– Нельзя запретить себе чувствовать чтолибо.

– Можно.

Эмили глубоко вдохнула.

– Я – не могу. – Она видела, как он мучается, но это был ее последний шанс. – Ты должен знать, что я к тебе испытываю.

Люк помрачнел:

– Я тебя предупреждал.

Эмили ощутила, как он снова отдаляется. Ее грудь пронзила острая боль. А чего она ожидала? Что Люк бросится в ее объятия и признается в любви?

– Это так, Люк, но, к сожалению, мое сердце проигнорировало твое предупреждение. Я люблю тебя. Прости, но я ничего не могу с этим поделать.

– Я тоже ничего не могу с этим поделать, Эмили, – откликнулся он.

Внезапно она поняла, что с нее достаточно. Еще немного – и отчаяние, боль, разочарование вырвутся наружу.

– Ты утверждаешь, что привык рисковать, – сказала Эмили, подойдя к нему. – Возможно, как профессионал, ты смел, но вот здесь, – она похлопала его по груди, – ты боишься. – Его взгляд ничего не выражал, и на мгновение она его возненавидела. Ей никогда не удастся растопить ледяную стену, которой он окружил свое сердце. – Я буду позволять тебе навещать ребенка. Мы обсудим это позже, а сейчас, пожалуйста, уходи.

Отрывисто кивнув, Люк направился к двери.

Уставившись невидящим взором в окно, Люк провел ладонью по лицу. Последние две недели были просто ужасными. Когда он в последний раз нормально спал, ел, работал?

Он правильно поступил, уйдя от Эмили. Защитил себя от боли. Ему придется часто это повторять. Чаще, чем до сих пор. Тогда странное щемящее чувство в конце концов пройдет и воспоминания об Эмили перестанут его преследовать. Время может все исправить.

Если бы только можно было отделаться от мысли, что, защитив себя, он сильно ранил Эмили. Бросил ее одну, беременную и испуганную.

После смерти Грейс Люку удалось найти спасение в работе, но сейчас это не получалось.

Ведь Эмили жива, и он может все исправить.

Как долго еще ему придется объяснять свое плохое настроение недосыпанием, а неудачи в работе стечением обстоятельств?

Надолго ли еще ему хватит сил терпеть одиночество и отчаяние? Продолжать притворяться, что без нее только лучше?

Люк больше не мог противиться неизбежному. Хрупкая стена вокруг сердца рассыпалась, и его захлестнул поток разнообразных эмоций. Чтобы не рухнуть под их мощным натиском, ему пришлось вцепиться в край стола.

Что, черт побери, он делает? Точнее, какого черта ничего не делает? Она живет рядом с ним, в этом же городе. Женщина, которая предложила ему свою любовь.

Женщина, которую он любит.

Удивительная женщина, для которой этот вечер должен стать одним из самых важных в жизни. А он вместо того, чтобы стать свидетелем ее триумфа, торчит в офисе и сознательно лишает себя возможности быть счастливым.

Да он полный идиот!

Сердце громко застучало. Люк посмотрел на часы. Уже половина восьмого. Возможно, он все же успеет. Схватив пиджак и ключи, он выскочил из кабинета.

Окинув взглядом зал, Эмили попыталась изобразить на лице энтузиазм. Открытие ее выставки прошло успешно. В модной галерее в восточной части Лондона яблоку негде было упасть. Гости пили шампанское, угощались канапе и покупали ее изделия, несмотря на то что Анна приписала к установленным ею ценам по нулю. Эмили следовало гордиться своим успехом, а не ходить тудасюда с безразличным видом.

Ее горшки, чаши и вазы, стоящие на полках, казались живыми благодаря хорошей подсветке. В отличие от их создательницы.

Эмили услышала, как к зданию галереи подъехала машина. Несомненно, очередной любитель керамики. Скорей бы выставка закончилась. Она больше не в силах играть роль гостеприимной хозяйки. Ей хотелось видеть сейчас лишь одного человека, но его, конечно, не было.

Похоже, она ошибалась, полагая, что Люку просто нужно время. Что в разлуке с ней он поймет, как много потерял, и вернется. Сколько раз за последние две недели Эмили представляла себе, как он появляется у нее на пороге, признается в любви и предлагает стать его женой. Похоже, она насмотрелась сентиментальных фильмов.

К горлу подступил комок, глаза начало жечь от слез. Сделав глубокий вдох, девушка растянула губы в улыбке и подошла к своей сестре:

– Анна, ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарна.

Та пожала плечами:

– Да ладно, мы же сестры. Кстати, ты зря не захотела выставить тот бюст. Он удивительный.

Все эти дни Эмили преследовал образ Люка. В конце концов она не удержалась и вылепила его бюст, вложив в него частичку себя.

– Я собираюсь от него избавиться.

– Надеюсь, речь идет не обо мне, – послышался у нее за спиной глубокий, низкий голос.

Сердце Эмили замерло, бокал выпал из рук. Цвета и звуки исчезли. Голова закружилась, и она зашаталась. Затем ее сердце забилось так часто, что чуть не выпрыгнуло из груди.

Люк приехал. Но зачем?

Девушка медленно повернулась. Люк, как всегда, выглядел очень элегантно, но его лицо было бледным и осунувшимся, а глаза… То, что она увидела в их глубине, поразило ее. Это было похоже на…

«Стоп. Хватит себя обманывать», – приказала она себе.

– Хорошо, что ты не держала в руках один из своих горшков. – Люк огляделся по сторонам. – Отличная выставка.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Эмили.

– Я получил приглашение.

Эмили сердито посмотрела на Анну:

– Ты послала ему приглашение?

– Наверное. Я разослала электронные оповещения всем, кто был в моей телефонной книге.

– Анна…

– Вынуждена вас оставить. Меня зовут, – заявила ее старшая сестра и направилась к потенциальному покупателю.

– Так от чего ты собираешься избавиться? – поинтересовался Люк.

Она покраснела:

– Ээ… от моего гончарного круга. Он разваливается. Хочу приобрести новый.

– Не от ребенка?

Ее глаза округлились.

– Конечно нет. Разве ты не получил снимки ультразвукового исследования, которые я тебе послала?

– Получил. – Он взял ее за руку и повел в служебное помещение в задней части галереи.

Высвободившись, Эмили сердито посмотрела на него:

– Эй, я звезда этого шоу! Не смей мной командовать!

Люк испытывал одновременно гордость, восхищение, желание и любовь. Неужели он еще вчера был уверен, что сможет без нее жить?

– Для женщины, которая утверждает, что влюблена в меня, ты не оченьто дружелюбна.

– Разве ты заслуживаешь лучшего?

Люк засунул руки в карманы.

– Отличное платье. – На ней было то же синее платье, что и на благотворительном приеме. – У меня есть сапфировое ожерелье, которое отлично к нему подойдет.

Ее брови взметнулись.

– Ты его купил? Только полный идиот может додуматься до такого.

– Я и есть идиот, – весело согласился Люк, не сводя с нее глаз.

Эмили фыркнула:

– Это точно.

– Главным образом, потому, что никак не хотел признавать, что люблю тебя.

На мгновение ему показалось, что Эмили его не слышит. Затем ее глаза на мгновение вспыхнули.

– И почему тебе понадобилось так много времени? – произнесла она прохладным тоном.

– Наверное, из-за упрямства. Может, из-за страха.

Эмили кивнула. Его взгляд упал на ее губы. Ему захотелось заключить ее в объятия и зацеловать до потери чувств. Он так по ней соскучился!

– Ты была права, – пробормотал Люк.

– Насчет чего?

– Насчет того, что я трус. Я боялся тебя потерять, поэтому и решил с тобой расстаться. Но разлука оказалась невыносимой. У меня вот здесь пустота. – Он похлопал себя по груди. – Там, где должна быть ты. Я теряю над собой контроль, когда ты рядом. А без тебя лишаюсь сна и покоя. Я люблю тебя, Эмили. Ты мне нужна.

– Ты заставил меня страдать.

– Прости меня, дорогая. Обещаю искупить свою вину. Я не допущу, чтобы с тобой чтото случилось. Если ты выйдешь за меня замуж, я буду тебя оберегать.

Она не ответила, и Люк вдруг понял, что такое настоящий страх. При мысли о том, что Эмили способна ему отказать, его прошиб холодный пот.