При этом он обхватил губами ее отвердевший сосок, дразня его языком и тихонько покусывая зубами. А пальцами он по-прежнему продолжал ласкать бутон, распускающийся от его прикосновений, сначала легонько, а потом с такой силой, что Мэгги все шире и шире разводила ноги в стороны.

— Ты безмозглая потаскушка, — сказал Риви, — но к тому времени, когда я разделаюсь с тобой, ты хорошенько запомнишь мой урок.

Пальцы Мэгги ерошили волосы Риви, и она задрожала, когда его губы медленно-медленно стали двигаться вниз по ее животу. Но жажда его была ненасытна, и когда его пальцы уступили место губам, Мэгги закричала от наслаждения.

— Урок номер один, — выдохнул он, продолжая осторожно покусывать ее, от чего бедра Мэгги задергались, а из горла вырвалось тихое всхлипывание. Как она ни старалась, ей не удавалось избежать сладостной пытки.

Внутри Мэгги что-то взорвалось, подобно извержению вулкана, и Риви пришлось зажать ей рот, чтобы заглушить крик облегчения. Дрожа и пресытившись, она ждала, что он оставит ее в покое, но не тут-то было. Вскоре тело ее сотряслось от нового толчка, ужасающего жара и смятения. Он доводил ее до бурной разрядки три раза, и когда Риви наконец сжалился над ней, она была совершенно измождена. Но передышка оказалась лишь временной. Он глубоко, ненасытно поцеловал ее, а потом перевернулся на спину, потянув на себя Мэгги и подняв ее до тех пор, пока не смог добраться до груди. Когда он впился в нее губами, Мэгги начала невольно извиваться от наслаждения, не зная, как освободиться. Она безумствовала от желания отплатить ему тем же, и это придало ей сил. Наконец она вырвалась и скользнула вниз, пока не встала на колени на пол. Инстинктивно Мэгги догадалась, какой может быть самая эффективная месть, и крик, который вырвался у Риви, и то, как он вцепился ей в волосы, доказали ее правоту. Мэгги услаждала его до тех пор, пока он не взвыл, снова втащив ее на кровать. Она упала на него, расставив ноги;

его член тыкался в нее в поисках входа.

Одним резким движением бедер Мэгги овладела им, в покорности запрокинув голову, когда его руки обхватили ее грудь. Бедра Риви начали подниматься и падать под ней, и при каждом движении обратно она испытывала глубочайшее отчаяние, но каждое движение глубоко внутрь наполняло ее неподдельной радостью. Это буйное состязание продолжалось до тех пор, пока и Риви, и Мэгги не застонали в едином любовном бреду.

Они закричали вмести, и их крик унес их души далеко, связав их в одно целое. Но они неизбежно снова стали двумя разными людьми, но даже такое разделение было сладостным.

Мэгги так ослабела, что даже после того, как дыхание пришло в норму, а тело перестало содрогаться, она не могла сама вернуться в свою постель. Она свернулась калачиком рядом с Риви, который обнял ее, поглаживая одной рукой ее спину, пока она не уснула.

Яркое солнце блеснуло сквозь закрытые веки Мэгги, заставив ее проснуться. Она открыла глаза и увидела, что Риви лежит рядом, с серьезным выражением, которое тут же превратилось в изящную гримасу. И тут Мэгги вспомнила, какая она распутница, и вспыхнула. Краска залила все ее тело, поднимаясь подобно приливу от кончиков пальцев на ногах до самого лба.

— Это все тоник, — смущенно сказала она.

Риви запрокинул голову и рассмеялся.

— Черта с два!

Мэгги хотела оттолкнуть его, но не успела она шевельнуться, как он навалился на нее, прижав ее руки вдоль тела. Она начала бешено извиваться.

— Пусти меня! — прошипела она.

— Не сейчас, — сказал он, играя ртом с ее губами. — Нет, Янки, не сейчас.

Мэгги снова захотела его, но после такой ночи это было слишком. Она хотела было возразить, но ее слова захлебнулись у него во рту, и ее решимость значительно поостыла, когда его бедра нежно прижались к ее. Он оторвал от нее свои губы, но бедра оставались на месте, неподвижно, а прекрасные сине-зеленые глаза смеялись в сердитые серые глаза Мэгги.

— Позволь мне любить тебя, Мэгги, не то, клянусь, я заставлю тебя умолять об этом.

Мэгги знала, что он мог заставить ее; он делал это снова и снова прошлой ночью, и такая перспектива не очень-то прельщала ее. И, кроме того, она почувствовала его жаркое прикосновение.

— У-у, — застонала она, не в силах протестовать.

А когда Риви медленно и осторожно вошел в нее, она приветствовала его.

Казалось, Сидней как-то изменился с тех пор, как Мэгги последний раз видела его, — он стал менее пугающим, менее непривычным и намного более красивым со своим сияющим заливом и суетливыми улицами. Однако когда карета Риви загремела по мостовой Виктория-стрит, возвращая Мэгги к миссис Лэвендэр и к своим обязанностям, ее настроение заметно ухудшилось. По пути из Параматы Риви оставался с ней, но он решил, что будет лучше, если она прибудет в дом мистера Кирка одна, и вышел из кареты у своего офиса в центре.

Теперь, когда экипаж остановился перед домом Дункана Кирка, Мэгги ужасно захотелось вернуться к Риви и умолять его взять ее себе в любовницы. Но она тут же устыдилась своих мыслей и, выпрыгнув из кареты с сумкой в руках, высоко подняла голову. Никто не должен был знать, если она сама не расколется, что она навсегда изменилась, и даже Тэнси она едва ли расскажет о том, что произошло, хотя та уже и так обо всем догадалась. Быстро поблагодарив кучера, Мэгги вошла в ворота, прошла по тропинке за угол дома. Будучи одной из рабынь миссис Лэвендэр, она не осмеливалась входить в дом иначе, как через боковую дверь. Однако в кухне Мэгги встретилась не с миссис Лэвендэр, а с самим мистером Кирком. Он стоял у стола, с такой силой сжимая спинку стула, что костяшки пальцев побелели, а зеленые глаза метали молнии.

— Вы приехали в экипаже Риви Маккены, — сказал он ровным голосом, от которого Мэгги замерла и прижала к груди сумку, словно это был щит. Она закусила губу, не понимая, как можно отличить одну карету от другой. Они все казались ей одинаковыми, за исключением экипажей знати там, в Англии, — у тех на дверцах были гербы.

— Да, — призналась она наконец.

С минуту зеленые глаза оценивающе смотрели на нее, и Мэгги молила Бога, чтобы мистер Кирк не догадался, чем они с Риви занимались. Потом он сказал ей коротко:

— Собирайте вещи. Мы уезжаем в Мельбурн вечерним поездом.

— Мель-Мельбурн? — отозвалась Мэгги, озадаченная его словами.

— У меня там дела к губернатору, возможно, придется остаться на какое-то время. Мне бы хотелось, чтобы вы с мальчиками поехали со мной.

Мэгги не хотелось уезжать из Сиднея и оставлять Риви, но и жить в Сиднее, как Лоретта Крэйг, ей тоже не очень-то хотелось. И ей по-прежнему нужно было зарабатывать на жизнь.

— Хорошо, — коротко сказала она и, не в силах больше выносить взгляд мистера Кирка, бросилась наверх в свою комнату.

Там уже была миссис Лэвендэр, укладывая вещи, купленные Мэгги по просьбе мистера Кирка, в огромный кожаный чемодан, который еще распространял запах новизны.

— Здравствуйте, — запыхавшись, сказала Мэгги в широкую бумазейную спину.

Миссис Лэвендэр замерла.

— Значит, ирландцу ты уже надоела? — спросила она.

Мэгги была так поражена, как будто эта женщина дала ей пощечину.

— Простите? — сказала она, пристально уставившись на нее.

Домоправительница повернулась к ней. Казалось, она видит Мэгги насквозь.

— Ты, милочка, сделала ужасную ошибку, — предостерегла она, и Мэгги не могла понять, были ли эти слова сказаны по-дружески или же зловеще. — Ужасную.

Мэгги выронила сумку, которая со стуком ударилась об пол.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она, идя ва-банк и делая вид, что догадки миссис Лэвендэр не имеют под собой основания.

Миссис Лэвендэр снова принялась укладывать вещи.

— Я не стану ничего объяснять вам, мисс. Вам самой придется все выяснить.

Мэгги вспомнилось кое-что, сказанное Риви о ее хозяине, и ей подумалось, что проявленная им злость может вернуться благодаря мистеру Кирку.