— Вот и славненько! — восторженно прощебетала своим звонким голосочком эльфийка. — Компас у нас имеется, жалко карты нет. А, впрочем, ерунда — обойдемся как-нибудь и без карты. Так что можно отправляться в путь-дорогу.
На что штатный чародей группы резонно заметил:
— Вообще-то для начала нам следовало бы хорошенько подкрепиться. Это вам — эльфам худосочным не привыкать на пустой желудок шастать по чащобам да буеракам. Мы же огры — народ степенный и не пожрамши как следует, не любим ввязываться во всякие авантюры, а уж коль речь зашла о спасении мира, так нам подай завтрак по полной программе, желательно с хорошей выпивкой.
— Обойдешься и без выпивки, бурдюк бездонный, — зло сверкнула зелеными глазами Эниэль. — А насчет подкрепиться, ты прав. Кстати, на опушке в подлеске я заприметила весьма упитанного кабанчика. Пойдем-ка, Зенон, поможешь мне его стреножить, а заодно и отвлечешься от грустных мыслей…
Спустя пару часов, когда от добытого ловкой эльфийкой и бравым поручиком полиции и пожаренного над костром молодого кабана осталась лишь груда кишок, шкура, толстые трубчатые кости, да основательно обглоданный хребет, было решено двинуться в путь. Вдвое меньшая нежели на Ультане тяжесть, отсутствие прямых солнечных лучей и наличие легкого освежающего ветерка способствовали достаточно быстрому продвижению группы к намеченной цели. К тому же, путь их как по заказу пролегал по ровному лугу, покрытому невысокой шелковистой травкой.
Парацельс и Эниэль оживленно болтали о всяких пустяках. Землянин рассказывал эльфийке о нравах и быте своих соотечественников. Девушка с нескрываемым интересом слушала, время от времени задавала уточняющие вопросы. Поскольку тема их разговора практически не выходила за пределы моды и прочих мало интересных для огра вещей, Зуур эр Шуур участия в обсуждении не принимал. К тому же, как магу ему приходилось постоянно анализировать любые изменения в окружающей обстановке, дабы не быть застигнутым врасплох плотоядной зверюгой, ядовитой тварью или еще какой неведомой опасностью. Впрочем, ни опасных зверей, ни ядовитых гадов, ни каких-нибудь иных подозрительных объектов чуткие синапсы шамана не улавливали. Кругом царили тишь, да гладь, да божья благодать. Воистину райский сад, где агнцы отделены от козлищ, а трепетная лань пасется на одной лужайке со свирепым львом. Что касается Зенона, юноша был погружен в какие-то свои думы и в увлекательном обсуждении специфических особенностей английского стиля, а также его отличия от моды французской или итальянской не участвовал. Вообще-то по хмурой физиономии юноши нетрудно было догадаться, чем занята в настоящий момент его голова. Конечно же, ему не давали покоя тревожные мысли о судьбе любимой. Излишне богатое воображение Зенона помимо его воли рисовало перед внутренним взором различные малоприятные сцены самых изуверских пыток и издевательств, которым безликие вполне могут подвергнуть Кайлу. Когда подобное самоистязание становилось уж вовсе невмоготу, неимоверным усилием воли Зенон обуздывал свою не в меру разбушевавшуюся фантазию. «Ну что может с ней случиться? — успокаивал он сам себя. — Безликие — существа сугубо рациональные, им незачем пытать пленных, скорее подсадят взамен ее души демоническую сущность». Но подобных аргументов хватало ненадолго и через какое-то время проклятое воображение вновь начинало рисовать перед его внутренним взором искаженное невыносимой мукой лицо любимой девушки.
Зуур эр Шуур будто почувствовал состояние приятеля и, подойдя к нему, как бы невзначай спросил:
— Ну как тебе, Зен, Данаиб?
Энергично встряхнув головой, чтобы избавиться от непрошенных мыслей, юноша посмотрел на огра просветленным взором.
— Вроде бы, совсем даже неплохо, хотя и скучновато. В фантастических романах он выглядит сущим адом, где всякая тварь в борьбе за выживание норовит сожрать другую. Впрочем, там и людоедов и принцесс, коих нужно непременно спасать, видимо-невидимо.
— Вот же никогда не увлекался подобной белибердой, в юные годы прочитал одну книжонку — не зацепило.
— А я в детстве все данаибские серии прочитал и «Диких богов Данаиба», и «Элионг — победитель людоедов», и «Зеннобия — принцесса Данаиба», и «Данаиб пробуждается», а также много всего прочего. С одной стороны, жалко, что никакой особенной романтикой здесь и не пахнет, с другой — преодолевать непролазные джунгли и топи и на каждом шагу сталкиваться нос к носу с дикими голодными тварями — удовольствие ниже среднего. Хотя, на мой взгляд, чудес здесь и без этого вполне предостаточно. Взять хотя бы силу тяжести. Из школьного курса астрономии мне помнится, что масса Данаиба составляет примерно одну сотую от массы Ультана, значит, с учетом радиуса планеты, сила тяжести здесь должна равняться примерно одной пятой от ультанской, но она всего лишь в два раза меньше. А это небо, как бы постоянно задернутое облаками, рассеивающими солнечный свет, точнее, не рассеивающими, а перераспределяющими его равномерно по всей освещенной стороне планеты. Причем, эта плотная облачность с Ультана кажется всего лишь легкой дымкой и не мешает видеть поверхность Данаиба.
— Согласен, Зен, — шаман почесал пальцами кончик своего носа и не без смущения продолжил: — Видишь ли, лет двадцать тому как, мне довелось принимать участие в ликвидации группы контрабандистов. Так вот на одном из их подпольных схронов я обнаружил самый настоящий телескоп. Короче, я его того… изъял в личное пользование и установил у себя на крыше. С тех пор я частенько, а особенно в те моменты, когда мои благоверные изо всех сил мутузят друг друга, поднимаюсь в свою домашнюю обсерваторию и любуюсь красотами ночного неба через увеличительную оптику. Я даже журнал наблюдений завел, чтобы отмечать когда какое знамение на небесах появится. Как вернемся домой, заходи вечерком. Пивка попьем, на спутники полюбуемся. Хотя мне больше всего нравится смотреть на звезды — очень успокаивает нервную систему.
Новость о том, что его приятель занимается любительской астрономией, необычайно удивила и развеселила Зенона. Несмотря на теплые дружеские отношения с Зуур эр Шууром, он всегда считал огров весьма приземленными существами, к тому же угрюмыми и необщительными.
— А стихи ты часом не сочиняешь, Зуур? — поинтересовался юноша без всякого сарказма и издевки.
— Пробовал, но с виршами у меня неважно. Ритм вроде бы чувствую, а вот с рифмой туговато. Вот послушай кое-что из моего:
Зуур эр Шуур закончил свое выступление и с опаской взглянул на товарища. По всей видимости, он боялся увидеть издевательскую усмешку на его физиономии. Однако опасения огра никоим образом не оправдались — лицо Зенона хоть и выражало крайнюю степень изумления, но это было откровенно-восторженное изумление.
— Это ты сам написал? — наконец-то начал приходить в себя юноша.
— Ну да, — как бы небрежно бросил огр, — накалякал как-то скуки ради. — И, скромно потупив глазки, добавил: — Вообще-то у меня дома в тайничке целая толстая тетрадь. Появится желание, приходи, обсудим за кружкой пива или чего покрепче.
— Вообще-то я не особый ценитель поэзии, но то, что ты сейчас прочитал, на мой взгляд, очень даже недурственно.
— Спасибо, Зенон! Вообще-то ты первый, кому я читаю свои стихи и конечно…
Закончить мысль он не успел, поскольку его прервал звонкий насмешливый голосочек язвительной Эниэль.
— Это кто у нас сочинительством тут балуется? — Бурное обсуждение аспектов и тенденций земной моды не помешало чуткой эльфийке быть в курсе поэтической дискуссии Зенона и Зуура. — Еще один Веселуха — тот все про крестьян «бьющих жестоко друг друга по мордам», воробьев, чирикающих в теплом дерьме, да конях самозабвенно взгромождающихся на своих кобылок, «чтоб лошадиный род не оборвался, и чтоб цвела родная сторона». Знаешь что, Зуур, я также, как и Зенон в поэзии не сильна, но, на мой взгляд, твои стихи вполне способны если не затмить, то, во всяком случае, составить серьезную конкуренцию творениям этих двух зазнаек: Бронзо и Веселухи. К тому же рейтинг нашего отдела резко поползет вверх — как-никак настоящего поэта вскормили и выпестовали. Короче, по возвращении домой немедленно отправляешься в Бе-Моль, одновременно посылаешь свои вирши в какой-нибудь солидный журнал. Да там их у тебя с руками оторвут и добавки потребуют, ежели, конечно, не дураки и понимают свою выгоду.
