— Тогда, что за дьявол в тебя вселился, а? — Тело трясло, а в руке до сих пор находился окровавленный нож. Дерьмо! Думай, Эдда! Думай! Что с ним может быть? Он бы просто так ничего не сделал. Вспоминай! Что произошло за последнее время? Мы много говорили, шутили, но… Блядь! Неужели он?.. И тут до меня дошло и отпустило. — Ты это что, себя наказываешь? За рёбра или что? Хех, — усмехнулась. — Ну, конченый псих! Леви…

— Не совсем, — он даже не отрицает. — С тобой трудно, но так даже веселее. Доверяешь людям только в одном случае, когда держишь их жизнь в своих руках, верно? — Я уже было раскрыла рот, чтобы послать его куда подальше, но Леви продолжил: — Знаю это, потому что сам такой. Вот мне и стало интересно, изменится ли у тебя что-то в голове, если ты… попытаешься убить меня?

— Ха! — вырвался у меня из груди нервный смешок. Лезвие выскользнуло из рук и со стуком рухнуло на пол. После чего я нервно провела ладонью по голове, совершено забывая, что она вся в крови. Это… уже слишком. Изменилось ли у меня что-то в голове? Не знаю. Но я знаю одно, что если этого сукиного сына не остановить, он продолжит. Он словно ничего не боится. Совершенно ничего. Что же делать? — Дерьмо… — в голову приходит только одна идея. — Дерьмо… — спокойно шагнула в его сторону, запрыгнув на колени так, чтобы моя нога была в безопасности, а вот его… А что? Сам же хотел испытать боли, верно?

Обхватила его шею здоровой рукой и прильнула к губам, буквально вгрызаясь в плоть до кровавых отметин. Серо-голубые глаза были широко распахнуты. Это явно для него сюрприз, но учитывая, что я чувствую бёдрами через тонкую ткань нашей одежды сюрприз приятный.

— Эдда, что ты… — начал он, явно пытаясь остановить нас. Ну… предпринять попытку, ради приличия. Мы не совсем в том положении, чтобы так веселиться.

— Ой, завали уже! — рыкнула я, вновь вгрызаясь в его губы, а через минуту отстранилась, чтобы перевести дыхание и на ухо прошептать: — Лучше помоги мне избавиться от этих тряпок. И считай, что сегодня всё же победил, мудак. Где ты там хотел?..

Леви тут же переменился в лице. Взгляд стал несколько расслабленным, словно расплавленный металл, а на устах заиграла дерзкая мальчишеская усмешка. Приподнял подбородок, явно наслаждаясь триумфом. Мозолистые мужские руки скользнули под платье, крепко сжимая мои ягодицы. Да так, что я слегка ахнула от боли и той неожиданности, что парень сразу же перехватил инициативу на себя.

— Думаю, начать можно и здесь. А там… посмотрим.

— Вот же… ублюдок, — фыркнула я, но тут же замолкла, так как Леви притянул меня к себе и сам уже смаковал мои губы, пробуя их на вкус. Что ж Эдда, пускай мы не проиграли войну, но эту битву мы точно просрали.

Леви, с победой.

Какое странное, но приятное чувство.

Я знаю, что не одна. Знаю, что если открою глаза, то сразу же увижу лежащего рядом Леви, что слегка обнял меня за плечи и с неким безразличием играется с моими запутанными волосами. Всё это чувствую. Слышу его спокойное дыхание и равномерное биение сердца. Он терпеливо ждал, когда я проснусь.

Вообще, он, в принципе, спал не больше двух-трёх часов в сутки. Привычка, выработанная временем и суровым опытом. Но рядом со мной он лежал до последнего. Просто наслаждался покоем. И почему я сейчас об этом думаю? Наверное, потому, что не хочу открывать глаза. Притворюсь, что сплю дальше. Хотя… Зачем?

Мы вновь переспали. Хм… И вновь это было здорово. К моему удивлению, Леви был очень внимателен к моим ранам и на протяжении всего процесса сдерживал себя. Если сравнивать с предыдущим опытом, то мы даже и в половину не разошлись.

Но этот его взгляд… эти его прикосновения… эти кроткие поцелуи, что он дарил, прикасаясь губами ко всем моим ссадинам и синякам. Словно старался собой ускорить процесс заживления. Никогда у меня ещё не было такого любовника, который буквально поклонялся моему телу. Он это выражал не мимикой лица, не словами, а только взглядом и действиями.

Обычно я чувствовала просто похоть. Да, я знаю, что у меня соблазнительные формы. Были и такие, кто действительно любил меня. Они говорили это и днём, и ночью. Дарили подарки, цветы и приглашали на романтические ужины. Но во время секса все были одни и те же. Забывали и о романтике, и о цветах и просто удовлетворяли свою похоть, считая, что они это заслужили. У меня было много любовников. Они оставляли на моей коже следы укусов и небольших синяков, на утро считая, что это проявление их безудержной любви ко мне.

Но Леви… Он другой. Ходит всегда угрюмый, мрачный и безразличный ко всему окружающему. Кажется, словно он просто устал жить. Грубит, предпочитает пошлые шутки, которые мало кого слушает, и слушает ли вообще? Но в постели… Кажется, словно он влюблён в каждую частичку моего тела.

Я думала, что это фетиш на ноги, но ошибалась. Ему нравилось всё. Ноги, руки, живот, пальцы… Ничего не уходило от его внимания. Порой мне даже казалось, что таким образом он пытается присвоить меня. Привязать к себе. Каждое его действие было немым криком: «Моё!» Хотя и он, и я прекрасно понимаем, что это не так, поэтому молчали. До сих пор молчим.

И всё-таки… Эта ерунда долго длиться не может. Чем сильнее меня пытаются лишить свободы и накинуть на шею ошейник, тем больше я буду сопротивляться. Иначе я просто не могу. Леви преданный и верный пёс. Я же… дикая и своенравная лиса. Возможно, мы чем-то и похожи, но всё же совершенно разные.

Эх… чёрт, тело всё ломит. Всё-таки вариант скакать на нём верхом был не очень хорошей идеей. Но ему вроде понравилось. Оживился сразу. Ладно, повеселились, а теперь пора вернуться в реальность.

Открыла глаза и осмотрелась. Как и ожидала, Леви был рядом и с неким утомлением и в тоже время удовлетворением смотрел в потолок. Губы плотно сжаты, обнажённая грудь, на которой я лежала, медленно поднималась и опускалась. При этом рана, что мы нанесли ему недавно, уже покрылась небольшой коркой свернувшейся крови. Ох, и устроил же он вчера концерт. Опасный ты человек, Леви Аккерман. Берёшь то, что хочешь, ни на что не обращая внимания.

Медленно привстала, слегка срывая с нас простыни и обнажая тела. Стоило это сделать, как тело заныло ещё сильнее тупой, ноющей и пульсирующей болью, отражаясь в рёбрах. Хоть корсет я не снимала, всё равно без последствий наша игра не обошлась. Ай, к чёрту! Не жалею. Ни о чём не жалею.

Обернулась и посмотрела на лежащего рядом Леви. Полностью обнажён, расслаблен, слегка потрёпан, и неустанно смотрит на меня, изучая каждый сантиметр моей спины. В глазах отчётливо проглядывался дьявольский серебристый огонёк, а так же что-то ещё… То же самое, что я видела после нашего первого раза. Сожаление?

— Опять ты так странно смотришь, — вздохнула я, небрежно тряхнув волосами, и отвернулась. — Если есть, что сказать — говори. А лучше иди в душ. Ты купаешься всего три минуты, а я три часа. К тому же учитывая обстоятельства, — показала на перебинтованную левую руку. — Возможно, сегодня даже будет дольше, — Леви продолжал лежать на кровати и смотреть на меня. При этом ни слова не произнёс. — Ты оглох? — начинала злиться. — Хрен с тобой.

Равнодушно махнула рукой и медленно поползла к краю кровати, продолжая стягивать с нас двоих одну общую простынь. При этом если себя я более или менее накрыла, сделав своеобразную греческую тунику, то Леви теперь был абсолютно голым. Ничего не прикрывало.

При дневном свете его было лучше видно. Видно то, чего не заметишь сразу в ночи и с одеждой. Это шрамы. Много старых покрытых серебристой паутинкой шрамов. От ножей, драк, избиений и чёрт знает ещё чего. Они были по всюду. Хах! Такое обманчиво юное лицо и такое изношенное, но натренированное тело. Мозоли от ремней-крепления выделялись легким охристым окрасом. Я помню, какие они плотные на ощупь. Бинты на поврежденной и вспухшей коленке. Часть травмированной кожи, выглядывающей из бинтов, была буквально чёрной от внутренних травм. Ему должно быть очень больно. При чём не только передвигаться, но и недавняя ночь… И всё же он решил не отказываться. Идиот. Зато другой его орган был вполне себе умиротворён. Покоился на бедре, более не демонстрируя признаков жизни. Хех, но надолго ли?