Собаки ведут себя все так же. Нуссоа, завладевший Куро, все время лезет к ней. Стоит мне отойти от нарт на разведку, он тут же около нее. Пытается заигрывать с ней даже во время бега.

Еды для меня и собак осталось дня на три. Вечером связываюсь с базой Аврора, прошу 20 марта прислать продовольствие. На базу пришла телеграмма от Иисихори Эйдзабуро из Токио. Слышимость была отвратительной, но кое-что я все же смог услышать: «Сейчас, наверное, Вам очень тяжело, но держитесь до конца. После темной ночи приходит утро. Чтобы ни случилось, к Вам придет удача. Если приходит зима, то и до весны недалеко». Эти слова телеграммы меня очень воодушевили, захотелось, чтобы скорее пришла весна. Но не хочется прихода «собачьей весны».

19 марта

Ясно. Температура — минус 40 градусов.

Завтра я буду получать снаряжение, поэтому сегодня обязательно должен найти площадку для посадки самолета. Надо, чтобы снег не был глубок и чтобы ровный лед тянулся метров на 300.

Отправился в путь в девять часов утра. Всторошенного льда мало, но зато снег становится все глубже и глубже.

Толкаю парты и тут же проваливаюсь по колено. Теперь приходится не только колоть лед, но специальным очистителем еще и сгребать снег.

Погоняя уставших собак, продвигаюсь вперед. Около девяти часов вечера нахожу широкое ледяное поле, где, по-видимому, может сесть самолет. Совершенно измученный, тащусь к этому месту и ставлю палатку. Завтра после получения снаряжения обязательно устрою день отдыха. Сегодня же держусь на одном энтузиазме.

Ставлю антенну, вызываю базу Аврора. Слышимость хорошая. Перед отъездом из Токио мне обещали обязательно давать связь два раза в неделю по 10 минут. Ежедневные же сеансы связи возможны только в том случае, если эксплуатационные качества привезенных из Японии батареек окажутся безукоризненными и эфир не будет загружен.

Новости, переданные сегодня по радио, повергли меня в отчаяние: сломался самолет компании «Кэмбрэк» из Резольюта, поэтому завтра прилететь ко мне не могут.

Меня это очень расстроило, ведь я так ждал этого! И где гарантия, что завтра мне на пути попадется новая посадочная полоса. Мне ничего не остается, как ждать здесь. «Интересно, группа ученых японских университетов на той же широте, что и я? Что же делать?»

20 марта

Вчера кончилась вся еда. Осталось немного мяса нерпы и сахара. Хуже всего то, что не могу накормить собак. Если я сегодня не дам им еды, то завтра они не смогут тянуть нарты. Но обиднее всего потерять целых два дня пути.

Моя палатка очень хороша для жилья, но слишком велика. Двухконфорочная печка плохо ее обогревает. Боюсь, что, как бы я ни экономил, горючего хватит завтра только до двух часов дня. А ведь стоит сорокаградусный мороз! Гляжу на сине-белый огонь гудящей печки, и мне становится все неспокойнее. Тяжелое чувство теснит грудь.

Когда весной 1909 года Роберт Пири шел к Северному полюсу, с ним было 250 эскимосских собак и свыше 20 нарт. К тому же в экспедиции участвовало 50 эскимосов. Пири увлек их своим планом покорения Северного полюса. Он большое внимание уделял тренировке упряжек, составленных из эскимосских собак. До полюса с ним дошли негр и четыре эскимоса.

В 1968–1969 годах группа Уолли Херберта из Англии впервые в истории пересекла Северный Ледовитый океан от Аляски до Шпицбергена через Северный полюс. В группе участвовало кроме руководителя 4 человека, у них было четверо нарт и 40 собак. Тогда же, в 1971 году, побывала на Северном полюсе группа Мондзино из Италии; с ними было много собак, и их тоже сопровождали эскимосы.

Осенью 1977 года я был в Италии по приглашению Итальянского общества альпинистов. Там я встречался с самим Мондзино, и он дал мне много ценных советов.

В апреле 1968 года Северный полюс был покорен группой путешественников во главе с Ральфом Плейстедом, но они были не на собачьих упряжках, а на мотонартах. Если я и группа ученых японских университетов сможем достичь полюса, то мы станем пятыми в истории его покорения. «Но… — думал я, слушая звук горящей печки, — до сих пор не было никого, кто бы в одиночку добрался до Северного полюса. Группа ученых японских университетов, идущая одновременно со мной, организовала экспедицию с большим количеством участников. И упряжки ведут эскимосы… Может быть, я действую слишком рискованно и выгляжу сумасшедшим?»

Пири, одержимый полюсом в течение двух десятков лет, только в 53 года, после более десятка неудачных попыток, осуществил свою мечту. За это он поплатился ампутацией восьми пальцев ног.

Вот как описывает Пири тот момент, когда полюс оказался перед его глазами: «Полюс передо мной. Но нет сил сделать шаг вперед. Усталость долгих лет, наполненных страхом, усталость многих бессонных ночей вдруг сразу сразила меня. Усталость поразила во мне все чувства, поэтому я совершенно не сознавал, что до достижения цели всей моей жизни подать рукой».

Вдалеке за палаткой слышен скрип льда. «Может быть, когда-то и первопроходцы, стремящиеся к Северному полюсу через море льда, слышали этот звук? Может быть, и они разбивали лагерь в этих местах? Может быть, здесь слышался дружеский разговор за вечерней трапезой? Но это была все-таки группа людей, поддерживающих друг друга и помогающих друг другу. Я же сейчас совершенно один. Смогу ли я в одиночку достичь Северного полюса на собачьей упряжке?»

Нехватка продовольствия и горючего все больше и больше приводит меня в уныние. Однако совершенно бесполезно терзаться по этому поводу. Надо ждать завтрашнего дня! Надеюсь, завтра прилетит самолет со снаряжением. Ободренный этой мыслью, влезаю в холодный спальник. Двойной спальный мешок насквозь промерз и совершенно ледяной.

21 марта

Где-то во втором часу дня на юге показалась тень долгожданного самолета со снаряжением. Я уже не надеялся увидеть его. Тут же взял рацию и начал вести самолет. Много раз самолет пролетал прямо у меня над головой, и тем не менее летчик меня не замечал. А я-то всегда думал, что в белом ледяном пространстве совсем нетрудно обнаружить человека и собачью упряжку! Наконец с самолета заметили мою размахивающую руками фигуру.

На ровном ледяном поле длиной метров 300 я расстелил для ориентира красный мешок. Это место я выбрал как взлетно-посадочную полосу для самолета.

Температура — 41 градус ниже нуля. Кажется, что даже тонкий слой снега примерз ко льду.

Вскоре кружившийся над моей головой самолет совершает посадку, поднимая клубы снежной пыли. Корпус его весь дрожит, как от холода. Подрулив к палатке, он останавливается в поднятой им снежной буре. Летчик Франк, приветствуя меня, спускается по трапу. Он в солнцезащитных очках. На его смуглом бородатом лице сияет приветливая улыбка.

На самолете прилетел канадский инспектор по охоте. Он задал мне несколько вопросов о случае нападения белого медведя. Я передал этому чиновнику челюсть зверя, которую я отрубил по просьбе властей Севера. Видимо, будут исследовать пол медведя, его возраст и прочее.

Самолет не может долго находиться на таком ужасном холоде: замерзнет двигатель, и машина не поднимется в воздух. Лихорадочно сбрасываем снаряжение, и вот опять самолет сотрясается. Не успел я подумать: «Как легко взлетает!», а он уже превратился в черную точку и исчез в голубом небе.

Распаковывать снаряжение всегда приятно. В посылке обнаруживаю немного яблок, винограда и других фруктов, я это очень люблю. Среди присланного снаряжения есть также небольшая палатка, поэтому с сегодняшнего вечера я буду жить при одной зажженной конфорке.

Мне привезли еще 14 литров бензина, секстант (прежний замерз, и у него сломался винт), 10 килограммов оленины, немного жвачки, шоколада, сушеного риса. Кроме того, я получил новый спальник — не синтетический, а пуховый, теплый.

Сразу же накормил до отвала собак. Дал им часть туши нерпы, на мясе которой еще видна свежая кровь. Ставлю новую палатку, зажигаю печь, наедаюсь оленины, беру фрукты и сушеный рис и снова чувствую себя сильным и бодрым. Думаю о своем вчерашнем отчаянии и удивляюсь своей слабости.