— Мам, — принялась лихорадочно цепляться за неё, начиная паниковать. — Мам, ты слышала?

— Слышала, дочка. Подожди, не надо паниковать. Да что же это такое?! Игорь, помоги, у неё истерика…

Я принялась вырываться, царапаться, ругаться, абсолютно наплевав на тех, кто пытался утихомирить меня.

По мне проехались катком, меня распяли, вонзив в сердце осиновый кол. Мне было больно, страшно, тревожно. Я рвала на себе волосы и царапала всех вокруг, лишь бы меня поскорее отпустили.

— Дана, родная, успокойся, пожалуйста, — плакала вместе со мной мама. — Это же Игнат, сама подумай, разве ему можно доверять? А ты… Ты же сама доверила Глебу Вареньку и он сколько раз выручал тебя… Сама подумай, если бы не он, где бы ты сейчас была? Ну же, Дана, прислушайся к сердцу. Я верю, что с Варенькой всё хорошо. И ты верь, хорошо? Лично я не думаю, что Глеб человек тех тварей.

Она раскачивала меня в объятиях, даря долгожданную защиту, только не вовремя она была. Эх, мама, мама, где же ты была раньше? Да если бы я всегда чувствовала твою поддержку, то никогда бы не ушла к Игнату. Варя никогда бы не оказалась в руках бандитов. Ах, если бы…

— Как мне успокоиться, мама? Если я не знаю, кому уже верить. Пока я тут сижу сложа руки, с моей дочерью могут происходить страшные вещи. Если Глеб нашел Игната, тогда почему не позвонил, почему не предупредил? Почему я должна умирать от неизвестности? Он же сам отец и должен понимать мое состояние!

Мама только вздыхала, продолжая успокаивать меня мягкими поглаживаниями, а вот папа хмурил брови.

— Если Глеб не объявится до вечера — я иду в милицию, — произнес он решительно. — Хватит с меня этих качель.

— Но, Игорь!

— Никаких «но», Оль. Доверились не пойми кому. Лично я не знаю этого Глеба. Дана права, после таких заявлений можно ожидать чего угодно.

И не успел он договорить, как снова зазвонил телефон. Так как папа стоял к нему ближе всех, то первым поднял трубку, смерив нас предупреждающим взглядом. Я почему-то думала, что это снова Игнат. Решил, так сказать, добить нас окончательно, но когда папа, спустя несколько секунд, облегченно выдохнул, воскликнув: «Ну, слава богу», мы с мамой затаили дыхание.

— Спасибо большое… Нет, нет, всё равно спасибо…

Пока Глеб отвечал, отец посмотрел на осунувшуюся меня и поднял большой палец вверх, давая тем самым понять, что всё хорошо..

— Так ты сейчас в пути?.. Ясно-о-о… Конечно, я всё понимаю. Так на когда вас ждать?.. Дай бог! А то у нас тут и так нервы на пределе, уже думали в милицию идти… Да Ольга то же самое говорит, но сам понимаешь: как уехал, хоть бы раз позвонил…. Дана рядом… — покосился на меня, нахмурив брови. — Хорошо, передаю ей трубку.

Если честно, я не хотела говорить. Всё, что нужно, я и так узнала и в другой бы раз сама выхватила у отца телефон, засыпав Глеба вопросами, но сейчас мое сердце было отравлено. Я прекрасно знала, что не смогу сохранять невозмутимый вид, будто ничего не слышала. Я не такая. Мне было важно услышать ответ, иначе я просто сойду с ума, так и не дождавшись возвращения дочери.

— Глеб… — начала нерешительно, заметив краем глаза, что родители вышли из комнаты. Вздохнула раз, второй, а воздуха всё не хватало. Задыхалась.

— Дана, я сейчас еду за Варей. Не волнуйся. Всё… всё обязательно будет хорошо. — Он спешил, и скорее всего, был за рулем, а у меня на душе ни капли облегчения. Вернее, оно было, но… Черт! Это ведь ещё не конец.

— Я перестану волноваться, когда обниму свою дочь, — заметила сухо, покусывая губы. Спросить сейчас или лучше уже потом?

— Понимаю, — чиркнул зажигалкой, одновременно кому-то сигналя. — Но ты всё равно не накручивай себя попусту.

Я не выдержала.

— Помнишь, я тебя спрашивала, что между нами, и ты ответил, что не знаешь?

— Помню. Причем тут это? — произнес как-то бесцветно, однако я успела уловить в нем плохо скрытую резкость. — Дана, давай не будем сейчас об этом. Вот совсем не время.

Ах, не время. Конечно.

— Дана, ау, ты там? Мне, как бы, не с руки сейчас разговаривать, но я всё-таки позвонил, потому что ты мама и я боюсь даже представить, что испытал бы, окажись на месте Вари Саша. Но смотри, я сдержал данное слово, нашел ту суку…

— Перед кем ты сдержал слово? Передо мной или владельцем казино, на которого ты работаешь хрен знает сколько времени? — заорала на весь дом, прижав руку к беснующемуся сердцу. Слёзы застилали глаза и то, что было перед ними, превратилось в одно сплошное мутное пятно. — А ты не хочешь рассказать, как специально встретился на моем пути, лишь бы поскорее выйти на Игната?

— Что-о-о?! — протянул зловеще. — На каком ещё пути?

— Не надо, Глеб. Не стоит оправдываться. Так и скажи, что специально привез сюда Варю, чтобы получилось незаметно похитить её. Не знаю… Может я и понравилась тебе, но то, что ты столько времени молчал… У меня нет слов. Юля была права. Она предупреждала меня не связываться с тобой, а я, дура…

— Что ты несешь?

— Хочешь сказать — это ложь?

— Если бы я хотел использовать Варю в роли приманки, то давно бы это сделал… Сама подумай, какой смысл ехать с ней за сотни километров, если я мог сразу отвезти её к Гарику?

— К Гарику, значит? Ну-ну.

Поняв, что проговорился, Глеб в тот же миг грубо выругался, тем самым подтвердив мои опасения.

— Блядь, Дана!

— Да, блядь. Оказывается, я именно ею и была. Удобно, да? И перед шефом выслужился, и потрахался. Ах, да, ещё и перед бывшей зарисовался.

— Не начинай мне сейчас за Юльку. Не усугубляй ещё больше мою ненависть.

Я рассмеялась сквозь слёзы.

— Вот это да, Мартынов, или… как тебя там… может, Осинский? Даже страшно представить, какова тогда твоя любовь, если даже со мной ты так поступил.

Какая же я дура. Господи! Нужно было ещё на свадьбе прозреть. Сколько знаков, подсказок, а я… курица слепая, поверила в иллюзию.

— Дана, ты загоняешься. Я знаю, откуда растут эти ноги и поверь… Я клянусь, Дана! Если бы я хотел навредить тебе или Варе, сама подумай, смысл оттягивать обещанную награду, когда я мог сдать тебя ещё в первые дни. Думаешь, только ты в заднице? Включи мозги и не ведись на провокации всяких уродов.

— А чем ты отличаешься от Игната, м? Разве ты не использовал меня? — прошептала едва слышно, однако Глеб услышал. Несколько долгих секунд висела давящая тишина. Я нетерпеливая, знаю. Другая бы на моем месте выждала возвращения дочери и уже потом вывалила правду матку. Но я не такая.

— Я понял, — прохрипел Глеб, — ты не слышишь меня. Давай я заберу Варю и мы обязательно обсудим и мою безнравственность, и кто мы друг для друга.

— Обязательно обсудим, — улыбнулась горько, приготовившись к вычеркиванию его из сердца. — Ты только сдержи данное слово, больше мне от тебя ничего не надо.

— А чем ты отличаешься от Игната, м? Разве ты не использовал меня?

Бл*ть! Проклятье! Сука, сука, сука!

После диалога с Даной я колотил ногами по несчастному колесу, стоя на обочине. Меня разрывало на атомы от гнева, досады и отчаяния. Хотелось вернуться обратно и добить Никифорова, который наплел Дане с три города всякого дерьма, после которого наши и без того шаткие отношения опустились в пропасть гнили и недоверия. Я понимал Дану. На ее месте точно также бы думал и ее «обсудим» было ни что иное, как «вернешь мне дочь и разойдемся, как в море корабли». Она бы сразу меня послала, без разговоров, но ей нужна была Варя.

Блядство какое-то, я снова в полном дерьме! И это в тот момент, когда определился, чего хочу. Потянул, Осинский, молодец! Или Мартынов, как сказала Дана. И это она знает, черт возьми! Идиота кусок. Решил сначала разобраться во всем, а потом откровенничать. Красавчик! Теперь твои откровения на хрен никому не нужны, за тебя все рассказали, и ты никогда не отмоешься и не докажешь, что был на стороне добра. Любой мой поступок можно было трактовать как выгоду, ведь на руках у меня была дарственная на землю.