Нелегальные иммигранты оказались очень выгодны теневому и криминальному бизнесу, а потому все меры против нее разбиваются о манипуляции со стороны чиновничества. Так, Москва, где обретаются миллионы иностранцев, всегда крайне вяло действовала в направлении пресечения незаконной иммиграции, ограничиваясь лишь имитационными акциями по выдворению нескольких десятков случайно попавшихся под руку вьетнамцев или китайцев. Все меры по введению стопроцентной регистрации прибывающих в столицу иностранцев и граждан из других регионов приводили только к одному — к увеличению милицейских поборов с приезжих. Скажем, любая просрочка с регистрацией означает, что милицейский чиновник соберет с несчастного мзду в несколько сот рублей — в особенности, если дело происходит на вокзале, а поезд на родину уходит через минуты. По сути дела эта мзда идет прямо из карманов коренных москвичей, которые вынуждены конкурировать на рынке труда с непритязательными мигрантами и получать зарплату не выше, чем они. А скорее и ниже, поскольку нелегальное положение означает, что никаких официальных выплат в бюджет работодателю делать не нужно — достаточно откупиться от чиновника взяткой.
В течение полутора десятилетий Москва никак не защищала своих коренных жителей и не предоставила им никаких преимуществ на замещение той или иной вакантной должности в сравнении с иностранцами. Это позволило работодателям в целом провалить уровень зарплат в столице, поставив несколько миллионов горожан на грань выживания. При этом для иностранных наблюдателей создана благостная картинка, заполненная обслуживающим персоналом олигархии с присущими этой публике приметами праздного быта.
Особый разговор о московском жилье. Рапорты о введении миллионов квадратных метров ежегодно скрывают чудовищные преступления на рынке жилья, которое продается без всякого контроля. Это уже привело к переселению в столицу нескольких миллионов человек, чьи повадки крайне далеки от образа жизни коренных москвичей. Жилье предоставляется преимущественно иностранцам, сумевшим правдами и неправдами получить российское гражданство в последние годы и заработать грязные капиталы в условиях разворовывания национального достояния. Именно такого рода люди являются главными заказчиками московского строительного комплекса, который многие годы работает не на город, не на горожан, а на разрушение традиций столицы, превратившейся на наших глазах во второй Вавилон. В некоторых московских школах уже учатся преимущественно нерусские дети. Мигранты уклоняются от уплаты налогов, отчего московский и государственный бюджет теряют несколько миллиардов долларов в год.
Азербайджанская диаспора захватила все 174 рынка Москвы, получая поддержку не только от своей агентуры в столичном правительстве, но и от азербайджанского посольства в Москве. Распоясавшаяся азербайджанская мафия даже вознамерилась создать памятник своему кумиру — Гейдару Алиеву, одному из разрушителей нашей державы, успевшему за свою жизнь побывать и коммунистическим догматиком, и средневековым деспотом. Переселенцы из Чечни, создавшие криминальные сообщества, контролируют игорный и гостиничный бизнес, а также ряд банковских структур. Выходцы из Средней Азии вытеснили с рабочих мест дворников-славян, а также захватили контроль за производством дорожных работ. Инородческие группировки постепенно приобретают решающее значение и в строительном бизнесе столицы. Незаконные мигранты становятся рабами олигархических группировок Москвы, подрывая рынок рабочей силы. Строительные компании платят нелегалам втрое меньше, чем в среднем по отрасли.
Многолетней проблемой для Москвы стали 10 тысяч армян из Азербайджана, оказавшихся в Москве после погромов 1988–1992 гг. Эти люди так и не высланы на родину и больше десяти лет проживают в миграционном центре в Востряково, не имея российского гражданства и никакого официального статуса. Лишь с принятием в 2003 году поправок в закон о гражданстве эти люди получили право на российский паспорт. Но это для армянской общины не представляет особой ценности, поскольку, в соответствии с ультралиберальными законами Российской Федерации, более выгодным оказывается статус вынужденного переселенца. Не решая проблему, органы власти фактически создали в столице инородный анклав, претендующий на предоставление жилья именно в Москве и нигде более. Сюда же из Армении и из регионов России стекаются многочисленные родственники и приятели, которые также стремятся прижиться в перегруженном мигрантами мегаполисе.
До недавнего времени считалось, что русских в Москве не менее 80 %. Тем не менее, это всего лишь данные публичной самоидентификации. Заявляя себя русскими, многие нерусские по крови полагают, что им так будет проще пристроиться в столице. Исследования, проведенные после переписи 1989 года, показали, что расхождение между самоидентификацией и официальной регистрацией наблюдалось, по крайней мере, у 15 % населения Москвы, что связано, прежде всего, с утратой этнического языка.
Смешанные браки также дают преимущественно русскую идентификацию. По оценкам специалистов в результате переписи 1989 года до 15 % населения Москвы именно таким образом отнесло себя к русским. В том числе мордва — 40 %, евреи — 31 %, украинцы — 24 %, татары — 17 %, латыши — 5 %, азербайджанцы — 2 %. Если исключить из статистики украинцев, которые никак не могут создавать с великороссами «смешанные» браки — оба народы близки насколько, что никакой «смеси» просто не возникает, то общий уровень скрытой нерусскости составляло около 10 %, что вместе с явной нерусскостью образовало на период конца 80-х годов ХХ века иноэтнический компонент примерно в 20 % населения столицы.
Перспективы трансформации этнического состава москвичей отражают различия в группе, составленной из лиц репродуктивного возраста. Среди евреев таковых 15,8 %, среди русских — 29,3 %, а среди татар — 35,6 %. В перспективе столицу ждет замещение коренного населения пришлым и иноязычным. Число родившихся у немосквичей детей выросло почти в пять раз, а их доля среди всех новорожденных составила 13,5 %. Из 49 тысяч браков, официально заключённых в 2005 году в Москве, почти 40 % зарегистрированы между жителями столицы и немосквичами. Даже с учетом того, что большинство браков все еще заключается между славянами, пришлый элемент фактически убивает работу нескольких поколений, создавших в столице стабильную гражданскую общину. Число преступлений, совершённых в столице мигрантами, составило в 2004 году около 34 тысяч и выросло на 5,4 % по сравнению с предыдущим годом. 45 % всех преступлений в городе совершается трудовыми мигрантами-иностранцами.
Еще совсем недавно Москва была этнически однородным городом — столица была русской, что соответствовало исторической традиции, согласно которой Москва является центром русской цивилизации. Московская община была стабильной — 66 % москвичей были рождены в столице. Превращение Москвы в открытый город фактически разрушило московскую общину, разбавив ее мигрантами, и обратило русское большинство города в угнетаемый слой бедноты с перспективами не только превратиться в этническое меньшинство, но даже лишиться права на этноним — русскими называют себя уже нерусские люди.
Разнообразные эксперты-этнологи, обслуживающие западническую ориентацию московского чиновничества, все время успокаивают нас, говоря о достоинстве этнического разнообразия и безопасности заселения Москвы миллионами нерусских людей. Этот плюрализм дорого обходится коренным жителям столицы — даже традиционным иноэтническим общинам, теперь погибшим в потоке своих соплеменников, совершенно не смутившихся внести в столицу свой местечковый образ жизни с базарными скандалами, бескультурьем и криминальными замашками. Все это подается как этническое своеобразие, а любой протест против наплыва незаконных мигрантов расценивается чуть ли не как расизм. Образцом такой реакции стала бурная реакция разного рода общественных активистов-либералов во время выборов в Московскую городскую думу в 2005 году, когда предвыборный ролик партии «Родина», призвавшей убирать со столичных улиц мусор (включая мусор этнический — нелегальных мигрантов-инородцев), был интерпретирован как предложение насильственно выдворить из столицы всех нерусских людей.
