Надо как-то придумать, что делать, потому что с каждой секундой сдерживаться всё труднее и труднее. Тьфу, пропасть! Я объявил привал, в приказном порядке оставил Точку со скунсом. Пусть что-нибудь на своей сковороде сварганит...

А сам рванул прочь! Пересижу. Не может же у неё течка вечность продолжаться? В караване не пахла... Сколько, кстати, ждать? И как мне, пустотник меня возьми, “сидеть подальше” и одновременно глаз не спускать с этой компании малолеток - девчонки и белки?! Ладно Точка, она медоедка, у нее шансы больше, но это СЕЛЬВА! Тут без опыта и навыка даже бронированный носорог не выживет!

Ладно, где наша не пропадала. Пока сидит жарит чего-то на своей сковородке - можно отбежать и залечь в кустах, отдышаться.

Я не учел только одного. Медоед живет не только в моей голове, в Точкиной обосновалась такая же живучая, упёртая и своевольная тварь. И эта мохнатая задница, пустотника мне в шлюзу, тоже учуяла моего зверя!

И если белк служил хоть и хреновым, но всё же сдерживающим фактором, то своим уходом я сам себя в ловушку загнал! Только поудобнее устроился на груде листьев и приготовился медитировать на самоконтроль, раздался шорох. И еще один... и...

Точка вышла из-за дерева и с каким-то лихорадочно-нездоровым любопытством уставилась на меня. Голову к плечу склонила, и стоит... дышит! Сиськами, пустотника мне в дюзу-у! Я что, железный?! Да без всякого медоеда, мать его перемать через шлюз в три конца с оборотом!!!

Но я же упёртый, да? Мужик решил - мужик сделал.

- Нет! - рявкнул я на Точку, хотя девочка ни в чём не виновата.

- Не-ет? - томно протянула она, так выгибая бровь и вздыхая, что я аж задохнулся. И жарко стало. Невозможно жарко! И медоед дурного носителя изнутри когтями рвёт. И голосит, гад, на весь мозг, что это самка! САМКА! ЕГО ВИДА! Течная, мать мою в пустоту на три парсека...

- Нет!

- Ладно, - Точка согласилась подозрительно легко.

С чего бы? Заподозрил, что не просто так, я не зря.

- Тогда подерёмся!

Радостно так заявила! И на меня прыгнула.

Точка:

Где-то в кроне весело насвистывал свою брачную песню невидимый птичий самец. Я пошевелила ушами и лениво перекатилась на спину. Потом подумала немного и обернулась. Но осталась при этом лежать на груде теплых мягких листьев, которую мы с Карлом сгребли в процессе... мммм... драки.

Положив подбородок на мохнатую спину медоеда, я запустила обе руки ему в шерсть и начала почесывать, отчего здоровенный зверюга - он оказался чуть ли не в полтора раза больше моей медоедочки, заурчал, как трактор, и перекатился на спину, подставляя для почесывания мягкое пузо.

Вот, другое дело. А то “нет” да “нет”.

Впрочем, подрались мы тоже здорово, я его даже пару раз укусила за куда достала. Один раз, кажется, за задницу, причем за человеческую и человеческими же зубами. А нефиг было пытаться внушить мне, что я развратная девица, и уползти в кусты!

Я и без него в курсе про развратную девицу. Очень... очень развратную. Прям даже не ожидала от себя такого. И медоедка тут не при чем - начали развратничать мы еще человеками. Ну и увлеклись маленько... примерно до утра. А на рассвете своего потребовала мохнорылая, обернулась, выгнула хвост замысловатым пистолетом и так посмотрела куда-то внутрь сущности нашего с ней общего кавалера, что он обернулся медоедом практически в прыжке.

Ну и приземлился, куда надо.

- А не пора ли нам пора? - лениво поинтересовалась я, сладко зевая и дергая своего медоеда за усы.

- Что, опять?! - изумился Карл, тоже превращаясь, и оказалось, что я лежу подбородком на его голой груди. Мужчина легко приподнял меня и переложил иначе, всю меня на всего себя.

- Не опять, а снова, - я сладко потянулась и глянула на него из-под ресниц. - А еще я есть хочу.

Карл тяжело вздохнул, поднялся, привычно поскрёб затылок и вдруг фыркнул:

- Слушай, пока мы тут, там твоего белка не сожрали?

- Сожрут его, как же! - фыркнула я, кивая ему куда-то за спину. - Эй, Леопольд, выходи! Выходи, подлый скунс! Я тебе за подглядывание хвост надеру!

Интересно, а этому конкретному скунсу кто-то рассказал, что он весьма относительная белочка, и в природе по деревьям не лазает? По ходу нет. Вон, сидит, жопа полосатая, на ветке у дупла, и цвиркает то ли недовольно, то ли радостно.

Но успокоившись за белка, я вдруг озаботилась другим:

- Ой! Сковородка! Как бы кто не спер! - и зашарила вокруг себя руками. Уффф...

Мой незаменимый девайс нашелся в листве, довольно глубоко закопанный и слегка... эм... потоптанный.

- Откуда она тут взялась? - вытаращил глаза Карл. - Я же видел, что ты сунула ее в костер, а сама пришла с пустыми руками!

- Это долгая история, - вздохнула я. - Пошли поймаем завтрак, потом расскажу. Эй, скунс-древолаз, а там в твоем дупле чьих-нибудь яиц нет случайно? А ты проверь!

Приключения компании семерых сирот и одной кухонной принадлежности, рассказанные под какого-то зубастого зайца, зажаренного целиком, произвели на Карла неизгладимое впечатление.

Карл:

Мда... история. Типичная на самом деле. Похитили, начали дрессировать. Вслух я ребят хвалил. Да чего уж там, молодцы они. Держатся. Пытаются бороться. Одну только потеряли. Таху, кажется? На деле же всё не так оптимистично. Да не верю я в благополучный исход! Что там с ними Древорубы делают, пока мы по сельве тащимся? Скольких убили, покалечили, свели с ума? Нет, расстраивать Точку заранее я не стал. Пусть идёт к своей семье. Доведу до улья.

Я не сдержался сегодня. Хвалёная выдержка подвела. Я уступил ... Да кто бы не уступил такому напору?! И вообще, подобного у меня в жизни ни разу не было, хотя девочки были, чего уж там. С Точкой же... это как разбавленное пойло сельвы и вино многолетней выдержки сравнивать. Или как видеть мир чёрно-белым и вдруг обрести цветное зрение! Захватывающе, потрясающе, сумасшедше! Ох, пустотника мне в дюзу... я бы, наверное, с Точкой на всю жизнь остался. И не только потому что с ней небо в алмазах, а потому что девчонка реально шикарная. И веселая. И безбашенная, как я сам. И умная... и верная - идет к своим напролом через сельву, ни в чем даже не сомневается.

А уж то, что она медоедка, безумно приятный дополнительный бонус.

Но...

Наша ночь ничего не меняет! В первую очередь я желаю, чтобы Точка прожила долго и хорошо. Рядом со мной это невозможно, потому что все те, к кому я привязываюсь, умирают. Обрекать её на гибель я просто не имею право. Наверное, надо бы помочь ей её семью вытащить. Ну, потом, когда с Шеей разберусь. Будет одновременно и извинение, и прощальный подарок - помогу им устроиться. Или Шея подождет? Ребята-то Точкины... так, нафиг, что за мысли?! Моя цель - Шея! Все остальное - вторым стартом!

Ещё же к тайнику тащиться, крюк делать... Ошейник с Точки надо снять до того, как я к Шее полезу. Да и белку человеческий облик вернуть не помешает. Хорошо, что я озаботился, кьярр в своё время спёр и ключ. Пригодилось. Кстати, Точкин ошейник, не застегивая, на Леопольда надеть можно, чтобы говорить, наконец, в ментале научился. Странное, кстати, имя для дикаренка...

Мысли переключились на сковородку. Век живи - век учись. Я и не подозревал, что предметы можно в себя втягивать, срастаться с ними. Жаль, что только при первом обороте. Я честно пробовал раз десять - увы. С мелочёвокй получается, например, грязью измазаться и грязнулей из звериного облика вернуться, а ни камень, ни палку вживить в медоеда не получилось. Повезло девчонке. Оружие, можно сказать, массового поражения с собой таскает.

Я покосился на Точку:

- Готова, выходим?

До Шеи по джунглям ещё пилить и пилить. Эх, пустотника мне в шлюз... какая баба! Встала и пошла, не задавая лишних вопросов. И недоеденного второго зосуса, поджаренного до хрустящей корочки, упаковала... эх...

Точка:

Мы шли по сельве вторую неделю, и меня терзали очень разные чувства. С одной стороны мне очень нравилось здесь - медоедка во мне просто кайфовала от обилия движения, запахов, звуков, новых впечатлений, добычи... и хищников - во где адреналина хапнуть можно.