“ Не могу объяснить, но вот в воздухе... в обрывках разговоров, что Ант подслушивает, во взглядах этих... чего-то они словно ждут. И это что-то нам точно не понравится. Надо валить раньше.”

Гюрза только головой покачала.

“Точка, как валить, если ты Таху не нашла?”

“Потому и не могу пока затаиться и не вылезать. Искать надо! И к парням подход обязательно найти, и на нижние уровни. Вдруг Таха где-то там?

“С парнями через Анта связь держать можно” - протянула Гюрза явно, чтобы уговорить меня не рисковать шкурой. Ну... она-то не чувствует, наверное. И вообще сегодня расслабленно-утомленной выглядит, сытой. Еще бы, после стресса... Наелась от пуза, перестала трястись, что зажмут в углу. Я бы на её месте, возможно, тоже... не расслабилась, но захотела паузы.

“Связь это хорошо, но мало. Надо иметь возможность собраться в нужный момент всем вместе, все ходы-выходы разведать.”

“Тогда не знаю... ну... давай я тихо слухи распущу, что призрак первого все еще здесь? Ты чем вчера перемазалась таким жутким, что у тебя зубы и когти светились?”

“Фосфором. Нашла случайно в заброшенной яме тремя уровнями ниже. У меня еще есть. Только если намазаться, я же буду как светлячок по коридорам рыскать, все кому не лень разглядят!”

“Точка, а это мысль! - Гюрза аж подпрыгнула и даже в ладони тихонько хлопнула. - Ты же перекидываешься легко. Намажь человеческое тело, и будешь зверем-невидимкой и демоном одновременно!”

“Гы! - вдруг обрадовалась я. - Помнишь, как Славка в какой-то передаче увидел как человек под скелета гримируется? Все тело черной грязью вымажу, намалюю типа кости светящиеся, и череп на морде! Кто увидит - на месте тапочки склеит!”

Но Гюрза нахмурилась.

“А краска на коже останется? Одежда пропадает. Но краска не одежда, она не посторонний предмет, а с кожей сливается”.

“Хм... да, в яме мне отмываться негде. Надо подумать, как не спалиться.”

“Отмыться я помогу. Воды, мыла натаскаю сюда. Тряпок тут до фига и еще маленько. Заныкаем грязные в самый дальний угол, туда никто и не заглянет еще сто лет!”

“Отлично. Тогда помоги прямо щас заскелетиться, у меня горшочек с фосфором с собой,” - я скинула со спины рюкзак и через мгновение поднялась с четверенек уже человеком. И опять была сцапана Гюрзой в охапку. Упс. Сеструха явно по человеческому общению заскучала.

Долго нежности не продлились. И то слава пряникам. Гюрза быстро собралась и переключилась в рабочий режим:

“Давай-ка сначала просто проверим, прежде чем скелет рисовать”.

Аккуратно откупорив горшочек, Гюрза придирчиво осмотрела содержимое, даже принюхалась. Поставила горшочек на пол, отошла к тряпкам, выбрала одну потоньше, оторвала лоскут и намотала на палец. Типа кисточка. А молодец, ей руки пачкать и отмывать потом  ни к чему. Гюрза сцапала меня за руку и, подумав, изобразила мне на тыльной стороне ладони непонятную разветвлённую закорючку. Не скелетно как-то. Гюрза отмахнулась:

“Я хочу понять, как оно сохранится после перекидывания туда-сюда. А вдруг размажется? Надо разные линии и мазки попробовать”.

Ну чего, разумно. Гюрза у нас голова.

- Так..., - задумалась она вслух. - В том ролике вроде бы ещё чёрным рисовали. Фон. У нас это грязью будет? Давай...

Нарыть глины слегка смочить и измазать руку труда не составило. Грязи вокруг... много. На этом этаже я всего лишь к выгребной яме смоталась и там нарыла сколько надо.

Гюрза, увлёкшись художественной росписью по моему телу, как-то словно воодушевилась, стала гораздо больше похожа на себя прежнюю, уверенную и спокойную.

Сестрёнка отступила на шаг, осмотрела меня внимательно.

“Давай, Точка, меняйся”.

Я сконцентрировалась, по телу прошла волна, и я привычно оказалась на четырёх лапах.

Сестренка озадаченно почесала нос.

- Ну в целом... на шерсти ни следа. Давай теперь обратно! А то вдруг при новом обращении пропадет весь рисунок и останешься, как голая в бане.

Я вздохнула и через полминуты снова стала человеком. Оглядела себя. “Макияж” оказался на месте.

Не знаю, кто больше обрадовался, я или Гюрза. Погрузившись в работу с головой, сестрёнка обо всём забыла. Лоскут, кстати, скинула, пальцем-то рисовать всё же удобнее.

Короче, через час я бы сама себя испугалась до откладывания кирпичей, которых хватит на средний такой домик. Черная грязь отлично помогала слиться с темнотой, а нарисованные светящиеся кости смотрелись зашибись как натурально. Я еще череп художественно проапгрейдила, Гюрза по моему указанию намалевала мне на лице приоткрытую пасть с клычищами. Причем стоило мне по-настоящему открыть рот, и картинка на коже растягивалась, делая монстропасть кровожадно распахнутой аж как чемодан. Жесть! Круть!

А кто не испугается, я не виновата, фирменной медоедской “черемухой” пугану. Пока проморгается - успею смотаться! Кстати, эта вонь еще и нюх конкретно отбивает, так что по следу никто не пойдет!

- Ладно, я на разведку, - дернула Гюрзу за косу и серьезно сказала. - А ты, знаешь... прекращай халтурить с обликом. Теперь у тебя время есть. Вспоминай тренировки, сосредотачивайся на боли - ее легче всего в памяти вызвать, и работай. Мало ли, в следующий раз меня может рядом не оказаться, когда такой бугай полезет. Твоя задача суметь в любой момент показать ему колючую задницу, поняла?

Гюрза поморщилась, идея продолжать тренировки ей, похоже, не слишком понравилась. Ну да, больно, а болевой порог у Гюрзы ниже, чем у меня. И мазохисткой она никогда не была. Но ведь надо! Сестренка зажмурилась и отрывисто кивнула:

- Сделаю, Точка.

Не сомневаюсь, теперь точно сделает, раз так пообещала. Гюрза слов на ветер не бросает.

-Тогда ни пуха!

- К черту в перьях! - сестренка хихикнула, вспомнив, как мы по детству не поняли эту поговорку и долго думали всем коллективом, зачем черту перья из подушки. И ладушки. На этой ноте и оставить ее можно.

Вот так и начались мои похождения в “вечном улье великого клана” в качестве ужасного монстра. Между прочим, слухи потом ходили... короче, если лет через триста еще будут эти страшилки пересказывать - я не удивлюсь! Кстати, на сковородке мы уже на вторую ночь тоже харю зверскую намалевали, на донышке. Потому как оставить ее где-то, пребывая в человеческо-скелетном облике я все же не рисковала, а просто так с собой таскать быстро надоело. А теперь могу не только врага с размаху приголубить, но еще и издалека напугать, представ перед ним двухголовым чудищем!

И как вовремя мы с Гюрзой все придумали! Оказалось, что до средних уровней по внешней кромке террас добраться невозможно - там их просто не было. То есть вот раз - и пустота под последним “балкончиком” а до стены улья даже я без крыльев не допрыгну.

Короче, пришлось искать проходы внутри улья. А они все охранялись. Центральные - серьезными ребятами, к которым я сунуться не решилась, а вот вспомогательные, “черные” лестницы для слуг - там было попроще.

О том, что я приду этой ночью, ребят должен был предупредить Ант. Чтобы они меня ждали не в центре казармы, полной чутко спящих оборотней, а где-то на отшибе. И того... пахли погромче.

До Гюрзы я добралась чуть раньше обычного, потому что у Анта задерживаться не стала. И мы с ней уже привычно приступили к сотворению из меня страховидлы скелетообразной.

Гюрза как раз сидела у моих ног на корточках, старательно рисуя кости голеней, а я в это время подновляла страхоморду на сковородке, жирно подмазывая стёршиеся линии фосфором.

И вдруг дверь в каморку скрипнула, впуская в довольно тускло освещенное помещение какого-то парня. Молодого. Здоровенного. Одетого в кожу с ног до головы. Совершенно незнакомого. Ммаааать!

- Вот это сиськи! - восхищенно сказал вторженец, прищурившись на свету в сторону моей голой груди.

А больше он ничего сказать не успел. Потому что нельзя меня так пугать!