События прошлой ночи показались мне совершенно нереальными и произошедшими словно и не со мной вовсе, но мой внешний вид говорил сам за себя: эта седина, корочки засохшей крови на запястьях и лодыжках, парочка синяков то тут, то там давали понять, что жизнь у меня довольно насыщенная. Плюс, из-за всех потрясений мне вновь едва удалось поспать, хотя такое явление уже стало закономерным, поэтому обращать на него внимание теперь даже и не стоит, а вот посмотреть, какие изменения ещё претерпело мое тело за ночь, не помешало бы...

Оголив часть спины, где опять ощущался противный зуд, я увидела, что семечко реально начало прорастать – более того, из того маленького отростка стала вытягиваться вполне себе различимая веточка, и это, похоже, ещё не предел… Дерево ведь тянется вверх, так?

Нет, всё, хватит с меня наблюдений! Так можно и сбрендить, а я итак от этого уже в паре шагов.

Собрав волосы так, чтобы злополучная прядь не была заметна, я поправила джемпер, рукава которого хорошо прикрывали запястья, натянула носочки (носочки, блин!), чтобы спрятать следы на лодыжках, туфли, и отправилась делать то, чем никогда не занималась прежде – прогуливать школу. Свидетелей сего неподобающего юной деве поступка дома всё ещё не было, а значит, никто не смог бы меня попрекнуть, тем более, я надела форму и даже каких-то учебников в рюкзак набросала.

Спустившись, наконец, вниз, я потянулась к ручке входной двери, которая вдруг начала открываться, являя мне рыжую ведьму, явно столь же удивлённую, как и я.

─ Какие люди, ─ как-то нервно произнесла она, протискиваясь мимо с дорожной сумкой.

─ И без охраны, ─ добавила я, отмечая небольшой засос на шее ведьмы. ─ Что, с Шабаша выгнали или с метлы навернулась? ─ давай, Рина, дерзи, груби, покажи весь свой арсенал – может быть, хоть так перестанешь ощущать себя настолько опустошённой.

Но если я думала, что Ксю в этот раз просто ответит что-нибудь в своём духе, я очень сильно ошибалась. Рыжая довольно крепко схватила меня пятернёй как раз за запястье, где ещё саднили порезы, заставив меня прошипеть, и вкрадчиво произнесла:

─ Не стоит мне грубить, девочка, ─ стискивая пальцы сильнее, почти шептала она. ─ Твой брат не всегда будет рядом и не сможет постоянно заступаться за свою миленькую маленькую сестрёнку, вот прямо как сейчас. А когда мы поженимся, он полностью о тебе забудет, поверь!

─ Убери конечность, а то я прорежу́ тебе волосы, ─ вложив в свои слова всю злость и боль, которая во мне кипела, произнесла я, глядя в эти чёрные колодцы глаз. Ксюша же внезапно отшатнулась от меня, как от прокажённой – наверное, я в тот момент была той ещё красоткой, но, по крайней мере, я освободилась от этих мерзких прикосновений и поспешила прочь из дома.

Чуть прохладное раннее сентябрьское утро встретило лёгкой дымкой тумана и порывистым ветром, что неожиданно обрадовало меня. Если бы вовсю светило ласковое солнышко, небо было бы безоблачным, а ветерок совсем лёгким, я бы чувствовала себя ещё более жалкой – когда у тебя самой внутри бури, шторм и полный Апокалипсис, не так обидно, если и за окном непогода...

Я брела по дороге, даже не думая, куда именно иду – прежде, чем отправиться к близнецам, мне хотелось побыть немного наедине с собой, а это у меня получалось лишь на природе. Свежий воздух и безлюдная местность всегда давали ответы на мои вопросы трелями птиц, шёпотом ветра в кронах деревьев, шумом волн, порой заставляя меня забывать, что где-то там существует жестокая реальность. И она в любой момент может схватить тебя и выкрасть из уютных объятий безмятежности, утащив в свою тёмную нору…

Стоп, а каким образом я сюда-то попала? Это же вообще другая часть города! Кажется, я настолько сильно слилась с природой на этот раз, что не заметила, как оказалась стоящей почти на краю обрыва. Вот это нежданчик… Сколько здесь – метров пятьдесят? Похоже, я каким-то волшебным образом забрела в гости к местной достопримечательности – Ледяному мысу.

Та часть скалы, на вершине которой я сейчас стояла, принимала форму полумесяца, а белый песчаный пляж, повторяющий её контур, выглядел весьма притягательно отсюда, в окружении острых камней, ага. Особенно привлекал внимание цвет воды у кромки берега, тянущейся буквально на пару метров во все стороны и имеющей овальную форму: в то время, когда неспокойное сегодня море было почти серым, эта часть выглядела так, будто сумасшедший художник от души добавил красного… Очень много красного, даже винного цвета, не поскупившись. Вокруг этого места ходило невероятное количество слухов, но чаще всего в статьях из Интернета упоминалось об очень низкой температуре именно этого бурого пятна у берега, а ещё зимой этот кусочек моря вообще замерзал, покрываясь толстой коркой льда. Интересно, а если я сама удостоверюсь, так ли там холодно, как говорят, будет у меня шанс выжить? Хм, интересные мысли…

Я понятия не имела, сколько простояла здесь, глядя, как гребешки волн облизывают пляж, осыпаясь белёсыми искрами, когда сталкивались с камнями, пока не ощутила на своих продрогших плечах тепло, а с ним и знакомый аромат фруктов и корицы. Странно, я даже не заметила, что замёрзла, пока историк не накинул своё пальто.

─ Говорят, сюда приходят лишь юные самоубийцы с магическим даром, потому что обычных людей это место отпугивает. То, что покоится там на дне, должно быть, чем-то привлекательно. ─ Голос учителя прозвучал спокойной мелодией почти над ухом.

─ Может, прыгнуть и узнать? ─ спросила я, не задумываясь.

─ Что бы там ни случилось, если ты смогла это пережить, это пройдёт, ─ успокаивающе говорил мужчина, осторожно опустив руки на мои плечи. Я лишь едва вздрогнула, но не стала сопротивляться, и вместо этого развернулась, уткнувшись носом брюнету куда-то в область ключиц, вдыхая аромат его кожи, пока его руки ненавязчиво поглаживали меня по спине. В тот момент мне впервые за долгое время захотелось разреветься, как маленькой девочке, испугавшейся темноты. Я запрещала себе слёзы уже целую вечность, но с ним почему-то почувствовала, что могу позволить дать слабину, а он не засмеёт меня. И плотину вдруг прорвало… Нет, я не истерила, рыдая навзрыд, но серую футболку учителя намочила изрядно, даже удивилась, сколько во мне скопилось слёз. А ещё я неожиданно для себя осознала, что рядом с ним ощущаю себя уязвимой, и мои старые раны будто открываются, но я не могу даже себе самой объяснить, по какой причине позволяю ему увидеть все свои уродливые шрамы и рубцы. И если бы не очередное видение из чужого прошлого, проскользнувшее в мой разум, я бы так и наслаждалась надёжными объятиями.

─ Простите… Сама не знаю, что на меня нашло, ─ опомнилась я, отстраняясь и намереваясь вернуть пальто учителю, но он не позволил.

─ Оставь, ты всё ещё дрожишь, как котёнок. ─ Беспокойные, как сегодняшнее море глаза, потемнели, глядя в мои испуганные, и мы какое-то время смотрели друг на друга, словно ведя немой диалог. Я размышляла, кто и за какие заслуги подарил мне встречу с ним, а он, должно быть, спрашивал, за какие прегрешения ему послали меня, и я не могла отделаться от этих мыслей.

Ветер налетел внезапно, разрушая это мгновение, растрепав моё подобие причёски, но я как-то подзабыла об одной маленькой детали, появившейся сегодня утром, а когда вспомнила, брюнет уже держал в руках белую прядь, задумчиво пропуская её сквозь пальцы. Этот жест был таким бережным, таким… личным, будто мы являлись самыми родными людьми друг другу в тот миг.

─ Этоонсделал? ─ даже не называя имени, учитель точно острую иглу мне в сердце воткнул.

─ Не важно, ─ отмахнулась я, но он, видя, как переменилось моё лицо, больше не заострял на этом внимание.

─ Позволишь помочь тебе? ─ знаю, он сейчас говорил всего лишь о волосах, но почему в этом вопросе мне послышалось нечто большее?

Я чуть помедлила, но всё же кивнула, вновь повернувшись к мужчине спиной, и Никанор Ростиславович бережно убрал мои рассыпавшиеся пряди, едва коснувшись шеи, но и этого было достаточно, чтобы вмиг воспламенить мою кровь, пуская по венам ток.