— Д-да, — грустно ответила, печально вздыхая.

— Вас что-то не устраивает? — вопрос прозвучал подозрительно мягко.

— Да… а можно высказать мнение?

— Нельзя. — Тут же получила отпор.

— Но все же…

— Вы намерены обсуждать распоряжения руководства? — вот опять холод и металл в голосе куратора.

— Никак нет. Но позвольте все же…

— Я выслушаю вас через пять минут в моем кабинете, кадет, — прорычал куратор, и тут же равнодушно Джею: — Всем изучить план подготовки на ближайшие двое суток. Прием пищи по расписанию. На личные планшетники сброшена вся необходимая информация о базе «Грозный». На сегодня тренировки отменяются, всем кадетам без исключения после приема пищи явиться в медотсек для прохождения медосмотра. Кадет Блейк заступает на гауптвахту ровно в двадцать один час и подлежит освобождению в восемь часов утра по земному времени. Исполнять.

После ухода куратора, все загомонили, разбились на группки и вскоре двинулись обратно в коридор. Девчонки затараторили что-то на счет «пробежимся по бутикам», я немного даже опешила — неужели на военной базе есть магазины, а парни пошли осматривать боевые симуляторы. До обеда оставалось еще около часа, так что времени на ознакомление с местными достопримечательностями было достаточно. Я попыталась незаметно выскользнуть в коридор, только бы с Лимом не пересекаться, и даже обрадовалась, что Джей задержал парня для разговора, как в коридоре столкнулась с Куртом. Тот ухватил меня за руку:

— Подожди… Лим хотел с тобой что-то перетереть.

— Эй, меня куратор ждет.

Дернулась было, как вдруг заметила удаляющегося по коридору Джея, и услышала позади одновременно с прикосновением к моей талии, которую тут же крепко обняли:

— Спасибо. Дальше я сам.

Курт подмигнул мне и, насвистывая, последовал за старшим группы. Лим резко прижал меня спиной к себе, и тихо, чуть хрипловато произнес почти у самого ушка:

— И что же это за назначение такое, а?

Промолчала, пытаясь пальцами отцепить от себя клешни наглого типа, который все никак не хотел унять свои амбиции на мой счет.

— Не хочешь говорить? А придется, милая. Ты не смотри, что ночь мы проведем врозь, впереди будут и другие ночи… да и до гауптвахты еще времени предостаточно, так что совместная прогулка по базе не отменяется.

— Я с тобой не собираюсь прогуливаться, — прорычала в ответ, вцепилась короткими ногтями в руку, да только насмешила.

— Коготки еще не отрасли, сладенькая, — тихо посмеялся Лим и лизнул мою шейку. — Не шипи… Хм, странно.

— Что? — дернулась. — Не делай так.

— Как?

— Держи свой язык за зубами.

Снова лизнул…

— Возбуждает?

— Неприятно!

— У тебя с другой стороны шея вся покраснела… Я вроде не мог так повредить кожу, ставя свою метку.

— Засос, ты хотел сказать? — процедила сквозь зубы сердито.

— Ну, пусть будет засос. Пошли, провожу к сигу Куратору. И не думай сбежать от меня. Сегодня ты на весь день моя, понятно?

— Нет! Отпусти уже! — обида и сильная досада раздирали мое сердце.

Ну почему я не могу с ним физически справиться? Какой из меня вообще кадет военной Академии… Меня не отпустили, нет. Только дали вздохнуть немного и сжали в огромной ручище мою маленькую ручку, да так, что и не вырваться. Лим потащил меня за собой по коридору, втолкнул в лифт и как только двери закрылись, отрезая нас от возможных свидетелей, прижал к стене лифта, заведя обе мои руки надо мною.

— Еще раз спрашиваю, о каком назначении шла речь? — отрывисто и резко произнес Лим.

Подняла глаза на Блейка, упрямо сжав губы, и снова не ответила.

— Так значит, да? — явная, неприкрытая угроза в голосе, и быстро перехватывает в одну руку обе мои кисти, а вторая ложится на грудь и болезненно сжимает ее. — Я жду ответа, Огни. И я не шучу.

— Ты забываешься, — не выдержала и все-таки зарычала в ответ. — Руку убрал! Тебе напомнить, как долго провалялся в лазарете два года назад?

— Так это когда было? — усмехнулся, но руку убрал и вообще отпустил меня. — Ладно. Не хочешь говорить — не надо, все равно об этой новости нам вскоре объявят.

Не успела вздохнуть свободно, заметив, что лифт остановился, как Лим заставил замереть на месте.

— И к твоему сведению, твой огонь теперь не может причинить мне вреда. Генетики поработали. Можешь радоваться.

Вышел первым, руки за спиной, а на лице такая довольная-предовольная ухмылка — явно счастлив от моего возмущения. Не удостоив парня и взглядом, прошла по коридору, сверяясь с картой базы в планшетнике. Определившись с направлением, двинула влево через раздвижные двери. За нею оказался караульный, не пропустивший Лима следом за мною. Тот пожал плечами и остался ждать.

Остановилась перед кабинетом куратора, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Не получалось, увы. Это что же выходит? Я едва не сгорела от своего огня, защищаясь от насилия, которое пытался совершить Лим в мои девятнадцать, а этот… эта сволочь одним словом, оклемался и вместо того, чтобы забыть обо мне, обратился к специалистам в области генетики семейства Блейков. Да он одержим, не иначе. И это очень-очень плохо… для меня. Судя по всему, семья дала ему добро на выбранную им пару, на ту, что должна воспроизвести им потомство. Ужас. Я его не люблю и он мне неприятен, только видимо для него, как и для его семьи, это не имеет значения. Мою задумчивость, как и меня, прижавшуюся к стене спиной, вспугнуло угрюмое и раздраженное:

— И долго еще будете тут прохлаждаться, кадет?

Подняла взгляд от своих ботинок, и сглотнула. В открывшемся дверном просвете возвышался куратор, плечом подпирая косяк и сложив руки в замок на груди.

— Заходите, у меня мало времени, — выдохнул глухо куратор и круто развернувшись, вошел внутрь.

Сбросив с себя оцепенение, неуверенно вошла в кабинет и ошеломленно остановилась, разглядывая необычную картину. Справа во всю стену высился аквариум с точечной подсветкой. Невиданные мною за всю мою короткую жизнь существа, отдаленно напоминающие рыб и крабов, больше похожие на мутантов. Перевела удивленый взгляд на куратора, который молча опирался о стол пятой точкой, сложив руки на груди. А за его спиной, от пола до потолка находилось окно, открывающее вид на суровый и в тоже время прекрасный мир ледяной пустоши с ее белоснежными барханами и острыми хрустальными пиками, переливающимися в свете звезды АраДун — красного карлика. Синий полудиск планеты Кхелон удивительно гармонировал с окружающим базу льдом.

— Итак, — голос куратора вернул меня из грез, — что вы имеете против вашего назначения, кадет?

А я вот вообще забыла, что хотела возразить. Почесала шею, которая начала вдруг жечь в том месте, где Лим поставил засос.

— Я… я… э-э-э, — стыдно, но чесотка на шее стала навязчивой, просто раздражающе неприятной. — Простите… Я не совсем понимаю значение должности «личного помощника», сиг Куратор. Мне бы с инструкцией ознакомиться…

Мужчина опустил руки и оттолкнулся от крышки стола, каким-то плавным движением, словно и не ступая ногами по полу, переместился ко мне и замер на расстоянии вытянутой руки, наклонил голову набок. Вот опять показалось, что вижу его глаза стального оттенка все с тем же прищуром.

— Инструкция у вас будет, подготовлю.

В смысле подготовлю — ее что ли до сих пор не было?

— Вам будет выделено денежное вознаграждение, — обычно холодный голос приобрел настораживающие вкрадчивые оттенки. — Отдельный жилой бокс.

— Неужели?

Зуд мешал сосредоточиться, приходилось бороться с настойчивым желанием почесать шею, и одновременно выискивать подвох в предложении куратора.

— Индивидуальная подготовка и улучшенное питание…

Хотела было выразить сомнение насчет подготовки, как заметила медленное движение его руки и… мои волосы откинуты с плеча, рука в перчатке прикасается к шее, успокаивая жжение, охлаждая…

Я поднимаю глаза на сигурна Эр-Гро, и все слова замирают на устах, как и мое дыхание, а сердце сбивается с ритма. Меня затягивает в омут цвета мерцающего серебра, язык немеет и перед глазами кружится вихрем снежный рой. Меня нет, есть только звезды и снег и… боль в висках, острая, пронзительная, кровь в венах кипит, мой внутренний огонь рвет вуаль забвения.