветил еси древле естество, и изменением зрака Твоего богосоделал еси».

Высшая же вершина Его спасительного дела, дела восстановления и обновления нашего есть Его воскресение из мертвых. В Его воскресении и мы совоскресли, и истлевшее наше естество воссело, уже нетленное, в прославленном человечестве Его на престоле со Отцем и Духом. В этом — в воскресении Его — дана, как в средоточии своем, вся вера Церкви из этого вытекает вся вера Церкви, это — основание всей проповеди ее, всей ее уверенности, всей ее радости, всего ее богатства.

«Если Христос не воскрес, то проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Но Христос воскрес, первенец из мертвых», писал еще Апостол Павел. Вся первая Апостольская проповедь есть проповедь о воскресении Его из мертвых, о воскресении из мертвых в лице Иисуса (Срв. Деян. 4.2), о победе Его над смертию. «Бог воскресил Его из мертвых, расторгнув узы смерти, ибо ей невозможно было одолеть Его…, чему мы все свидетели», — так гласит первая проповедь Петра, обращенная к народу (Деян. 2. 24, 32). Это есть основа, есть содержание всего благовестил, без этого нет ничего: «Мы несчастнее всех человек» (1 Кор. 15.12). Вера в воскресение, молитвенное созерцание Воскресшего, близость Воскресшего есть основная ткань жизни Церкви. Отсюда эта радость, которая не отымется: «Мужайтесь, Я победил мир». Разбиты оковы тления, прорыв совершился в новую действительность, зачинается новый законопорядок мира через воскресение Христа: ибо в Нем и мы уже победили смерть, уже приобщились, уже стали участниками победной Вечной Жизни, хотя «жизнь наша еще сокрыта со Хрйстом в Боге». А через нас и весь мир уже приобщился в Нем, в воскресении Его, новой действительности — пока еще в зачатке, еще в потенции, но семя Вечной Жизни уже вошло в мир. Уже сломлены в принципе законы смерти, ибо когда Один воскрес, то все воскресли, хребет закона смерти сломлен. «Как смерть чрез человека, так чрез человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор., 15. 21,22). Нельзя выписать в виде цитат всю христианскую жизнь, вытекающую из радости о воскресении Господа, — радость мучеников на кострах и в пытках, благодарящих за воскресение, дарованное в Сыне Божием [93], молитвенную радость древнехристианской общины, благодарящую такими словами: «Мы благодарим Тебя, Отче Святый,… за познание и за веру и за бессмертие, которые Ты дал нам познать чрез Иисуса, Сына (Отрока) Твоего… Ты даровал нам духовную пищу и питие и Жизнь Вечную чрез Сына (Отрока) Твоего» («Учение 12 Апостолов», гл. 10); радость первых провозвестников, говорящих о Вечной Жизни, открывшейся нам и в нас: «Ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем и возвещаем вам сию Вечную Жизнь, которая была у Отца и явилась нам»; «Бог даровал нам Жизнь Вечную, и сия Жизнь в Сыне Его». Потому все мысли и молитвы Церкви сосредоточены вокруг этого идейного и жизненного центра, этого центра ее благодарений, ее упований и чаяний, ее миросозерцания, ее мудрости, ее силы. Отсюда рождался и рождается мученический подвиг — и теперь в советской России, в гонимой Русской Церкви. Нигде не переживается Пасха, как там, нигде так не ощущается сейчас реальность, преизбыточествующая реальность воскресения Господа.