И перестала дышать. Я сжала его правое запястье и подняла его руку. Белые шрамы с розовым отливом пересекали его татуировки друида.

— Почему ты не дал этому зажить правильно? — осведомилась я.

Он высвободил запястье.

— Я был занят.

— Что важнее пострадавшей навсегда руки?

— Весь город теперь знает, кто я. Нет целителя, даже среди плутов, который, увидев мои татуировки, не понял бы, что я — Призрак, и тут же предал меня.

Я стиснула зубы.

— А целитель-фейри? У них есть магия исцеления, да? Они могли заживить твою руку?

— Возможно, но я не могу покинуть город ради его поисков, — он опустил диаграмму. — Без Лаллакай я застрял тут. Сильные фейри редко приходят в города. Они ненавидят загрязнение, бетон и грязь людей. Если бы у меня еще была моя ферма… но ее нет, и я не могу пойти куда-то, чтобы столкнуться с фейри, которых не могу одолеть.

— Но ты можешь одолеть многих фейри, да?

— Я использовал или растерял почти всю свою магию фейри. Осталась не очень сильная, — он сунул ладонь в карман и вытащил лиловый квадратик. — Кроме этого, но это не очень полезное.

Панцирь Валдурны. Он спас жизнь Эзры месяц назад, чуть не убив его в процессе. Я не была рада его видеть.

Зак сжал ткань пальцами, его шрамы натянулись.

— Лаллакай вернется, когда решит, что я уже успел подумать, какой я беспомощный без нее.

— Блин, Зак. Это… нездоровые отношения, ты знаешь?

Он издал удивленный смешок.

— Нездоровые? Это выживание. Я с первого дня знал, что Лаллакай — темнофея, но все равно рискнул с ней.

— Она — темнофея?

— Более-менее. Есть фейри хуже, — он убрал Панцирь в карман и подвинул ближе другой рисунок Робин. — Ты была занята последние несколько недель.

— Да, старалась спасти Эзру, — я указала на бумаги. — Так что? Ты сможешь сделать это?

— Я разбираюсь в алхимии, а магия, которую я изучил, совсем не такая. Части написаны… на демоническом, похоже? И, даже если я смогу построить массив, вряд ли он сработает. У призывателей свои контракты с демонами. Потому что им нужна кровь демона, или есть другая связь? — он потер короткую бороду. — Как и ты, я не уверен в результате.

Моя чуть утихшая тревога снова пробила крышу. Ура.

— Что тогда?

— Я попробую, а если не выйдет… придумаем, что делать потом, — он открыл гримуар культа, вся страница была на латыни. — У тебя есть план, что делать с демоном, если ритуал сработает?

Я прислонилась бедром к столу.

— Нет, но Этерран сговорчивый демон.

Зак приподнял брови.

— Если он таким кажется, то из-за того, что он в уязвимом положении. Как только это изменится, он станет совсем другим.

— Робин сказала, что он будет заперт в круге, так что мы разберемся, когда придет время.

— Мм, — не спорил он. — Пока я не забыл…

Я нахмурилась, а он полез в свой плащ, лежащий на краю стола. Он порылся во множестве карманов и вытащил серебряную сферу размером с маленькую дыню.

Я охнула.

— Хоши!

Он не успел протянуть мне фейри, я выхватила ее у него. Я прижала ее к груди, гладила теплую бугристую поверхность.

— Где ты ее нашел? Когда? Она в порядке? Или ранена? Хоши? Ты меня слышишь? Она…

— Она спит, — сказал он, перебив мой лепет и хмурясь. — Один из моих варгов нашел ее возле того музея, где на вас впервые напали. Я хотел отчитать тебя за то, что ты ее бросила, но, похоже, это не требуется.

Я крепко ее обняла.

— Она пропала. Я не могу видеть мир фейри, так что не смогла ее найти. Когда она проснется?

— Не знаю. Думаю, так сильфы исцеляются от ран. Ей нужно время набрать силы. Просто оберегай ее пока что.

— Это будет сложно, ведь я и себя не могу уберечь. Хорошо, что ты справишься с ритуалом, да?

Он хмыкнул, не звуча уверенно.

Прижимая Хоши-сферу к себе одной рукой, я похлопала его по плесу.

— Ты сможешь. Ты — лучший алхимик на западе, помнишь?

Он фыркнул.

— Ты же не верила в это?

Я верила, но потом встретила еще несколько алхимиков запада — например, Кельвина Комптона, гения трансмутации, и его даже более гениального ученика, сделавшего из оборотней суперсолдат.

— Я — сильный друид, хороший алхимик и посредственный волшебник, — добавил Зак. — Я не знаю, какой призыватель демонов из меня выйдет.

Я посмотрела на гримуар.

— Вот и узнаем? 

Восемь часов подготовки.

Столько Зак изучал гримуар культа, диаграммы Робин и кожаную книжечку, в которой я узнала его гримуар. Он нарисовал уменьшенную версию массива с тремя кругами, Этерран рассказал, как должны работать демонические руны в процессе. После массива Зак стал оттачивать заклинания, его низкий голос разносился эхом по складу, пока мы с Эзрой шлифовали каждый дюйм бетонного пола.

Двадцать часов, чтобы нарисовать массив в полный размер.

Зак нарисовал все точные линии, изгибы и углы массива с тремя кругами. Мы с Эзрой помогали, как могли, настраивали циркули и прочие приборы, слушаясь его указаний, передавали ему алхимический маркер, которым он рисовал массив, подносили его записи, когда он нуждался в этом — а это было каждые десять минут.

Семьдесят два часа для зарядки массива.

Чтобы его использовать, линии и руны Арканы должны были пассивно впитать земную энергию. Зак отсыпался, а потом разделил время на репетицию долгого заклинания, которое требовалось за призыва, и проверки, что никто из гильдий, ищущих Эзру, не подобрался к нашему укрытию.

Сидя на кровати со спиной у стены, я обвила руками ноги. Рядом со мной в гнезде из моей куртки лежала Хоши, все еще в сфере, прохладная и не реагирующая на мой голос.

Я смотрела на серебряные линии на полу. Столько времени и усилий. Столько риска и страданий. Так много всего зависело от этого ритуала.

Мы даже не знали, сработает ли он.

Если нет, придется искать эксперта Демоники — плута — чтобы узнать, почему. Тогда придется больше времени провести тут. Аарон и Кай еще дольше будут под замком — если они были в относительной безопасности МагиПола, и с ними не случилось чего хуже — и еще больше времени, за которую гильдию могли распустить, если это еще не произошло. Мы не знали, что происходило вне склада.

Тихие шаги отвлекли меня от мыслей. Эзра прошел к кровати и вручил мне батончик с гранолой из запаса еды. Капли воды блестели на его кожаной куртке, длинный кинжал Зака был пристегнут к его бедру. Он был на крыше склада, следил за улицами вокруг нашего укрытия.

— Зак еще не пришел? — сказала я, крутя батончик в руках. Аппетит пропал утром.

— Он скоро вернется, — Эзра расстегнул куртку и сбросил ее с плеч. Я смотрела, как кожа скользит по его рукам, замедляясь на выпирающих мышцах, бронзовая кожа была в светлых шрамах.

Он бросил куртку на край кровати, наверное, решив сесть рядом со мной, но я прижала ладонь к его животу. Он замер и посмотрел на меня. Я задрала край его футболки, открывая белые шрамы, рассекающие его торс от бедра до солнечного сплетения.

Я прижала к ним ладонь, шрамы были грубыми под моей кожей.

— Ты так много пережил.

Его удивление смягчилось. Он провел большим пальцем по моей челюсти.

— Переживешь и это, — прошептала я, прижимая пальцы к его теплой коже. — Да?

Он провел пальцами по моим спутанным волосам. Мы с ним нормально не мылись неделю, но Зак предоставил основные предметы гигиены. Я помыла волосы, но нехватка других средств для волос сказывалась.

— Не знаю, — прошептал он. — Я не знаю, что случится, но, обещаю, что буду бороться, чтобы выжить.

Слезы жалили мои глаза.

— Я так боюсь, что потеряю тебя.

— И я боюсь, — он убрал прядь волос мне за ухо. — Я боюсь, что это не сработает. Боюсь, что сработает. Что это убьет меня. Или что тело выживет, а разум — нет.

Я сглотнула всхлип, подступивший к груди.

— Я боюсь, потому что не знаю, кто я, если я не демонический маг. А я если я себе не понравлюсь? А если я не понравлюсь тебе?