На сей раз лисьему хвосту несказанно повезло: Зенон передумал его убивать. Он всего лишь поставил юнца на пол, ловко развернул к себе спиной и посредством своих могучих рук придал его телу ускорение в направлении стола, за которым весело гуляли его товарищи. Воспарив над землей, парень пролетел метров пять, остальной путь он проделал на своих двоих, пытаясь всеми доступными средствами погасить полученный импульс. Удалось это ему лишь отчасти. Удачно избежав столкновения со случайными встречными и столиками, он неловко врезался в одного из своих товарищей. Тот в свою очередь кубарем покатился со стула, увлекая за собой на пол скатерть со всем содержимым праздничного стола. Грохот и звон разбитой посуды, и шипящий звук фонтанирующего из лопнувшей бутылки игристого вина стали закономерным апофеозом произошедшей на глазах почтенной публики презабавной буффонады. Затем зал огласили истошные вопли пострадавших гуляк. Громче всех кричал, конечно же, «танцор» — до него лишь теперь дошло то, что его рука, которой он так неудачно посмел коснуться синеокой красавицы, банальным образом сломана в запястье. Осознав сей факт, юноша побледнел и грохнулся в обморок посреди разбросанных по полу закусок и битой посуды.

Оклемавшись от полученного шока, лисьи хвосты сгрудились вокруг усатого мужчины средних лет. Какое-то время они негромко совещались, затем от группы отделился мужчина лет тридцати — тридцати пяти. Подойдя к Зенону, он щелкнул каблуками и, кивнув головой, заговорил:

— Есаул Трумпс. Предлагаю вам немедленно принести извинения господину полковому атаману и всей нашей компании! В противном случае я уполномочен вызвать вас на дуэль.

«О Боже! — невесело подумал Зенон. — Ну ничему дураков жизнь не учит». — А вслух произнес: — Послушай, ряженый герой, катился бы ты отсюда вместе со своим шутом-полковником и всей вашей шутовской командой! Сам-то, поди, в свободное время от невыносимо тяжелой потешной службы писарчуком или учетчиком промышляешь, а все туда же: «Дуэль, дуэль!». Пшел вон! Иначе я вашу теплую компанию за нарушение общественного порядка вмиг определю на пару недель в кутузку к бродягам и бомжам! Короче так и передай своему полковнику, дескать, поручик Мэйлори приказал в экстренном порядке покинуть заведение, предварительно компенсировав нанесенный вами материальный ущерб.

— Поручик Мэйлори? — упавшим голосом переспросил есаул и с непередаваемым пиететом в голосе поинтересовался: — Тот самый кавалер Алмазной звезды?

— Представь себе, тот самый, — с ехидной улыбочкой на лице ответствовал юноша.

— Виноват, господин поручик. Разрешите идти?

— Свободен! — Зенон великодушно взмахнул рукой и, потеряв всяческий интерес к псевдоофицеру, повернулся к возлюбленной.

Затем он наконец-то расплатился с официантом. После чего молодые люди, сердечно попрощавшись с Эниэль, Парацельсом и обоими гениями провинциального масштаба, и под зажигательно-бравурный мотив покинули стены увеселительного заведения. На прощание любвеобильная Эниэль нежно чмокнула их обоих в щечки при этом наставительно шепнула Зенону в ухо:

— А ты молодец, поручик. Береги ее. Вы просто сногсшибательная пара. — И покосившись на взъерошенного землянина, добавила: — А я уж как-нибудь свое счастье постараюсь не упустить.

Оказавшись в душном сумраке летней ночи Зенон и Кайла тесно прижались друг к другу и не спехом побрели по ночному Кряжску, время от времени они останавливались и, тесно прижавшись друг к другу, надолго замирали, слившись губами в нестерпимо горячем и невероятно сладком поцелуе. Вот так молча, они добрались до уютной обители семейства Ноумен. Обнялись на прощание и, пожелав друг другу доброй ночи, не без сожаления расстались.

Топая домой, Зенон был погружен в размышления философского свойства. Мысленно он дивился превратностям и неожиданным изгибам человеческой судьбы. К примеру, сегодня утром он находился буквально на волосок от гибели, затем сам генерал поощрил его, хотя имел полное право как следует наказать за самоуправство, впрочем, свою порцию «патефонных иголок» в одно место он все-таки огреб по полной, хотя обижаться тут не за что — сам виноват — не доглядел и недооценил коварство врага, и, наконец, чудесный вечер в обществе самой прекрасной девушки на свете — достойная компенсация любым ударам судьбы.

«Пожалуй, завтра наберусь духа, — подумал юноша, — и попрошу у Марыси руки ее дочери. Нет, все-таки сначала стоит заглянуть к Эдмуну Кшиштофовичу и обсудить с ним все тонкости и премудрости предстоящего сватовства. Старикан, кажется, действительно ко мне благоволит. Если с помолвкой все пройдет удачно, позвоню родителям, скорее всего, мама и папа пожелают до свадьбы взглянуть на будущую невестку и изыщут возможность приехать на недельку в Кряжск. А там обязательно сходим с батей на рыбалку — он у меня большой охотник побродить вдоль берега с удочкой или спиннингом, главное не забыть попросить его, чтобы прихватил мои снасти из дома. Здесь таких не купишь…»

Неожиданно плавный ход его глубокомысленных рассуждений философического плана был прерван донесшимся до его ушей негромким покашливанием. Тренированный слух Зенона мгновенно определил, что звук исходит откуда-то из-за произраставшего неподалеку от забора тетушки Маары куста сирени. Поначалу молодой человек подумал, что какая-то влюбленная парочка укрылась там от посторонних взглядов, но в следующий момент он услышал характерный щелчок снимаемого с предохранителя оружия. Уж этот звук он ни при каких обстоятельствах не перепутал бы ни с чем, поэтому, без раздумий упал на все еще хранящую дневное тепло каменную брусчатку и откатился в сторону за толстый ствол липы, растущей у края тротуара. Рефлексы его не подвели — длинная очередь прочертила огненную трассу на уровне его груди, точно в том месте, где он стоял мгновение назад.

«Ух, ты! «Универсал», точнее «универсал- М» — подумал Зенон. — Кажется, кто-то настроен весьма решительно. Знать бы, что такое приключится, взял бы с собой свой «ПП». А впрочем, не привыкать — как-нибудь выпутаюсь».

Укрывшись за деревом, юноша стал внимательно прислушиваться к доносящимся из темноты звукам. Если стрелявший тип не какой-нибудь, дорвавшийся до огнестрельной «игрушки», обитатель специализированного приюта для умалишенных, и если это не чей-то злой розыгрыш, а настоящая засада, должен быть как минимум второй стрелок. И вполне вероятно, что в этот самый момент Зенон находится в перекрестье прицела оружия дублера. Как назло при нем не оказалось ничего из того, что можно было бы использовать в качестве оружия. Хотя во время падения локоть наткнулся на нечто твердое. Пошарив руками вокруг, Зенон нащупал, судя по форме и характерной шероховатости, довольно увесистый обломок кирпича. Вооружившись таким образом, наш герой почувствовал себя значительно увереннее, к тому же на его счастье ни одна из трех лун Ультана еще не взошла, а что такое уличное освещение, обитатели улицы Лыковой отродясь не знали, да и зачем оно, когда большую часть ночи на небе Данаиб, Глеколь или Джонг — самые надежные естественные светильники. К тому же, добропорядочному гражданину нечего делать на улице посередь ночи.

Вскоре Зенон услышал довольно громкий возбужденный шепот одного из бандитов:

— Скраб, он не шевелится. Кажись, завалили. Делаем отсюда ноги, пока местные не вызвали полицию.

На что второй ему ответил:

— Погодь, Вэн, не суетись! Разве ты забыл, как лисьи хвосты расправляются со своими обидчиками? Отрежем ухо для коллекции, тогда и уйдем. Без трофея никак нельзя.

— Это ты здорово придумал, — отозвался тот, кого назвали Вэном. — Завтра покажем твоему братцу, чтобы легче заживал перелом. Скраб, ты только вспомни, как лихо этот амбал Симу руку сломал, рассказал бы кто, я бы ни за что не поверил, что так запросто одними пальцами можно раздавить человеку кость. Не понимаю, отчего старики перед этим легавым вдруг залебезили: «Кавалер Алмазной звезды! Герой Империи!», а нам плевать — обижать безнаказанно нас — лисьих хвостов никто не имеет права. Черт, куда запропастился этот Хаар?! Сам подал идею наказать фараона и куда-то исчез вместе с машиной. Сейчас бы фарами посветил, мы бы сразу определили, мертв он или ранен. — Затем ни с того, ни с сего вдруг добавил: — А краля у этого парня классная. Я б ее с удовольствием…