Она еще что-то пробормотала и заснула, прижавшись к нему. Врон не хотел спать, энергия, которую он получил, переполняла его, он ощущал, как она тонкой струйкой вытекает из него через его руки к Ласке и ребенку.
Он смотрел на малыша и чувствовал, что тот не совсем обычен, энергии из него он брал гораздо больше, чем Ласка, и это было странно.
Ребенок внезапно открыл глаза и улыбнулся, посмотрев на него. Глаза были темными, как он и видел в своем сне, и неожиданно ясными и, как ему показалось, все понимающими.
Врон улыбнулся в ответ, малыш отвернулся от него и, поворачивая голову, стал осматривать комнату. Это было еще более странно: Врона заставляли сидеть со своей сестрой, когда она была маленькой, и он знал, что маленькие дети не умеют осознанно владеть своим телом, это умение приходит к ним постепенно.
И обычный ребенок не в состоянии уже через несколько часов после рождения поворачивать свою голову, он даже держать ее не может, потому что у него нет нужных мышц.
Врон потрогал малыша за палец, ребенок повернул к нему голову, зевнул и, закрыв глаза, снова заснул. Врон недоверчиво покачал головой и решил, что ему это привиделось.
Он вздохнул и смежил веки…
Впервые за многие месяцы он спал спокойно, не тревожась ни за себя, ни за Ласку. С этим чувством покоя и защищенности он и проснулся.
Ласка кормила ребенка. Увидев, что Врон открыл глаза, она сердито сказала:
– Вставай, лежебока. У меня все болит и внутри и снаружи, но уже хочется есть. Приготовь кашу и подумай над тем, чтобы найти что-то еще, кроме зерна. Пока с нами не было малыша, я могла есть все, что угодно, но теперь я должна думать о нем. Не думаю, что каша даст ему все нужное, чтобы вырасти смелым и умным, как его отец.
– Смелым и умным? – удивился Врон. – Ты так никогда раньше обо мне не говорила…
– Я говорила об его отце, – улыбнулась Ласка. – Если ты все-таки он, то ты обязательно что-то придумаешь, чтобы нас вкусно накормить. Может быть, сходишь на охоту?
– Схожу, – улыбнулся Врон. – Попробую быть немного похожим на его отца.
Он сварил кашу, накормил Ласку и, подождав, пока она заснет, вышел из дома.
– Ты прости, что мы вчера так быстро убежали, – раздался над ухом голос неизвестно откуда появившегося скрыта. – Но то, что мы почувствовали, было очень неприятно, меня после этого до вечера трясло как в лихорадке. Куда это ты отправился?
– На охоту, – ответил Врон. – Лекарь говорил вчера, что моей самке нужно другое питание. Может быть, ты поможешь мне поймать зверя или птицу?
– Я не демон-охотник, – сказал скрыт. – Хотя, конечно, и мне приходится иногда промышлять охотой, чтобы не умереть с голода. Но помогать я тебе не буду, мне это не интересно.
– А куда делся лекарь? – спросил Врон. – Я надеялся на то, что он меня будет лечить.
– Лекарь ушел из города, но он предупредил, что с тобой потом еще встретится, – сказал скрыт. – Он говорил мне, что понял причину твоей болезни и что теперь будет думать о том, как тебе помочь.
– Когда он со мной встретится? – спросил Врон.
– Он не сказал.
– Снова придется ждать, – грустно промолвил Врон, открывая туннель, ведущий за стену. – Если меня долго не будет, позаботься о моей самке и ребенке.
– Не беспокойся, – сказал скрыт. – Все равно делать мне здесь нечего. Кстати, скоро опять пойдет снег, похоже, ты выбрал не самое лучшее время для охоты.
– Раз я уже решил, то пойду, – отозвался Врон. – Может быть, мне повезет, и дичь я найду сразу у стен города, и не нужно будет никуда ходить.
Когда он вышел из тоннеля, то удивленно ахнул. Перед ним простиралась бескрайняя снежная равнина, почти такая, как в мире, из которого он не так давно пришел. Единственное отличие заключалось в том, что было не так холодно.
На снегу около стены четко отпечатывалась цепочка следов и исчезала на сухой каменной дороге.
След был лекаря. Врон тяжело вздохнул, подумав о том, что скрыт прав – в такую погоду вряд ли он что-то сможет добыть.
Уже сейчас, когда его перестал защищать город, он почувствовал холод. Врон поежился и, посмотрев на следы лекаря, решил, что попробует догнать его.
Возможно, тот сумеет вылечить его, и тогда охота не будет для него таким безнадежным делом, как сейчас.
Врон, проваливаясь в неглубокий снег, добрел до дороги, а затем побежал так быстро, как мог в своем теперешнем состоянии.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В монастыре живут охотники и охотницы. Первый запрет на встречи между ними наложил еще сам Рис Мудрый, и на это у него была весомая причина.
Поскольку полукровки несут в себе кровь демонов разных видов, то смешение этих кровей часто приносит опасные плоды.
Так, достоверно описано, что в результате любви двух полукровок родился ребенок, которого впоследствии назвали кровавым кошмаром монастыря.
До своего полового созревания он ничем не отличался от обычных детей, потом в нем начала проявляться сила, он быстро рос и скоро стал одним из самых сильных и ловких охотников. Но однажды в полнолуние, когда луна была на редкость яркой, произошло превращение его во что-то нам абсолютно до этого неизвестное.
Наутро, когда его келья была открыта, в ней вместо человека был демон неизвестного нам вида. Он обладал крепкой кожей, которую не смогло пробить ни одно копье, даже закаленное особым образом. На руках и ногах у охотника выросли огромные когти, в пасти появились клыки большого размера. И самое страшное заключалось в том, что он был безумен.
Превращение произошло всего за одну ночь. Это случилось впервые, и к этому никто не был готов.
С демоном не могли справиться двадцать наших лучших полукровок, которые попытались не дать демону выйти из кельи и прорваться наверх. Он легко разметал их и убил больше десяти охотников.
Единственное, что удалось, это, используя длинные копья, оттеснить его в подвал и замуровать там.
Долгое время из подвала слышались крики и стоны, и только через полгода они стихли. Патриархи были осторожны и не стали разбирать каменную кладку до прибытия Риса.
И как потом выяснилось, это оказалось правильным решением.
Когда Рис спустился в подвал, демон был все еще жив и полон сил, за эти полгода он пробил каменную стену и прокопал подземный ход, ему оставался всего десяток метров, чтобы вырваться на свободу.
Рис Мудрый спустился в подвал один, никто не знает, что там происходило, но, когда он вышел обратно, его тело было покрыто многочисленными глубокими ранами, а демон был мертв.
Вот тогда Рис и издал этот запрет, и он действует для всех, с небольшим исключением.
Оно состоит в том, что если лекари признают, что охотники принадлежат к совершенно разным видам и поэтому у них не может быть потомства, то тогда им разрешается встречаться и даже жить в одной келье.
Наказание за нарушение этого запрета – одно: те, кто совершил грех, должны покинуть монастырь в тот же день, когда это станет известно.
Врон пробежал по дороге достаточно далеко и уже стал уставать, когда увидел, что следы свернули к полуразрушенным хижинам.
Он хорошо знал это место – когда-то в одной из этих хижин он разговаривал с девушкой, сбежавшей от демона. Это было еще в его первый приход в царство демонов.
Следы оборвались у одного из домов. Когда он зашел в него, то увидел лекаря, сидящего перед огнем и что-то варившего в котелке.
– Я думал, что демоны не пользуются огнем, – сказал Врон.
– Я и не пользуюсь, – прошипел демон. – Пища становится не так вкусна, когда ее обжигают. Этот огонь не мой, кто-то здесь оставил его, как и котелок с травой и зерном. Я решил, что ты проголодался, и подумал, что не откажешься от такой пищи.
– Почему ты свернул с дороги? – спросил Врон.
– Решил поберечь твои ноги, – рыкнул демон-лекарь, отодвигаясь от огня. – Я чувствовал, что ты идешь за мной. Только не понимаю, зачем я тебе нужен.
