Тем не менее, ни одного документа, который бы указывал на продолжение расследования, люди моего недавнего оппонента в архивах Бельгии не обнаружили. Ни рапорта того самого полковника, ни докладов наверх, ни бумаг о розыске тех самых наёмников. Ничего.

Составив ещё один список, в который вошли все известные мне фамилии участников действий на базе, которые не относились к медицинскому проекту, я тоже отправил его Хё Рин с Геон Шином. Понятное дело, что сейчас, в лучшем случае получится отыскать их внуков, а скорее всего речь вовсе пойдёт о правнуках. Тем не менее, я бы не отказался проверить последних и выяснить, нет ли в их семье рассказов или легенд о деде или прадеде. Вероятность была невелика, но от нуля она отличалась. Так что озаботиться этим вопросом тоже стоило.

Отправив им вторую задачу, я вспомнил о человеке, имя которого передал мне Га Рам Хур. Том самом, который искал информацию для генерала. У политика было только его имя. Но выяснить детали труда не составило — для этого хватило открытых источников.

Он оказался бывшим сотрудником Национальной разведки Кореи. Который после выхода на пенсию основал частное детективное агентство и специализировался на поиске людей и приватных расследованиях для влиятельных лиц.

На момент было появилась надежда, что получится его отыскать и встретиться. Но стоило зайти в раздел новостей, как она тут же бесследно испарилась. Два дня назад мужчину нашли мёртвым на территории Бельгии. По официальной версии, он споткнулся и упал в один из каналов в Брюгге. Тело обнаружили на следующее утро. Врачи подтвердили, что причиной смерти стало переохлаждение и утопление. Захлебнулся, не успев выбраться из холодной воды.

Мой взгляд задержался на этих строках. Что-то здесь не сходилось. Тренированный сотрудник разведки, который судя по всему работал в поле, падает в канал и тонет, как пьяный офисный клерк. Не слишком убедительно. Конечно, могло быть и такое. К тому же, как знать — с алкоголем может перебрать любой. Тем не менее, совокупность факторов указывала на иное.

Машина свернула в переулок неподалёку от бизнес-центра, где должна была пройти пресс-конференция и оторвал взгляд от экрана телефона, стараясь вернуться к текущим проблемам.

Мы остановились в стороне, вдали от основной парковки, где уже теснились автомобили, в том числе десяток микроавтобусов с логотипами телеканалов.

Посмотрев на водителя, который устремил на меня ожидающий взгляд, я коротко выдохнул.

— Оставайтесь здесь. Не привлекайте внимания. Если вдруг понадобится помощь, Хён Ву сообщит.

Не сказать, что мой телохранитель, который попутно исполнял обязанности главы личной охраны, остался доволен сутью полученной команды. Но подтверждение озвучил.

Я же вышел из машины и двинулся в сторону входа. На ходу я ещё раз осмотрел припаркованные машины — тут действительно присутствовали все крупные телеканалы и СМИ страны. Похоже, пресс-конференция привлекла даже больше внимания, чем я ожидал.

Поднявшись на лифте, я оказался перед дверями конференц-зала. Охрана, стоящая на входе, состояла из людей Хён Ву и благополучно меня узнала, но, как и было договорено, не подала виду.

Войдя в зал, я окинул взглядом собравшихся. Журналистов и блогеров было много. Навскидку, не меньше сотни человек. Скорее всего даже больше. Они сновала по залу, обсуждая последние новости и оживлённо переговариваясь. Кто-то уже занимал места, некоторые настраивали аппаратуру. В воздухе чувствовалось нетерпение — разогретые утечкой данных, медийщик жаждали сенсаций и часто поглядывали в сторону сцены, на которой совсем скоро должен был появиться Бён Хо.

Я медленно шел по залу, внимательно осматриваясь и стараясь оценить настроение.

Огибая один из стоящих столов, я услышал беседу двух репортеров, стоящих сбоку от него.

— Я тебе говорю, это слишком подозрительно, — недовольно ворчал первый, чуть понизив голос. — Обычный полицейский оперативник? Что он может в национальном масштабе? Он что, гений, что ли? Это какая-то постановка. Не может обычный полицейский вытащить всё это на поверхность и победить генерала.

— А почему бы и нет? — возразил второй, скептически приподняв бровь. — Если бы это была ложь, настоящий разоблачитель уже давно бы вылез и забрал себе все лавры. Никто не станет бы выступать с таким заявлением, если не уверен в его правдивости. Сам подумай.

Первый фыркнул, явно не соглашаясь.

— Да ну тебя… Это всё слишком красиво. Точно подстава, чтобы набрать очки перед выборами. Кто-то другой дергает за ниточки, а этот просто говорит то, что ему велят. А генерала опрокинул на лопатки вообще некто третий.

— Если это правда, где этот «третий»? Почему он не объявляется и не получает славу? — второй репортер скрестил руки на груди, продолжая уверенно настаивать на своём. — Я считаю, Бён Хо действительно смог вытащить этот переворот на свет и заслуживает нашей поддержки.

Я как раз проходил мимо них, когда первый журналист, заметив меня, обернулся.

— Коллега, — окликнул он меня, взмахнув рукой. — А ты что думаешь? Веришь в эту историю о том, что бывший полицейский разоблачил генерала? Или считаешь всё это игрой?

Я на мгновение замер, думая, как лучше ответить. Оба репортера смотрели на меня с интересом, явно ожидая, что я встану на сторону одного из них. Сам же я осторожно пожал плечами.

— Кто знает. В этом мире многое возможно. Иногда те, кого мы недооцениваем, делают то, на что не способны даже самые могущественные.

Первый репортёр поджал губы. А второй довольно заулыбался и хлопнув знакомого по плечу, достал из кармана телефон, бросая взгляд на экран.

Оставив журналистов за спиной, я двинулся дальше по залу. И спустя несколько шагов заметил Бэк Хён Цоя. Собственно, парня было сложно пропустить. Он расхаживал с планшетом в руках, то и дело поправляя микрофон на лацкане пиджака и что-то рассказывая в камеру. Видимо уже вёл прямой эфир.

— Да-да, друзья, я тоже в шоке! Кто бы мог подумать, что бывший служака поднимет такую шумиху? Но пока что всё выглядит так, будто он спас страну от нового военного переворота! Просто невероятно, да? А теперь представьте, что будет, если дать ему полномочия президента? Подумайте сами на что он окажется способен.

Он коротко хохотнул, после чего зашагал дальше. Активно жестикулируя и привлекая внимание присутствующих.

Полностью обойдя зал, я остановился около стены, заняв позицию, с которой отлично просматривалось всё помещение и была видна сцена.

Бён Хо появился спустя несколько минут. Разом заставив замолчать всех журналистов.

Он подошел к микрофону. Оглядел зал. И чуть помолчав, произнёс первые слова.

— Запомните эту дату. И впишите ее в свои ежедневники, как день моей смерти.

В клуб, где должна была состояться встреча с представителями чеболей, мы с Бён Хо прибыли по отдельности, соблюдая все меры предосторожности. В данном случае это было критически важно. Встреча с посланниками корпораций представляла собой ключевое событие, которое могло определить будущее всей кампании, а утечка в медиа могла нанести серьёзный ущерб.

Пока машина плавно двигалась по вечернему Сеулу, мысли вращались вокруг выступления Бён Хо на пресс-конференции. Надо сказать, справился бывший полицейский почти идеально. Он стоял перед журналистами с видом полководца, ведущего армию в бой, говорил спокойно и уверенно, а глаза сверкали уверенностью.

Да и подготовленная нами речь сработала именно так, как предполагалось. Разблокировав телефон, я открыл видео с пресс-конференции. Одно из тех, что уже появились в социальных сетях. Правда, конкретно это начиналось не с первой его фразы, а со второй — похоже у выложившего его блогера возникла какая-то заминка с телефоном.

«Невозможно победить систему, которая питает страхом, если сам боишься. С этого дня я умираю как человек. Становлюсь лишь инструментом перемен. Все страхи, все заботы — оставьте их за моей спиной, потому что теперь я не боюсь ничего.»