Она знала, как уйти от погони. Те соболи, что остались живы, наверняка ушли по тому тайному лазу, по которому Ветту притащил в дом погибший папаша-Эйбрамсон.  Сопя от усилий, она ползла по этому узкому тоннелю, толкая впереди себя коробку. Позади нее раздалось такое же надсадное пыхтение, и Ветта заверещала, почуяв, как кто-то ухватил ее за ногу. Ей почудилось, что это синеглазый пес ее схватил. Но обернувшись, она увидела Артура.

– Куда это ты собралась? – недобро прохрипел он, задыхаясь в душном узком лазу и отплевываясь от пыли.

– Подальше от тебя! – ответила Ветта, дрыгая ногой и метя в лицо красавчику. – Иди к своим хорькам!

– Они все мертвы, – парировал Артур. – Пали, защищая мня.

– Мамку тоже свою на цепь посадил и заставил на Демона тявкать?! – неуважительно рычала Ветта. – Скользкий трус!

– Она убежала раньше всех! – огрызнулся Артур. – А ты, кажется, ограбила нас?

– Только попробуй, тронь меня! – Ветта ткнула Артуру под нос свою волшебную палочку. – Будто бы вы иначе поступаете с людьми! Я взяла плату за сегодняшнюю работу!

– Как-то дорого стоят твои услуги!

– Нечем платить – нечего нанимать!

Переругиваясь и пиная друг друга, эта парочка проползла по тоннелю и вывалилась далеко от дома, в сухую, выгоревшую на солнце траву. Артур спешно задвинул лаз тяжелым люком и повернул вентиль, запирая его. Потом шлепнулся рядом с Веттой, утирая перепачканное лицо грязным белым рукавом.

– А чего сам в крысу не обратился? – поинтересовалась Ветта. – Удрал бы вперед меня.

Артур скосил на нее глаза:

– С ума сошла? Магия привлекает псов, они бы махом нас разнюхали и порвали на тысячу клочков.

– И что нам делать теперь? Ротозеям конец, – едко заметила Ветта. – Всех перебили, наверное. Да и дом со всеми богатствами захватили, эх…

– Не всех, – заметил Артур, нахмурив светлые брови.

Артур бесцеремонно отнял коробку у Ветты и встряхнул ее.

– Ты ничего там не меняла? – подозрительно спросил он. – То есть, я хочу сказать, если я открою ее, я не обнаружу там кучку бесполезных блестящих безделушек вроде сережек мадам Эйбрамсон или ее колье или диадему?

Ветта сердито фыркнула.

– Не путай меня с собой, дружочек, – ядовито ответила она. – Воровать – это ваше семейное.

– Однако, ты украла эту вещь, – напомнил Артур.

– Не украла, а спасла от Демонов, – возразила Ветта. Артур покивал головой, всем своим видом показывая, что не верит ей ни минуты. – Кто знает, что они могли бы сделать с ней. А она, кажется, нужная и ценная.

– А ваше семейной, – подвел он итог, – это лгать и притворяться. Неплохой набор. Так там точно оно?

– Хрустальное сердце, – подтвердила Ветта. – И зачем оно тебе?

– Чтобы быть неотразимым, – с обаятельной улыбкой ответил Артур.– Когда это сердце бьется в груди человека, ему все верят, он всем нравится, и девушки сами падают к его ногам.

– Вот это да! – поразилась Ветта. Ее и без того круглые глаза сделались точь-в-точь как у филина.

– Хочешь попробовать на себе его магию?

– Хех, – сказала недоверчивая Ветта. – Тебе это зачем?

– Честно? – сказал Артур, глядя Ветте прямо в глаза. – Спрятать его в тебя, чтобы ни у кого больше не возникло искушения открыть ларчик и полюбоваться на сокровище, спрятанное там. По нему Демоны нас и отыскали. Это ведь ты открыла коробку, так?

Ветта замялась. Артур смотрел на нее внимательно, и под этим взглядом просто невозможно было отрицать, что именно из-за нее, Ветты, с Гильдией Ротозеев произошли все эти неприятности. Однако, Артур как будто бы не сердился на нее. Ни за  погибшего отца, ни за потерянных товарищей, и Ветта поразилась его хладнокровию и отсутствию каких-либо привязанностей.

– Мне жаль, что так произошло с твоим отцом, – пролепетала она запоздалые слова раскаяния, но Артур тряхнул головой.

– А, это лишнее. Никакой он мне не отец, просто старый вор, которого немного приодели и умыли. Он кормил меня своим ремеслом, это правда, и я ему многим обязан, но рыдать на его похоронах – нет, это уж слишком! А тебе спасибо, что умудрилась прихватить эту коробочку.  Это – величайшая ценность, которая осталась у Ротозеев. У нас с тобой. Это еще ценней, чем артефакты Демонов.

– А как же мое сердце?

– Положим его в шкатулочку. Ничего с ним  не сделается. Потом, когда опасность будет позади, можно вернуть его обратно.

«Ага, ничего не сделается, – подумала Ветта, вспоминая горящую в камине тухлятину и закопченные осколки, которые она ворошила кочергой. – С такими вещами вечно что-то не то происходит!»

– А как же… это же…

– Магия! – ответил Артур таинственно, покрутив у носа Ветты своей волшебной палочкой, на которой магических уровней  было словно звезд на небе. – Ну, так что?

– Если скажешь, что у тебя с Элизой, – с вызовом ответила Ветта. – Зачем она тебе? И зачем была нужна эта странная клятва с Демонами? Ты подначивал меня вызвать их. Ты повторял снова и снова «только Демоны разлучат нас», и так противно, что мне очень захотелось, чтоб ее утащили в небытие!

В ее дерзком голосе послышались нотки ревности, и Артур согласно кивнул головой.

– Ну, раз уж мы с тобой в одной упряжке теперь, – протянул он, посмеиваясь и со смущенным видом почесал палочкой в затылке. – То так и быть, признаюсь. Я проиграл ее в карты.

– Что?! – в изумлении выкрикнула Ветта, тараща глаза. – А так убедительно врал, когда говорил, что не играешь в карты на людей! Да и как ты мог ее проиграть, ты же ее в храме увидел в первый раз!

– Постарайся не шевелиться сейчас, – велел Артур, чуть помахивая палочкой, – и я все тебе по порядку расскажу. Итак, ты уже знаешь о Ротозеях, – полуутвердительно произнес он.

– Не все, – квакнула Ветта, изо всех сил стараясь не болтать и не двигаться.

– Я поясню. Наша Гильдия – это старая организация. В нее входило много человек… до сегодняшнего дня. У нас были и артефакты, и умелец с золотыми руками, который их изготавливал, чинил и выдумывал новые. Гильдия действовала как отлаженный механизм. Кто-то воровал волшебные палочки, а кто-то добывал деньги, чтобы потом распределить их на всех. Мы жили весьма безбедно и могли позволить себе все!

– Вот ты добывал, – поддакнула Ветта.

– Именно. Я ездил по городам и играл в карты. Я выигрывал очень много и переправлял золото с посыльными-Ротозеями в Лонгброк по лесным дорогам. Там очень опасно, и вряд ли кто-то осмелился бы последовать за ними с тем, чтобы ограбить повозку. Деньги папаша делил по справедливости на всех, и Ротозеи жили припеваючи. До того самого дня, когда некий незнакомец не соблазнил меня золотым сердцем Первого Демона. Он выглядел пьяным и хвастался, что стащил его из могилы Первого. Рассказывал, как героически пробрался в Вечный лес и как потом бежал с добычей прочь… Мне надо было догадаться, что тут не все чисто! Но этот чертов паршивец словно в голову мне влез и там кричал «стать бесстрашным, как Первый!». Словом, я сыграл не на поцелуй прекрасной девушки, не на жизнь недотепы, а на сердце Первого – и откуда мне было знать, что это он его и проигрывает!

– Проиграл собственное сердце?! – ахнула Ветта.

– Проиграл. Я был доволен сделкой и потребовал выигрыш, и он, мерзко усмехаясь, своими когтями тут же вспорол себе грудь и достал его…

– Ты мог не брать, – заметила Ветта.

– Это уже не имело значения. Наперсток, до того дня сидевший на пальце как влитой, вдруг с него соскользнул, и я увидел, что он погас. В нем больше не было ни капли магии. А Первый глумился, хохотал, и говорил, что теперь найдет нас всех. Всех, кто касался его пальца, обращенного в красивый наперсток. Всех, помеченных его магией. Его силой. Его проклятьем.

– Ты, наверное, испугался.

– Не то слово. Я вдруг почувствовал, понял, впервые в своей долгой жизни ощутил, что попался. Удача от меня отвернулась. Первый пел мне в уши, что он сделает со мной и со всеми нами – а потом вдруг потребовал жертву. Сказал, что все равно кому ее принесут, лишь бы принесли и немного… подпитали их проклятые души, томящиеся в небытие.  Так что ты должна была стать этой жертвой. Сначала моей женой, а потом – по прошествии времени,– жертвой для Первого. Я заманил бы тебя в лес, и…