Шум в ушах прекратился, и я услышал разом множество звуков. Где-то рядом плакал ребенок, кричали женщины и мужчины. Крики разные, не только ужаса, но и попыток предпринять что-то, как-то спастись. Слышал я и звук ломаемого дерева, предсмертные крики и рык монстров. С неба повалил снег, снежинки коснулись лица, но я этого не почувствовал. Настолько был напряжен.

– Мы…

– Не можем уйти? – резко перебила Кая. – Так иди, убей ещё кого-нибудь. Хочешь, одолжу молот?

Яду в её голосе хватило бы отравить десяток стай.

Не дав мне ответить, дом рядом с нами взорвался – и оттуда вывалился разъяренный сурх.

Когда в грудь прилетает бревном, понимаешь: лимит удачи на сегодня исчерпан. Я был отброшен в сторону забора, о который и ударился, чувствуя, как затрещали кости. Сурх разломал дом, выбрался наружу и встал перед нами в полный рост, обрушив на Каю лапу.

Девушка отпрыгнула, скинула молот с плеча и врезала по конечности, чуть выше кисти, ломая её. Сурх ответил таинством, Кая приняла удар на оружие, то треснуло, но девушку уберегло. Её откинуло назад, и она пробила собой забор, кувыркнулась и исчезла с той стороны.

Да чтоб тебя… Я отскочил, уворачиваясь от ступни. Охнул от боли и побежал куда глаза глядят, догадавшись, что последует дальше, стоило воздуху свистнуть, как я рухнул лицом вперед. Над макушкой пронеслось что-то нехорошее и прорубило в заборе просеку.

Чувствуя, что не успеваю, вскочил и побежал в пролом. Если в тот момент и были мысли о судьбе крестьян, то они оказались задавлены единственным желанием выжить и ощущением приближения конца.

Оставался всего лишь какой-то шаг, когда удар лапы настиг меня, подкинул вверх и отправил в полёт. Приземлился я неудачно, боком, ударился плечом и ребрами о жесткую корку льда. Единственное, на что хватило сил, – это перевернуться и… Увидеть, что над забором стоит старший сурх, а с его руки срывается таинство, настигающее меня…

Удар я принял грудью, отправившись в темноту.

Когда уже успел решить, что умрешь, очнуться живым очень приятно. По большей части морально. Потому что физически я ощущал боль и раздавленность, а вовсе не удовольствие.

Пошевелился и убедился, что все конечности двигаются. Разве что в ноге боль особо сильно отдавала, в том месте, куда укусы пришлись. Ещё грудную клетку что-то сдавливало. Осмотрелся, пытаясь понять, где оказался. Это чей-то дом. Нетрудно догадаться, чей именно. Кого-то из крестьян. Слишком уж характерное, без изысков, убранство. Лежал я один. Не видел и не слышал, чтобы кто-то ещё здесь был. Рядом кто-то заботливо поставил кувшин с водой. Напился я с большим удовольствием. Ещё бы поесть… Но вот с этим были проблемы.

Последующее изучение обстановки помогло сделать открытие: меня перевязали. Пальцы в темноте нащупали тугие повязки. Нос уловил характерный запах. Есть в лесах баронства кое-какие травки, которые используют как антисептик. Вот этим средством меня и намазали. Могла Кая озаботиться – мы с собой всегда таскали минимальный набор на случай ранений, могли и жители деревни. Если последние, получается, среди них остались выжившие и…

И кто-то разобрался со стаей. Сомневаюсь, что это могла сделать Кая. Её силы кончились, да и саму девушку несколько раз крепко приложили.

Где она, кстати? Жива?

От этой мысли я похолодел. Авантюра могла закончиться гораздо хуже, чем я ожидал. Если уж на то пошло, это и вовсе могла быть совсем другая деревня, а я сейчас лежал не в лазарете, а в плену.

Мысль здравая, но суету наводить рано. Раз никто не бьет, я не буду вырываться. Надо узнать побольше о том, что происходит. Кое-как встал и прошёлся до дому, убедившись, что это самая обычная изба. Небольшая и стандартная. Нашёл запасы еды, пожевал, чувствуя, как желудок благодарностью откликнулся. Подошёл к двери и убедился, что та не заперта. Значит, всё же не плен. Если с другой стороны не стоят бравые стражники. Приоткрыл и увидел яркий свет. День на дворе. Без сознания я, получается, провалялся не меньше пяти часов. То-то, несмотря на разбитость, чувствую себя хорошо выспавшимся. Да и источник восполнился.

Кстати, источник… Раз уж никто меня не гонит, проведу небольшую медитацию. Надо организмом заняться и помочь ему восстановиться.

К концу первого комплекса дверь скрипнула, открылась и внутрь зашла темная фигура. Темная на фоне яркого дневного света. Каю я узнал сразу. Пусть и потрепанная, но характерная броня, которую мы сами собирали, выдавала её. Девушка явилась в маске, что говорило о многом.

– Восстанавливаешься?

– Как видишь. Что происходит?

– Мы с тобой в заднице, и лучше нам побыстрее уйти, пока дело не приняло дурной оборот.

– Что случилось после того, как меня вырубило? – спросил я, отправившись одеваться.

Кто-то снял часть защитного костюма. Теперь понимаю, что этот кто-то – сама Кая.

– Мне пришлось спасать твою глупую тушу.

Голос девушки звучал не едко, а глухо, безэмоционально. Насколько же она устала, что так говорит?

– Спасибо, – ответил я. – Тогда командуй.

Не разобравшись в том, что происходит вокруг, я не мог сам составить план, и, если ситуация критическая, лучше довериться Кае. В разумных пределах. Пока она опять не решит броситься в очередную авантюру.

– За мной. Маску надень. Ни с кем не говори. Ни на кого не смотри и будь осторожен. Идём молча, садимся на лошадей и уходим.

Не самые обнадеживающие вводные. Вышел вслед за девушкой и… Увидел в чем-то знакомую картину разрушений. Старшие сурхи разнесли с десяток домов. Их тела тоже здесь нашлись, на главной улице. Как и младших особей. Все мертвые. С характерными следами потрошения.

Были здесь и крестьяне. Не много, человек пять всего, они проводили нас опасливыми и хмурыми взглядами, но ничего не сказали. Мы прошли через всю деревню, перебрались за забор, там нас дожидались две оседланные лошади. С тюками на крупах. Кая запрыгнула на свою кобылу, я на оставшуюся.

Обернулся, чтобы ещё раз осмотреть степень повреждений, и обомлел. Трупы. Десятки трупов лежали вдоль забора. Настолько длинный ряд, что уходил за угол и скрывался из виду.

Кая ударила каблуками и тронулась в путь. Моя лошадь поскакала за ней, не особо обращая внимание на душевное состояние седока.

Следующие минуты я скакал молча, раздавленный увиденным. Это чужие люди. Я вообще из другого мира и не должен о них заботиться. Но почему-то вид трупов, лежащих в ряд, ударил по мне сильнее, чем лапа старшего сурха. Эарец во мне посчитал это странным. Нас учили совсем иначе. Цель превыше всего. Цель может быть только одной – добыть знание. Переживать стоило только в одном случае. Если жители деревни обладали важным знанием. Но нет. Это самые обычные крестьяне.

И почему-то вопреки логике их смерть было тяжело видеть.

Минут через двадцать я взял себя в руки, поравнялся с девушкой и спросил, что происходит.

– Ты идиот, Эрано, вот что.

Голос такой же безжизненный. Это пугало больше, чем любые оскорбления. Их я слышал много, а вот этот тон – впервые.

– Да что случилось-то, почему ты такая?!

Неизвестность резала по нервам, расшатывая меня ещё сильнее.

– Это чужое баронство, – снизошла до объяснений Кая и замолчала.

Этого мне хватило, чтобы осознать всю глубину ямы, в которую мы угодили. Если бы о наших делах узнал барон Кастл, имелись бы варианты. От казни до вербовки, принесения клятвы верности и последующего использования. Зависело от того, на каком уровне силы мы будем к тому моменту. А то может так выйти, что у барона не найдётся сил, чтобы с нами разобраться. Правда, до этого нам ещё расти и расти. Как-никак, у него условия для возвышения гораздо лучше, чем у нас. Несмотря на все авантюры.

Если же попали на территорию чужого барона, это будет расценено как вторжение. Без шума уйти не получится. Целая деревня видела нас в сражении.