Когда боль в очередной раз отступила, я обнаружила себя валяющейся в грязи... мохнатой медоедьей тушей. У меня... получилось?!

Сил радоваться уже не было. Зато тухлая ворона в метре от меня пахла... восхитительно! Тонко, с изысканными нотками самой высокой кухни...

Медоеды едят все, в том числе и падаль, вспомнила я, подползая к птичьему трупу. У них в желудке такая адская смесь кислот, что можно вообще недельную зомби сожрать, и ни одна бактерия живой не уйдет. А значит...

Что значит - я додумать не успела. До вороны доползла. Аааарррр!!!!

Короче от несчастной птицы даже перьев не осталось. Я неуверенно встала на все четыре лапы, шатнулась. Задрала голову и посмотрела на светлеющее небо - куда делся остаток прошлого дня и ночь, я как-то провафлила. В животе сыто рыкнуло. Я задумчиво почесала спину задней лапой и пошла... рыть еще одну нору. Медоедскими-то когтями сковородной крепости это куда как сподручнее, чем голыми руками!

С этого дня жизнь потихоньку стала налаживаться, а моя цель - найти ребят и выяснить, что с нимим - из фантастической превратилась в просто трудную. Но достижимую!

Днем я изображала голую человеческую пленницу, и исправно подвывала от боли, когда все такой же каменно молчаливый Марук приходил со своим артефактом “тренировать” мне смену облика. Продолжала обустраивать дно колодца, постепенно строя из глиняных кирпичей чуть ли не дом. Маленький, с арочной крышей, по которой вода скатывалась, не размывая ее сразу, скорее похожий на собачью будку. Но он спасал меня от дождя, от солнца и от нескромных взглядов сверху.

А ночами я превращалась в медоедку, с удовольствием сжирала всю падаль, которую продолжал сбрасывать мне ворюга-тюремщик вместо нормальной еды и... копала. Черт его знает, куда мог привести вырытый мной лаз, пока он вел почти вертикально вниз, потому что каменные стены колодца продолжались и под землей. Но я не сдавалась.

Тем более, что как выбраться из своей темницы я все равно уже придумала.

Этому очень помогла одна земная блогерша и писательница. Тетка жила где-то во Владивостоке, писала фэнтезийные книжки и вела прикольный блог, в котором я впервые и прочла про милашку-медоеда. Про то, что это нереально крутой африканский пофигист, который никого на свете не боится, чистит рыла даже львам, жрет вообще все, не боится никаких природных ядов, да еще и офигенски умен. У блогерши там была история про медоеда, которого какой-то британский ученый в центр спасения животных приволок и все пытался его там удержать, а медоед строил из грязи лестницу, вылезал из бетонного загона и шел гонять всех по спасательному центру... ну вы поняли, да?

Самое прикольное, что с медоедьими когтями и мускулами мне полноценная-то лестница и не понадобилась. Ближе к верхнему краю колодца каменные блоки, из которых он был сложен, становились рыхлыми и пористыми, а из щелей между ними выкрошился раствор. Понятия не имею, почему там камень больше разрушился, может, на качестве строители сэкономили, а разницу пропили. Главное, что, насыпав очень крутую гору грязи примерно до половины высоты колодца, дальше я, цепляясь когтями за неровности, вылезла на раз-два-три! Ххе! Свободу медоедам! Главное, по возвращении не забыть лестницу разобрать и разложить по дну в виде совсем не подозрительной грязи, и ваще зашибись, у меня будет персональная тюрьма с отдельным выходом!

Прижавшись к земле у самого края своей ямы, я несколько минут напряженно присматривалась, принюхивалась и прислушивалась. Никого. Только где-то справа в дальнем конце вымощенного булыжником двора кто-то храпит, воняет едой и перегаром. Зуб даю - это мой тюремщик. Нажрался моей еды, надрался какой-нибудь табуретовкой и отсыхает вдали от начальства, гнида. Видала я таких в детдоме, и не только среди вахтеров и сторожей. Ну и...

Было у меня желание пойти и объяснить ушлепку, что чужую жратву крысятничать последнее дело. И что плевать сверху в беспомощного человека в яме нехорошо. И... Но я усилием воли подавила в себе жажду справедливости. Пусть дрыхнет, гад, он мое алиби. Типа сторожит не умеющую самостоятельно перекидываться пленницу, пленница страдает в застенке, все при деле, а кто по ночам партизанит и мстит всяким сволочам - мы со сторожем ни сном, ни духом!

Очень медленно, кругами, держа по ветру не только нос, но и все остальные органы чувств, я обследовала двор. Нашла еще два зиндана - пустых. Нашла запертую дверь в стене, нашла зарешеченные бойницы на высоте в полтора человеческих роста, слишком маленькие, чтобы я в них протиснулась, нашла... нашла дерево. Вполне себе такое, подходящее. Прямо у забора.

Вот по нему я и выбралась на ограду, и обнаружила, что мой тюремный дворик часть целого каменного комплекса - стены были со всех сторон. А слева вообще поднималось что-то вроде гигантского небоскреба - ну, то есть, я разобралась - мы вообще оказались внутри офигительно здоровенного здания фиг знает на каком этаже, потом что все эти разгороженные стенами маленькие дворики располагались на террасе, опоясывающей исполинский... улей. Больше всего это было похоже на ступенчатую пирамиду с очень крутыми стенами...

Я не поленилась, сбегала по кромке ограды к внешнему краю террасы и впечатлилась. Джунгли, запах которых так дразнил и манил нас во время побега, и сейчас пахли одуряющим запахом свободы. Вот только лететь до них было... метров дофига. Это на каком же этаже улья мы оказались, и сколько их вообще?!

Бежать и искать ребят хотелось до одури. Но я ж не просто медоедка с одной мыслью в башке, я студентка института питания и будущий шеф-повар, ресторатор и вообще, крутой чувак. А это значит что? Методичность, аккуратность, терпение и планирование! Вот наше кредо.

“Свой” дворик я изучила до последней трещинки в камне. Цапнула за штаны пьяного в дымину сторожа. Обыскала его каморку, но ничего интересного, кроме заныканной жратвы, не обнаружила. Мстительно хихикая, стырила ровно половину незатейливой провизии - одну краюху чего-то похожего на хлеб, половину недоеденной жареной курицы, какие-то фрукты, и утащила к себе в зиндан, где и прикопала - запас карман не тянет. А этот козел спьяну все равно не поймет, что не сам сожрал.

И, наконец, снова выбралась по дереву на гребень стены и пошла по узким каменным дорожкам смыкающихся заборов дальше и дальше от своего дворика, в сторону основного улья. Искала проход внутрь и одновременно тщательно нюхала воздух. А вдруг кем из наших повеет?

Главное было все правильно рассчитать, чтобы вернуться в свою тюрьму вовремя. Так что когда я обнаружила вход внутрь улья, я еще постояла и подумала, косясь то на ночное небо, то в темный провал коридора. Прикинула так-сяк... поколебалась... и вдруг уловила знакомый кошачий запах... Ант!

И запах был относительно свежим. От сердца отлегло. Не убили, живой. Живой! Значит, есть надежда, что и остальные уцелели. Нас же просто вырубили, когда поймали. В схватке из наших никто не погиб, я почти уверена. Вот потом могли... типа, в назидание. Но не за один же побег, это было бы слишком расточительно. Значит, ломают, дрессируют. Ну вот как со мной.

К запаху Анта примешался запах белобрысой гадины. Вот тварь! Добралась. Уже не думая ни о чём, я рванула по следу. Ума хватило запоминать дорогу и ставить засечки когтями.

Незнакомые коридоры заставляли нервничать. Чувствовать себя увереннее помогала темнота. И чутьё, которое вовремя предупреждало об опасности. Чьи-то шаги, и я нырнула в боковое ответвление, переждала, когда мимо пройдёт незнакомец. А ну как оборотень и учует?! Или не должен? Здесь же полно перевертышей помимо нас, что странного, если в коридоре пахнет зверем? Не знаю. К счастью, мужчина меня не заметил, мимо прошёл.

Выждав, я побежала дальше. След привёл меня к большой арочной деревянной двери, обитой железными полосами. Именно из микроскопической щели под ней сильнее всего тянуло запахом Анта и белобрысой сволочи.