Однажды, когда я был дома, послышался неожиданно стук копыт. Входная дверь оставалась открытой, чтобы впустить немного вечерней прохлады, поэтому, как обычно, я взял отцовский револьвер, встал за дверью, выставив из-за нее чуть-чуть только плечо, и глядел одним глазом на дорожку, ведущую к дому.

Любое оружие было для меня теперь не в диковину. С малых лет я помнил, что ружье должно быть всегда заряжено, а стрелять надо в случае крайней необходимости и умело, поскольку каждый человек может оказаться твоим врагом. Едва лошадь с наездником оказались в поле моего зрения, я выскочил из-за двери.

Но это был Джакоб Финней!

Заткнув оружие за пояс, я выбежал навстречу ему. Он заулыбался, едва заметил меня.

— Ну, здравствуй, здравствуй! Как ты вырос, Ханни! Не возражаешь, если я сойду с лошади?

— Пожалуйста! И заходите в дом!

Пустив свою лошадь пастись, Финней вошел в комнату и сел, бросив свою шляпу на пол рядом с собой. Он заметил у меня за поясом пистолет.

— Ты ждешь каких-то неприятностей?

— Да, сэр. Постоянно. Ведь они убили моего отца.

— Слыхал об этом. Кто-то поговаривал, что он, покидая нас, прихватил вроде с собой одного или двух?.. Да, Верн был настоящий человек.

— Он убил бы гораздо больше, но время ушло на то, чтобы достать оружие и оттолкнуть меня в сторону.

— Это на него похоже.

— А как поживает мистер Келсо?

— Последнее, что я слышал о нем, это то, что он работает на землях Мазелод. Фарлей купил себе ранчо чуть ниже дороги из Сан-Диего.

Финней, изучающе посмотрев на меня, пошутил:

— Ты так подрос, Иоханнес, что закрываешь собою солнце. Сколько тебе теперь лет?

— Десять, сэр.

— Будь я проклят! Как бегут годы! Ты выглядишь лет на пять старше! А заботишься о себе сам? Уже несколько лет ты здесь!..

— Да, кахьюллы настроены ко мне дружелюбно, и я много времени провожу с ними. Иногда и ем с ними, иногда готовлю себе сам, но чаще всего ем то, что готовят они. В их пище много орехов, фруктов, ягод.

— Уверен, это не идет тебе в ущерб. Я видел лошадей около дома. Ты ездишь верхом?

Я рассказывал Финнею о дикой стране-пустыне, о дне древнего моря, границы береговых линий которого можно обнаружить сегодня на стенах гор.

— Попадается множество остатков раковин, которым много-много лет. Индейцы говорят, что море приходило сюда несколько раз. Но, может быть, это просто разливалась Колорадо...

— Ты не будешь против, если я останусь у тебя здесь на ночь? — спросил, прервав мой рассказ, Финней.

— Конечно нет! Я распрягу вашу лошадь.

— Оставь это мне, Ханни. Не обижайся, но я всегда сам забочусь о своей лошади.

Он встал, нерешительно вертя в руках свою шляпу.

— Я приехал сюда, Ханни, повидать тебя и совсем не знаю, как ты тут живешь. Мисс Нессельрод — помнишь ее? — очень беспокоилась все это время. Она послала меня посмотреть, не одинок ли ты. И напомнила, что обещала твоему отцу позаботиться о тебе. — Финней хмыкнул. — Но ты, я вижу, не нуждаешься ни в чьей заботе.

Он вышел, а я принялся варить кофе. Было очень здорово снова увидеть Финнея. Он вернулся в дом, бросил в угол упряжь. Я спросил:

— Как поживает мисс Нессельрод?

Финней засмеялся, лукаво посматривая на меня.

— Знаешь, Ханни, если в мире есть настоящая женщина, то это мисс Нессельрод. Она купила себе небольшой домик, натащила туда всякого барахла, накупила красивых платьев, ходит в церковь и разгуливает по округе с кружевным зонтиком в руках. Но, несмотря на эти дамские штучки, знаешь, что она сделала первым делом? Никогда не поверишь! Купила себе лошадь и дамское седло!.. Она неистощима на всякого рода дела — вот уж поистине не женское это занятие. Прослышала вдруг о каком-то охотнике, попавшем в затруднительное положение, — а у него запас шкурок морской выдры. Никому не говоря ни слова, поручила мне купить у него эти шкурки по самым низким ценам. И отправила их на корабле в Китай. При этом была наслышана и еще об одном человеке с побережья, у которого образовались залежи таких же шкурок. Мисс Нессельрод приобрела и их, отправив с тем же кораблем: в Китае на них, оказывается, спрос.

Проницательная женщина! Она попросила нас с Келсо загрузить для нее корабль, потому как молоденькой хорошенькой женщине, наносящей визиты другим таким же дамам, вроде не пристало заниматься разного рода торговыми сделками.

Ты же представляешь, наверное, насколько вообще все женщины болтливы?! Только и слышишь от них что разговоры о тряпках, да детях, да замужестве, да всякие там сплетни. А мисс Нессельрод лишь внимательно всех слушает. Завязала знакомства с семьями Абеля Стерна, Исаака Вильямса, Волфскила...

Еще мисс Нессельрод велела мне приобрести для нее около шестидесяти акров земли и, по совету Волфскила, собирается выращивать там лимоны и апельсины. И Келсо тоже поручила купить ей земли, — на ней хочет начать растить виноград.

Лос-Анджелес тихий городок. Конечно, случаются там время от времени и драки, но происходят они, как правило, ниже, в Сонора-Тауне. Калифорнийцев же ничто не заботит до тех пор, пока они могут танцевать свой фантанго[3], иметь хороших лошадей для верховых прогулок и много денег, чтобы тратить их на свои наряды.

Они люди неплохие и до сих пор не испытывали в жизни никаких затруднений. Но времена меняются, и не все они могут понять, что происходит вокруг. Ты, наверное, малыш, слышал разговоры о бобровых шкурах? Когда выходцы из Франции сменили бобровые шапки на шелковые шляпы, торговля этим товаром пошла на убыль, и больше не стало смысла охотиться на бобров.

Некоторые думают, заблуждаясь, что в горах живет стадо огромных неотесанных охотников. Но ведь мы-то с тобой знаем, что это не так. В охотники всегда шли люди проницательные, потому что, если у тебя есть голова на плечах, ты сообразишь, что это самый быстрый способ разбогатеть. Хотя и не самый безопасный.

Ну, а когда цены на бобров упали, что оставалось делать этим людям? Не наниматься же убойщиками скота? Некоторые, такие, как Джин Смит или Эрвин Янг, пришли в город. Почти без гроша в кармане. Но они отличались сообразительностью. Кто-то из них женился на испанках, прочно осел здесь, в Мехико, но, что бы эти люди ни делали, они всегда занимались бизнесом. Пооткрывали лавки, банки, пристрастились к выращиванию лимонов, апельсинов и винограда, из которого стали гнать вино. Земля тогда была дешевой, и они скупали землю.

Ну, а мисс Нессельрод добилась успеха в городе. Обаятельная, легкая в общении, она ладила с людьми. Мужчины ведь любят поболтать с хорошенькой женщиной, похвалиться перед нею своими успехами. А она частенько сиживала у них на патио, — и так мило, со своей неотразимой улыбкой на лице внимательно слушала их.

Келсо теперь подался на земли Мазелод, а я решил остаться здесь. Знаешь почему? Одна из причин проста: хотелось узнать поподробнее, что тут происходит.

Конечно, по сравнению с мисс — я мелкая сошка, но и я, понимаешь, многое замечаю. Одно время, гляжу, начала она худеть, кожа да кости остались. Прежде, помню, как ни придешь, всегда поит кофе, правда, никогда не предлагает обедать. Я долго не мог понять, в чем тут дело, пока наконец не осенило: да ведь она надломилась, бедняжка, ее поддерживала лишь неистребимая сила духа. У нее оставалось, наверное, несколько долларов — все было вложено в рискованное предприятие, будь оно проклято! И никому ни слова жалобы! Но однажды, чтобы мисс не догадалась о моем присутствии, я спрятал лошадь за воротами ее дома и подошел тихо к оконцу. И увидел, как она держала в руках деньги: крохотную пачечку, там было не более десяти-двенадцати долларов! И, кусая губы, все считала и пересчитывала их, замерев, словно статуэтка.

Тогда я постучался, она открыла, пригласила войти и, как всегда, предложила кофе. Улыбаясь, рассказала о своей идее — ее тогда обуревало желание открыть книжную лавку...