Лоретта повернулась, скорчив детскую гримасу.

— О, Риви, ты ведь не станешь лишать меня удобств в такой ужасный вечер! Мне ведь больше некуда пойти, и…

— Есть гостиница. Я отвезу тебя туда, как только переоденешься, так что тебе лучше надеть что-нибудь более практичное, чем теннисное платье с перышками!

Черные глаза Лоретты вспыхнули.

— Значит, это правда! Ты притащил в дом эту маленькую американскую бродяжку!

Риви никогда не переставала удивлять сеть опытных информаторов Лоретты.

— Ты наверняка проехала весь путь от Сиднея не затем, чтобы узнать, здесь ли Мэгги?

— Разумеется, нет. Я знала, что ты будешь скакать на Самаритянине, и приехала, чтобы попытаться спокойно поговорить с тобой.

Риви все так же стоял в отдалении, скрестив на груди руки, выгнув бровь в немом вопросе.

— Я не могу смириться с тем, что все кончено, — резко сказала Лоретта. — Когда-то ты любил меня, и я снова заставлю тебя полюбить меня.

— Я никогда не любил тебя, Лоретта, и ты никогда не любила меня, — заметил Риви. — Мы ведь согласились на это с самого начала, правда?

В глазах Лоретты заблестели театральные слезы.

— Мои чувства изменились.

— На самом деле изменилось твое материальное положение, — не так ли? Ты поняла, что твои возможности не отвечают запросам, дорогая?

— Ты просто зверь, — несчастным голосом пробормотала Лоретта. Она дошла уже до того, что даже ссутулила плечи и немного пригнула голову. — Как ты можешь говорить такое после того, чем я была для тебя?

Риви вздохнул. Временами с этой женщиной было просто невозможно спорить.

— Принимай ванну, Лоретта, — раздраженно сказал он, — пей свое шерри, а потом приготовься к поездке в гостиницу, потому что ты не останешься на ночь в этом доме.

По щеке Лоретты прокатилась слеза… или, может, это была капелька дождя? Так или иначе, она в гневе повернулась и взбежала по лестнице, чтобы развалиться в мраморной ванне. Риви лелеял дурацкую надежду, что она уберется до того, как проснется Мэгги, но знал, что полагаться на это нельзя.

Мэгги проснулась от того, что услышала, как поет какая-то женщина. Голос был хорошо поставлен, как у профессионала. Она поняла без лишних вопросов, что Лоретта Крэйг приехала домой. К горлу подкатило отчаяние, но она не станет плакать. Мэгги откинула одеяло, которым укрывалась, и села, принявшись за нелегкую работу — надеть туфли. Сделав это, она пригладила волосы, выскользнувшие из-под шпилек, и встала.

В коридоре рядом с комнатой пение было громче, и Мэгги смогла разобрать слова. Что-то о птичке в золоченой клетке. Расправив плечи и вскинув голову, Мэгги направилась вниз по главной лестнице. Боже, пожалуйста, молилась она про себя, не дай мне заплакать перед Риви и этой женщиной. Я буду до конца жизни блюсти целомудрие, если только Ты не дашь мне заплакать. Когда Мэгги дошла до последней ступеньки, глаза ее были сухими. Заметив, как в гостиной расхаживает Риви, она действительно понадеялась, что в ближайшие двадцать-тридцать лет сможет оставаться целомудренной.

— Мэгги, — сказал Риви почти отчаянно, когда она переступила порог и встала напротив, с достоинством сложив перед собой руки.

Мэгги глубоко вдохнула.

— Если вы немедленно отвезете меня в гостиницу и вернете мой билет на омнибус…

Риви покачал головой.

— Уедет Лоретта, а не ты.

Мэгги еще выше подняла голову.

— Вы не поняли, мистер Маккена. Решение принято, и если вы не отвезете меня на постоялый двор в Парамате в своем экипаже, то я пойду пешком.

— В такой дождь? Ты, должно быть, с ума сошла!

Мэгги вовсе не сошла с ума. Она знала, в чем совершила ошибку, и теперь пыталась ее исправить. Она вышла из гостиной и разыскала в прихожей свой плащ и сумку. Набросив на плечи плащ и прижав к груди сумку, она открыла дверь, пересекла крыльцо и вышла под дождь.

Ветер трепал юбки Мэгги, прижимая их к коленям и задирая сзади, а дождь, хотя и был теплым, почти ослепил ее. Она остановилась в конце дорожки, пытаясь вспомнить, на востоке или на западе лежит Парамата. Закусив нижнюю губу, Мэгги все еще билась над этой проблемой, когда перед ней вдруг предстал Риви и схватил ее за плечи. Она не удивилась, не рассердилась. Ее тело просто онемело. Темные волосы Риви слиплись, а рубашка так промокла, что стала просвечивать. Он закричал, пытаясь перекричать шум дождя и слегка встряхивая ее:

— Ты что, маленькая идиотка, хочешь замерзнуть насмерть?!

Мэгги вздернула подбородок. Волосы у нее прибило дождем, шум которого был просто оглушающим. В нос ей ударил запах свежей глины.

— Пусти меня, — сказала она.

Скорее всего, Риви ее не расслышал, но тем не менее он, ничего не говоря, снял руки с плеч Мэгги, обхватил ее за талию и поднял, перебросив через плечо. Секунду спустя он уже шагал к дому. Сначала Мэгги была слишком ошарашена, чтобы что-то делать, но вскоре она начала колошматить его кулаками и выкрикивать слова, которым научилась когда-то от циркачей. Ее попытки ни к чему не привели за исключением шлепка по попке от Риви, который пронес ее через коридор снова в гостиную. Там он поставил ее на ноги перед камином и принялся быстро стаскивать с нее одежду. Мэгги попыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Любая ее попытка оцарапать, ударить, пнуть была отбита, или Риви удавалось уклониться от удара, и ее бешеные крики застревали в горле. Наконец, когда на ней остались только трусики, корсет и туфли, Риви схватил ее одной рукой за подбородок, а другой держал у нее за спиной обе ее руки.

— Хватит, — сказал он с угрозой, и Мэгги угомонилась.

— Что за очаровательная сцена! — пропел откуда-то из-за возвышающихся плеч Риви женский голос.

Лоретта. Мэгги хотелось умереть от сознания того, что эта женщина стала свидетельницей ее унижения. Она закрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Что-то шерстяное накинули ей на плечи, и, посмотрев в лицо Риви, Мэгги увидела в них понимание. Он повернулся лицом к своей любовнице, загородив Мэгги своей высокой фигурой, и самым сердечным голосом спросил:

— Ты готова ехать в гостиницу, Лоретта?

В смехе Лоретты слышались резкие нотки.

— И бросить здесь это несчастное дитя без присмотра? Риви, дорогой, об этом и думать нечего!

Голос Риви стал жестче. Мэгги выглянула из-за его руки, довольная тем, что не видит его лица.

— Ничего, — коротко сказал он. — Для этого есть Кала.

На Лоретте было легкое голубое платье, украшенное по подолу и вороту нежнейшими перьями. Ее блестящие, словно черное дерево, волосы свисали до пояса, отчего она походила на красивую ведьму. Мэгги невольно вздрогнула.

— Кала! — презрительно фыркнула Лоретта, подбоченясь и испепеляя взглядом Мэгги. — Эта аборигенка! Боже правый, Риви, ты, должно быть, шутишь! Ты же знаешь, она ни за что не сможет быть настоящей нянькой!

— Ты пойдешь по своей воле, — спросил Риви угрожающим тоном, — или мне придется тащить тебя силой?

Краска залила великолепную грудь Лоретты, поднявшись до корней волос.

— Ты и в самом деле неблагоразумен.

Мэгги не могла знать наверняка, но какое-то шестое чувство подсказало ей, что, хотя Риви и улыбался, его улыбка была жестока и холодна.

— Да, — ответил он.

Лоретта сдалась. Она выпятила нижнюю губу и скрестила на груди руки. На этот раз она проиграла и поняла это. Мэгги в тайне радовалась, поэтому ее удивило, что Риви вдруг набросился на нее, помахав пальцем перед самым ее носом.

— Пока меня нет, Янки, ты останешься здесь, — зловеще предупредил он, — а то я выпорю тебя, ясно?

Мэгги проглотила комок в горле. Ясно, хотя и совершенно несправедливо и неблагоразумно, но ей ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

— Хорошо, — коротко сказал Риви и шагнул к Лоретте, взял ее за руку и поволок вверх по лестнице.

Закутавшись в шерстяную накидку, Мэгги закашлялась и упала на колени перед камином, уставившись на колеблющееся пламя. Она услышала позвякивание тарелок на подносе и, подняв глаза, увидела Калу, принесшую еще один чайник и несколько сладких кексов. Мэгги, все еще кутаясь в одеяло, смиренно поплелась к столику у кушетки и налила себе чашку чая. Она как раз впилась зубами в один из кексов, когда Риви с Лореттой спустились по лестнице. Вероятно, Риви не хотелось оставлять Мэгги наедине с Лореттой, пока он будет запрягать, поэтому он направился в глубь дома, таща за собой тепло закутанную, упирающуюся женщину. Мэгги печально доела кекс и отпила немного чаю. Подкрепившись, поднялась наверх, собираясь снова забраться в постель, в которой она дремала раньше, чтобы постараться забыть, в какую несусветную историю угодила.