Они оказались запаяны; после нескольких неудачных попыток он догадался, каким образом они устроены, и сумел открыть один из сосудов. Вкус жидкости, содержащейся в нем, был горьким и мерзким, так же как и запах.

Другие сосуды Врон открывать не стал, а вложил руку в куб, тот загудел и засветился маленькими огоньками, бегающими по поверхности, потом затих и открылся.

В нем оказались пустые сосуды, похожие на обычные тарелки и горшки, только они были прозрачными и светились ровным голубоватым светом.

Врон задумчиво потрогал их и вложил ладонь в отпечаток руки на небольшом столбике, на вершине которого виднелось крохотное углубление. Столбик загудел, но ничего не произошло, и, как только он убрал руку, гул стих.

Он вкладывал руку несколько раз – с тем же результатом, до тех пор пока у него в голове не мелькнула странная мысль: поставить на столбик чашку, идеально подходившую по своей форме к углублению. Столбик тут же завибрировал и начал подниматься вверх, к высокому потолку, в котором открылось отверстие.

Какое-то время ничего не происходило, столбик продолжал вибрировать и гудеть, потом он опустился вниз.

В чашке появилась темная жидкость. Врон попробовал ее на вкус – жидкость была теплой, с чуть горьковатым привкусом.

Юноша сделал несколько глотков, опустился на пол и просидел довольно долго, пока не убедился, что от этого не умирают. Тогда он залпом выпил всю чашку.

Подождав еще немного, он ощутил, что острое чувство голода начало постепенно проходить, а сил стало прибавляться.

Врон удовлетворенно улыбнулся и пошел искать ложе, дающее энергию.

Он обнаружил его на самом верхнем этаже, комната была немного другой, гораздо больше, и в ней стояло не одно ложе, а несколько, и около каждого стоял небольшой каменный куб. Врон лег на ближайшее ложе, куб негромко загудел, его окутало желтое облако, глаза закрылись, и он заснул.

… Темнокожий повелитель благодарил:

– Спасибо за то, что ты привел наших детей. Мы увели их дальше – туда, где тепло, туда, где им будет хорошо…

– Я не могу вернуться обратно, – сказал Врон. – Что-то случилось со мной, мне кажется, дело в энергии, которой мне не хватает…

– Нет, дело не в энергии, – улыбнулся повелитель. – Проход не откроется перед тобой, пока ты не отпустишь малыша. Здесь родина его предков, отпусти его, и тогда ты сможешь вернуться.

– Какого малыша? – спросил Врон. – Я не знаю никакого малыша, и я не держу его, почему он не уходит сам?

– Он не может, вы с ним связаны в одно целое, – сказал повелитель, – Это ты должен его отпустить. Повелитель исчез.

– Скажи как! – крикнул Врон, голос его эхом отразился от стен, и он пробудился.

– Что это за малыш, который не пускает меня обратно? – пробормотал он, слезая с ложа. – И главное, как я его должен отпустить?

… Сейчас я попробую еще раз открыть проход, может быть, теперь у меня получится, потому что у меня есть сила и энергия…

А вот если у меня не получится, вот тогда и буду думать про этого странного малыша, с которым мы связаны в одно целое…

Он вышел из города и вернулся по своим следам обратно. Он разыскал место, где заканчивались следы, и закрыл глаза. На этот раз он увидел висящее над снежной равниной желтое пятно. Он протянул руку, но энергия, выходящая из него, не собиралась в единый поток, а распадалась на множество искр. Ее силы не хватало, чтобы напитать пятно, хотя он чувствовал, что энергии в нем достаточно.

Рассерженный и уставший от бесплодных попыток, он вернулся в город и лег спать на каменном ложе в одном из домов.

Ему снова приснился сон.

… Над ним висел пожиратель душ, и его тело терзала жуткая боль. Когда боль стала нестерпимой и он потерял сознание, из пожирателя душ вырвались тени и, сплетясь в небольшой шар, вошли в его тело. А пожиратель душ поднялся вверх, просочился сквозь щель каменной плиты и распался на тени, его составляющие.

– Так вот что за малыш в моем теле, – задумчиво пробормотал Врон, открывая глаза. Он встал, разглядывая свое тело так, словно увидел в первый раз.

… Повелитель сказал, что мы с ним сплетены в единое целое. Я должен разделить нас, но как? Где кончаюсь я и где начинается он?

Врон снова улегся на ложе и закрыл глаза. Ложе подстроилось под его тело и стало излучать приятное тепло, от которого юношу сразу сморило в сон.

… Из пожирателя душ вылетают тени и, соединившись в небольшой шар, погружаются в его тело.

Шар замирает в его теле, посверкивая синеватыми искорками. Потом он начинает двигаться, разбрасывая в разные стороны тени; добравшись до позвоночника, он останавливается и начинает покачиваться.

Шар аккуратно и осторожно залечивает порванные ткани и сосуды, выбрасывая из себя тени и синие искры.

Закончив с позвоночником, шар начинает двигаться дальше и снова замирает в разбитом колене, недоуменно покачиваясь. Похоже, ему не нравится, когда что-то не правильно в его теле.

Он вылечивает колено, многочисленные ушибы и снова замирает в центре груди, рядом с сердцем, то сплетаясь в шар, то распуская тени по всему телу.

… Врон валяется мертвый на земле, его сердце разорвано копьем Слипа. Шар-малыш снова начинает терпеливо восстанавливать его тело, соединяя разорванные ткани и сосуды.

Он трудится долго, меняя то, что не может исправить, и, когда Врон выбирается из земли, его тело становится немного другим…

Врон проснулся и тяжело вздохнул.

– Спасибо, малыш, я благодарен тебе, но тебе нужно уходить. Это твой мир, а я попробую обойтись без тебя, – пробормотал он.

– Ты не сумеешь, – последовал неожиданно откуда-то из глубины его мозга безмолвный ответ. – Твой мозг не приспособлен, он не справится…

– Может быть, – мысленно ответил Врон. – Но и ты не можешь быть со мной вечно, это мир твоих предков, и он не отпускает меня, пока ты во мне. Этот мир ждет тебя.

– Я слышу голоса, они зовут меня, но мне нельзя уйти, потому что ты хрупок, твое тело постоянно ломается и я должен его исправлять, иначе ты умрешь.

– Я не могу остаться здесь, потому что там умирает Ласка. – Врон представил себе девушку, ее темные, усталые, встревоженные глаза, ее лицо, тело…

– Я помню ее…

И Врон увидел другой образ девушки, сквозь контуры тела проступали яркие линии бегущей по телу энергии.

– Открыты другие пути, мы можем с тобой идти дальше.

– Эта девушка дорога мне, я не могу оставить ее.

– А я не могу покинуть тебя.

– Ты должен, иначе я умру от тоски, и ты все равно не сможешь восстановить меня…

– Я уйду, раз ты этого хочешь. Я оставлю часть себя в твоем мозге, она не сможет думать, тебе придется помогать ей, пока она не станет сильнее и не вырастет. Но ты должен спешить, иначе без меня ты останешься здесь надолго. Моя сила в тебе долго не продержится. Сейчас я изменю твое зрение, и ты сможешь видеть то, что вижу я. Это позволит тебе покинуть этот мир. Прощай. Я ухожу…

Врон открыл глаза – как раз вовремя, чтобы заметить, как исчезают тени, проходя сквозь стены.

Он встал. Приблизившись к стене, юноша внезапно увидел проступающую сквозь серую поверхность яркую сетку всевозможного цвета линий с утолщениями в узлах сплетений.

Сквозь сетку проходили другие, они были толще и мощнее, по ним протекала более мощная энергия.

Потом стена отступила, освобождая проход.

Он вышел из дома, и здесь он тоже увидел линии энергии, они струились везде: в стенах, в булыжной мостовой, да и сам воздух был прочерчен ими.

Врон выскочил из города и побежал к месту, где обрывались его следы. Он закрыл глаза. Теперь юноша видел не желтое пятно, а целый каркас из огненных линий, и эти линии тянулись куда-то в темное пространство, образуя туннель.

Сейчас проход был перегорожен сеткой из толстых энергетических столбов, которые ритмично пульсировали, перекачивая энергию из земли куда-то вверх.

Он протянул руку к столбам, и из нее потекла тонкая струя энергии. Столбы впитали ее, стали толще и соединились в одно целое – в ровную, мерцающую энергией стену.