Встала голыми ступнями на ледяной каменный пол и хромающей походкой направилась в сторону двери. Однако на полпути остановилась, так как заметила своё отражение.

— Раздери меня черти! — ахнула я, понимая, что вот с «этим» вчера развлекался наш сильнейший воин человечества. Всё тело покрывали омерзительные жёлто-фиолетовые синяки, ссадины и капли крови. Причём не моей крови, а именно Леви. Губы от страстных поцелуем вспухли и покраснели. Волосы вообще напоминали одну сплошную алую мочалку. — И как у тебя только хер на «это» поднялся? — уже чуть тише бросила я, продолжая себя рассматривать. — Хотя в темноте, наверное, не столь важны подробности… Жопа есть, сиськи есть — сойдёт.

— Возможно, — раздался голос буквально в шаге от меня. Леви также встал с кровати и, не одевшись, решил приблизиться к зеркалу, заглядывая в него вместе со мной. — Возможно, и темнота. Можем проверить, — обнял меня за бёдра и слегка притянул к себе. Ногой я почувствовала как медленно, но верно что-то принялось наливаться кровью и упираться.

— Да ты издеваешься?! — из груди вырвался нервный смех, хотя я хотела, чтобы эта фраза звучала несколько угрожающе. — После прошлой ночи ты хочешь ещё? Тебе было мало?

— Если ты не заметила, я сдерживался, — устало бросил парень, после чего уткнулся носом мне в правое плечо. Глаза при этом буквально прожигали меня. Так странно. Смотрит снизу-вверх, но это выглядит так, словно он позволяет мне быть выше его. Дал разрешение.

— Так, остынь, чёрт бы тебя побрал! — бросила я, плотнее укутываясь в простынь. Надо его как-то остудить. — Хотя теперь ясно, что ты не на внешность мою запал. С таким уродом, — вновь посмотрела в зеркало, — даже титаны трахаться бы не стали.

— Хах… — неожиданно вырвалось у Леви. Непонятно только, что это было. Смех или кашель? Он несколько расслабился, опустив взгляд, но не мои бёдра. — Боюсь, им и нечем это делать. Даже пипетки нет. Я проверял.

Тут я поняла, что ляпнула, и… замерла. Но лишь на мгновение, так как через секунду меня начало трясти от хохота. И если бы не руки Леви, придерживающие меня, думаю… грохнулась бы на пол. В итоге, даже от смеха в груди стало больно покалывать, пришлось насильно успокаиваться.

— Хорошо, — кивнула я. — Если не внешность, то, что же во мне тебя привлекает? Должно же быть что-то определённое, верно? — посмотрела на парня через зеркало и тут же добавила: — Только не говори, что это мой «ангельский» характер. Во-первых, не поверю. Во-вторых, второй волны хохота не вынесу.

— Хм… — Но Леви и не собирался смеяться. Посмотрел на меня также через зеркальное отражение. — Это не характер.

— А что тогда? — Уже стало не на шутку любопытно. — Может, сила? В вашем мире она ценится в первую очередь, это я уже поняла.

— Не совсем, — со вздохом ответил он. — Меня привлекла твоя способность выживать.

Этого я услышать не ожидала. С неким удивлением повернула голову в его сторону, чтобы убедиться, что он не лжёт. Порой так трудно понять всерьёз он говорит или это что-то вроде пошлых шуток? Особенно когда лицо практически всегда выражает одну и ту же эмоцию — усталость. Но убедиться мне не удалось, так как парень обхватил рукой мой затылок, наклонил слегка к себе и прильнул к уже вспухшим губам. При этом глаза никто из нас не закрывал.

Через несколько, казалось бы, вечных мгновений, Леви всё же отпустил мой затылок и несколько равнодушно добавил:

— Ну, что? Идём мыться? — не задумываясь о чём-то лишнем, взял меня за локоть и направился в сторону двери. И это при том, что я-то была укутана в простыню, а он шагал в том, в чём мать родила. И кажется, парню было абсолютно плевать. Это и забавляло, и восхищало. Вспомнилось то время, когда мы жили в штабе Развед-Отряда.

— Чёрт, — усмехнулась я, идя за капитаном. — Что ты там ляпнул, коротышка? Привлекла способность выживать?! Ты же знаешь мои методы! Как такое вообще может привлечь? Тебя случайно мой конь копытом по голове не бил? Хех, он же имеет такую привычку.

— Меня привлекла, — не останавливаясь, отозвался Леви, которому явно было по барабану то, как я себя веду. Зашёл в душевую. — А теперь давай быстрее жопу мыль. У нас на всё двадцать-тридцать минут перед тем, как в замок вновь вернётся Эрвин с очередным планом.

— Да ты охренеть какой романтик, — фыркнула я, чувствуя раздражение, после чего стянула с себя простыню и закинула её на пустующую раковину.

— Знаю, — бросил Леви, после чего прозвучал щелчок закрывающейся дверной щеколды.

Каждый профессиональный боец, который побывал в суровой схватке один на один, непременно скажет вам, что в какой-то момент ты испытываешь… уважение к своему противнику.

Это происходит непроизвольно.

Это происходит не сразу и не по щелчку пальцев.

Но это происходит.

В пылу яростной битвы, где ты скрещиваешь оружие не только физически, но и душевно, начинаешь понимать своего противника. Понимать его цель, причину сражаться и то, почему пути назад нет ни у него, ни у тебя. И каждый понимает, что для одного из вас это будет конец. Нет, в такие моменты никто не заводит верных и преданных друзей. Только не в такие моменты. Но в этих схватках зарождается понимание происходящего. Вы друг для друга враги. Ни зло, ни добро, ни нейтральная сторона… Только вы и жажда победить. По сути, большего и не надо.

Об этой простой истине вам скажет любой отважный и благородный воин, что скрещивал клинки с достойным противником. Я… не воин. Я не боец. Я — убийца. Честь, достоинство, благородство… Для меня лишь пустой звук. Но я знаю тех, для кого эти слова всё же что-то да значат. И за кружкой доброго виски они и не такое тебе расскажут. Однако их слова разом всплывали в моём сознании, когда я разговаривала с Эрвином.

Забавно…

Кто бы мог подумать? Что я и Эрвин будем сидеть за одним столом и, играя в шахматы, со спокойным лицом разговаривать о предстоящей битве. Так, словно мы старые друзья. Он знает, что я скорее себе руку отпилю, нежели спокойно доверюсь ему. Я знаю, что читать между строк нужно после каждого произнесённого им слова. Он умён, силён, эгоистичен и наполнен ораторским духом. Опасный противник, как в шахматах, так и в жизни.

Уверена, что он знает о моём увлечении с Леви. Да что там? Об этом сразу же узнал Майк, которому достаточно было вдохнуть аромат моего тела, на котором, уверена, остались незаметные следы присутствия другого мужчины.

Забавно…

Эрвин окружил себя людьми, у которых имеются собачие повадки. Сила, навыки, умения, но самое главное — это преданность. Хэх… Эрвин, ты ведь такой же, как и я, верно? Можешь улыбнуться, солгать, послать на смерть десятки или даже сотни солдат, но лишь бы достигнуть желаемого.

Эрвин, ты — чудовище. Редкое, гадкое, опасное чудовище. Смотря в твои небесно-голубые глаза, я вижу себя. В твоей мягкой улыбке и голосе слышу столько лжи, сколько нет и в целом мире.

В своей жизни я видела два пути. Пути лицемерия, благодаря которому можно было добиться всего, чего бы я только не пожелала. И путь правды, после которой на тебя обрушится вся ненависть любой из реальностей. Я решила выбрать Путь правды, так как добиваться мне ничего не хотелось. Особой цели не было и нет. Я просто хотела жить и этого вполне достаточно. Но ты… ты явно чего-то хочешь.

Ты выбрал Путь лжи, верно? Рассказываешь сказки и сладко поёшь своим солдатикам, заставляя один за другим прыгать в лапы гигантов.

Хотя мне так же, как и тебе, абсолютно наплевать на этот мусор. Твоя ошибка заключается в том, что в этот мусор ты записал и меня. А когда понял, что случайно выкинул алмаз, теперь пытаешься всеми силами вернуть его обратно и отшлифовать под выгодную тебе форму, верно? Вот только я не собака, и намордник на меня не накинуть.

— Как самочувствие? — мягко спросил Эрвин, делая ход одной из пешек. Мы даже не следим за игрой. Вернее… мы следим не за той игрой, которой должны. Мы смотрим на мимику друг друга. На улыбку, ширину зрачков, дыхание и мышцы, что так хорошо скрывают ложь. Мы ищем уязвимые места друг у друга и прекрасно знаем, что происходит. Ты и я…