«А что, — неожиданно в голову Зенона пришла забавная мысль, — очень удобные глаза: никакой враг сзади не подкрадется, а также из-за угла за вооруженным противником можно следить, не подставляясь под пули».

Юноша даже весело захихикал к удивлению присутствующих.

— Что это с тобой Зен? — спросила вездесущая Эниэль. — Ты, часом, со страху умишком не тронулся?

На что смущенный Зенон преувеличенно возмущенно воскликнул:

— Да ну тебя! Вечно напридумываешь… Человеку, что, теперь и улыбнуться собственным мыслям нельзя?

— Улыбайся на здоровье, — великодушно разрешила эльфийка и, взглянув на дарида, спросила: — Уважаемый Хайвер, а чем мы — обыкновенные смертные, не обладающие даже слабыми зачатками магии можем быть полезны?

— В общем-то ничем, — предельно откровенно ответил дарид. — Единственное, о чем мне хотелось бы попросить присутствующих, чтобы все отошли метров на двадцать от нас с Зууром — во время волшбы всякое может случиться.

— Насчет этого мог бы и не предупреждать, — кивнула Эниэль и первой поспешила удалиться из означенной магом опасной зоны.

Тем временем Бен Розенталь вошел в центральный круг, где его поджидали Вельмир, Лиин и прибывший вместе с ними по воздуху незнакомец. В бинокль, который Зенон напоследок все-таки конфисковал у огра, было хорошо видно, что главный среди магов именно он. Этот тип самоуверенной наружности спокойно отдавал приказы и по его команде круги то увеличивались, то уменьшались в диаметре. Впрочем, его право распоряжаться никем не оспаривалось, наоборот, все его указания беспрекословно выполнялись.

— А что это они там делают? — спросил Парацельс.

— Кто ж их знает, милый, — ласково проворковала эльфийка. — Ты бы поменьше смотрел в их сторону, а еще лучше, укрылся бы вон за тем камнем.

«Вот же «повезло» парню, — с жалостью подумал Зенон. — Теперь она его до самой смерти опекать будет, если, конечно, не подыщет достойную замену» — И, наклонившись к розовому ушку Кайлы, нежно поцеловал его.

Девушка о чем-то негромко переговаривалась с вновь обретенным отцом. Но, почувствовав ласковое прикосновение губ, оборвала на полуслове недосказанную мысль, повернулась лицом к возлюбленному и наконец-то впервые после невыносимо-долгой разлуки потянулась своими губами к губам суженого. При этом она очень сильно стеснялась посторонних, а в особенности отца, но все-таки удержаться была не в силах…

На их материализовавшуюся непонятно откуда достаточно многочисленную группу до сих пор никто не обратил внимания: ни военные, ни маги. Как ни странно, даже облик весьма самобытного дарида не вызвал массового интереса. По этому поводу в душе Зенона зародились подозрения определенного свойства, но юноша был недостаточно компетентен в вопросах магии, чтобы уличить Хайвера в чародействе. Впрочем, если тот и отвел кое-кому глаза, Зенон нисколько его не осуждал, ибо понимал, какой ажиотаж вызвало бы внезапное явление народу существа столь необычайной наружности. Откровенно говоря, вопросы подобного рода в данный момент меньше всего интересовали нашего героя. Оставив Кайлу на попечение ее родного отца, он припал глазами к окулярам бинокля и внимательно наблюдал за тем, что происходит в долине.

Подчиняясь приказу своего генерала, солдаты вместе с техникой в организованном порядке начали отход от занимаемых ранее позиций. Стоит отдать должное дисциплине и выучке личного состава — отступление ничуть не напоминало массовое бегство, скорее войсковые маневры во время учений: никакой паники, все четко и слаженно.

Маги продолжали стоять в прежнем порядке и чего-то ждали. Между тем, прибывшая четверка во главе с Батей, вошла внутрь меньшей окружности. Незнакомый самоуверенный тип занял место в самом центре, а Вельмир, Лиин и Бен Розенталь образовали вокруг него еще один небольшой круг.

«Индуктор», — догадался юноша.

Насколько ему было известно из ознакомительного курса теоретической магии, всякое эгрегорное единение сознаний всегда ориентировано на самого могучего мага или индуктора, способного управлять энергетическим потоком, и чем мощнее этот поток, тем сильнее должен быть индуктор. Хотя Зенону было отлично известно, что темные эльфы и вампиры являются от рождения сильными магами, он чрезвычайно удивился тому, что в малый или стабилизирующий круг наряду с Вельмиром вошли Бен Розенталь и Лиин Чаханги. Дело в том, что если по какой-либо причине выйдет из строя основной индуктор, его место должен будет занять кто-либо из этой троицы. Поэтому возникал вполне естественный вопрос: хватит ли у него сил и умения взвалить на свои плечи столь весомый груз ответственности?

Впрочем, удивляться было особенно некогда. Завершив построение, чародеи вытянули руки перед собой ладонями к магу-индуктору и, закрыв глаза, неподвижно замерли. Все из того же ознакомительного курса Зенон знал, что в данный момент каждый из членов эгрегора передает в центр часть накопленной энергии в виде чистого апейрона. В свою очередь, опираясь на эту энергию, индуктор формирует заклинание, а затем активирует его. Все вроде бы просто, однако во время проведения подобных сеансов в центре должен стоять весьма продвинутый маг, ибо самая незначительная оплошность с его стороны способна обернуться страшной бедой не только для самого индуктора, но для всех членов эгрегорного единения. Отведя бинокль от глаз, Зенон посмотрел на Зуур эр Шуура и Хайвера и увидел их также стоящими неподвижно с руками, вытянутыми в направлении основной группы магов.

Немая сцена продолжалась не более четверти минуты. В какой-то момент «дирижер сводного оркестра» магов поднял руки над головой, будто приглашал исполнителей быть предельно внимательными. После чего с его пальцев сорвался сноп, состоящий из тысяч лучиков ослепительного света. Эти лучики устремились в сторону огненного «глаза» и в мгновение ока оплели его невыносимо ярким сферическим коконом. Со стороны казалось — фантастический паук изловил в свои тенета невнимательную цокотуху и теперь готовится подползти к ней, чтобы впрыснуть в тело жертвы порцию яда. Тем временем светящаяся сфера, управляемая магом-индуктором, начала очень медленно сжиматься. Теперь и любому разумному существу без всяких объяснений было понятно, что с помощью своих заклинаний маги пытаются выдавить набухающий пузырь чуждой реальности прочь из данного континуума, после чего окончательно ликвидировать пространственно-временной прокол между двумя вселенными.

По мере сжатия возрастала интенсивность свечения кокона. Когда диаметр пылающей сферы уменьшился в два раза, ее яркость затмила свет дневного светила. Как следствие, вспыхнули деревянные постройки внутри огороженного периметра, а вскоре и сам бетонный забор не выдержав адской температуры, стал с треском разваливаться. Даже огромные камни древнего капища раскалились докрасна, но пока еще непоколебимо стояли на своих прежних местах. Вместе с языками пламени и клубами дыма к небесам взлетали шипящие струи белого пара — это испарялся тот самый ручеек, на берегу которого чародеи любили устраивать свои коллективные посиделки.

Чем меньше становился кокон, тем большее усилие приходилось прикладывать чародеям. Это было хорошо заметно по их напряженным посеревшим лицам. Время от времени кто-либо из чародеев, исчерпав последние резервы силы, терял сознание и падал на землю. Товарищи тут же смыкали ряды и компенсировали нехватку апейрона, поступающего в распоряжение мага-индуктора.

В какой-то момент маги начали падать на землю как колосья под серпом хлебороба. Зенону показалось, что эгрегор не в состоянии справиться с поставленной задачей. Но тут неподалеку от заметно уменьшившихся в диаметре эгрегорных колец начали один за другим вспыхивать уже знакомые нашим героям «мыльные пузыри» портальных врат. Из них стали появляться все новые и новые маги. Чародеи вступали в круг, занимая места павших героев. Прибывшее подкрепление было столь многочисленным, что одновременно начало выстраиваться еще одно живое кольцо вокруг уже существующих четырех, а потом еще и еще. Их были сотни: и маги-люди, и остроухие друиды, а также загадочные жрецы темных, и гномьи колдуны, и орочьи заклинатели, и огрские шаманы. Казалось, все чародейское племя Ультана решило собраться у подножия Адских Врат, для того, чтобы оказать посильную помощь своим рутанским коллегам. Теперь уже ни у кого не было ни малейших сомнений в том, что победа близка и основательно поврежденная межпространственная мембрана очень скоро будет восстановлена. Но как оказалось, праздновать победу было еще очень и очень рано.