Через два года А. Блэр был направлен для детального картирования Андаман (под его командой находилось два брига). Он получил также задание описать их природу, выявить минеральные богатства и найти удобную гавань для кораблей Ост-Индской компании. После работ, занявших почти три года (март 1790 — октябрь 1792 г.), в течение которых он завершил обход всего архипелага, А. Блэр до конца 1792 г. провел в основанном им поселке на берегу бухты — теперь Порт-Блэр, административный центр принадлежащей Индии Союзной территории Андаманские и Никобарские о-ва.

Большая активность, проявленная французами в южных морях с целью открытия мифического Южного материка, была вызвана практическими, а не научными интересами. Инициатива исходила от купеческой французской Ост-Индской компании, заботившейся, конечно, только о своем обогащении (экспедиции Ж. Буве, 1738–1739 гг.). Через 30 лет уже колониальные власти в лице губернатора о-вов Маврикий и Реюньон направили на юг две экспедиции на поиски новых земель. Перед ними были поставлены две основные задачи: разыскать на побережье мачтовые леса, что позволило бы резко снизить затраты и обнаружить хорошую гавань для судов королевского флота. Вторая задача имела уже стратегическое значение: опираясь на эту базу и на о. Мадагаскар, французы могли бы держать под контролем британские пути через южную часть Индийского океана, а в случае войны перерезать их.

Первую экспедицию на двух судах возглавил землевладелец и моряк Никола Тома Марион-Дюфрен, отплывший с о. Маврикий 18 октября 1771 г. на юго-запад к мысу Доброй Надежды для пополнения запасов продовольствия. Оттуда корабли двинулись на юго-восток, подгоняемые господствующими западными ветрами. 13 января 1772 г. французы усмотрели землю, оказавшуюся двумя небольшими гористыми островами. Н. Марион-Дюфрен посчитал их предвестниками материка и окрестил «Южными островами». Один из них получил имя «Земля Надежды» — теперь о. Марион. (Вся группа, расположенная между 47°30' и 47°50' ю.ш., у 38° в.д., ныне называется о-вами Принс-Эдуард и принадлежит ЮАР.) Детально обследовать вновь открытые клочки суши ему не удалось: на следующий день суда столкнулись, скорее всего по вине малоопытного Амбруаза Бернара Дюклемера, командира второго корабля. Выполнив за три дня необходимый ремонт, французы направились на восток в сильном тумане. 23 и 24 января они наткнулись на четыре высоких острова, два из них получили название «Холодных», другие — «Пустынных» (на наших картах вся группа носит имя Жюльена Крозе, первого помощника Н. Марион-Дюфрена). Утром 24 января, когда туман рассеялся и прекратился дождь, Ж. Крозе на маленькой лодке осмотрел самый крупный остров архипелага. Птицы кружились над ним, пингвины играли в волнах, на юго-западе на горизонте висели облака. И моряки решили, что они находятся неподалеку от материка.

Н. Марион-Дюфрен намеревался продвинуться к югу по крайней мере до 54° ю.ш., но неисправность судов вынудила его отказаться от этих планов. Он взял курс на Тасманию, а в середине апреля достиг Новой Зеландии. 12 июня 1772 г., возглавляя отряд из 16 человек, он высадился в заливе Даутлесс-Бей, у северо-восточного побережья Северного острова, и был убит маори: по несчастливому стечению обстоятельств суда Н. Марион-Дюфрена попали в ту же бухту, где в декабре 1769 г. другой французский капитан — Ж. Ф. Сюрвиль — в отместку за украденную, шлюпку сжег несколько хижин (см. гл. 19).

Несколько позже — в середине января 1772 г. — с о. Маврикий точно на юг направилась другая французская экспедиция на двух кораблях под командой Ива Жозефа Кергелена. В начале февраля за 41° ю.ш. погода испортилась и сильно похолодало, а через девять дней моряки заметили птиц, летящих на восток. И капитан, повернув в том же направлении, утром 13 февраля, когда туман рассеялся, открыл землю, протягивающуюся к югу. Кергелен решил, что перед ним часть материка, хотя видел не более 50 км ее побережья. В действительности же это был остров, впоследствии названный его именем[103]. Почти не стихавший шторм измотал команды обоих судов, и, когда ненадолго стихло и прояснилось, капитан направил к берегу шлюпку. Вновь налетевший ветер подхватил его корабль и погнал на северо-запад. 16 марта Кергелен бросил якорь в порту о. Маврикий.

В составленном отчете Кергелен писал, твердо убежденный в своей правоте, что, в отличие от А. Тасмана и Ф. Дрейка, обнаруживших лишь мысы Южного континента, он открыл, возможно, центральную часть этого материка, протягивающегося на восток и северо-восток. Широта, на которой он расположен, позволяет надеяться на наличие там поселений и всевозможных растительных продуктов. Кергелен был уверен, что совершил великое открытие, и заразил своим энтузиазмом французское правительство, снарядившее под его командой новую экспедицию для колонизации «Южной Франции».

Но нашлись скептики, что было вполне объяснимо, и явные недруги, несправедливо обвинившие Кергелена в неумелом руководстве, которое привело к гибели второго судна. Между тем «погибший» корабль (капитан Франсуа Сент-Аллуарн), разлучившись с Кергеленом, прошел невдалеке от западного берега о. Кергелен к северу и добрался до юго-западной оконечности Австралии (у 35°30' ю.ш.). Держась близ побережья, он поднялся почти до 25°30' ю.ш., не сделав никаких открытий, и 8 августа благополучно вернулся на Мавриций.

Командуя группой из 700 человек, размещенных на двух судах, Кергелен отправился от о. Маврикий прямо на юг и после непродолжительных поисков 14 декабря 1773 г. вновь увидел «свою» землю, покрытую снегом и окутанную туманом. На этот раз он подошел к северной оконечности о. Кергелен и попытался найти якорную стоянку. Погода стояла очень холодная, туман не расходился, шел сильный снег при шквальном ветре (три дня, правда, было ясно и тихо), и 18 января Кергелен приказал завершить экспедицию и взял курс на Мадагаскар, в бухту Антонжиль, где намеревался дать отдых команде. Через месяц он прибыл туда, получил от французских колонистов продовольствие и в благодарность направил группу моряков для участия в карательной экспедиции против малагасийцев.

По возвращении во Францию Кергелен был предан суду и заключен в крепость, где просидел около четырех лет. Так бесславно закончились попытки обнаружить Южный континент на юге Индийского океана.

На протяжении XVII и XVIII вв. сведения о Калимантане, третьем по величине острове планеты, ограничивались узкой прибрежной полосой. Этому способствовала политика голландской Ост-Индской компании: руководствуясь чисто торговыми интересами, она запрещала проникновение в глубинные районы, а составление карт расценивала как кражу. Не мудрено поэтому, что литература о Калимантане была крайне бедна, а единственный отчет о путешествии в «глубинку» относился к концу XVIII в., да и тот затерялся в колониальных архивах. Случайно обнаруженный и опубликованный в 1864 г., т. е. почти через три четверти века, этот материал неопровержимо свидетельствует, что его автор — сержант голландских колониальных войск X. Хартман — был первым исследователем девственных, заросших тропическим лесом дебрей Юго-Восточного Калимантана.

В этой части острова находилось феодальное княжество Бенджермасин, которому компания навязала несколько неравноправных договоров, а в 1787 г. — и нового султана, своего ставленника, признавшего вассальную зависимость страны от голландцев. Лишь после этого по поручению компании X. Хартман выполнил три экспедиции.

В 1790 г. он обследовал небольшую р. Негару, затем соединяющиеся с нею протоками низовья р. Барито (длина около 880 км, впадет в Яванское море у 114°30' в.д.). В следующем году на лодке с гребцами он поднялся по Барито, текущей по заболоченной равнине, примерно на 400 км и обследовал четыре ее притока.