О том, что творится в этой тряпичной башке, можно было только догадываться, но мне отчего-то показалось, что за неумело нарисованным лицом скрывалось нечто большее, чем просто голодная нежить.

Кукла вела себя достаточно разумно, чтобы осознавать, что мы неспроста здесь объявились.

Они видела границы нашей защиты.

Она до урчания хотела сожрать оставленную нами приманку, но при этом чуяла, что что-то не так. И я, неотрывно глядя в нарисованные углем глаза, вдруг ощутил, что на сей раз столкнулся с чем-то, о чем даже в старых книгах ничего не было написано.

— Спокойно, Рэйш, — напряженным голосом велел Лойд и медленно-медленно выпрямился, сжимая в руке спасительную нить. — Не двигайся. Пусть она подойдет ближе.

Тварь, словно и впрямь поняла, что именно он сказал, внезапно развернулась всем корпусом и уставилась на мага так же, как мгновение назад смотрела на меня. Внимательно. Пристально. Оценивающе. После чего снова попятилась и, встав так, чтобы видеть нас с Лойдом одновременно, раззявила обнаружившуюся под тряпкой пасть и тихо, на грани слышимости, зашипела.

— Тс-с-с… — вырвалось угрожающее из-за двойного ряда похожих на иголки зубов. — Тс-с-с-с…

Мы с Лойдом застыли как завороженные, глядя, как в глубине ярко-красной глотки трепещет тонкий, раздвоенный на конце язык.

— Тс-с-с… — снова выдала тварь, легонько качнувшись на месте.

При этом из-под снега раздалось уже знакомое мне щелк-щелк… щелк — так, словно внизу у нежити располагались не просто ноги, а громадные крабьи клешни, которыми она недвусмысленно щелкала, словно намеревалась отрезать кому-то голову.

— Рано, — так же напряженно заметил Лойд, когда я выразительно покосился на ловушку. — Надо, чтобы она зашла за третий круг. Иначе только потеряем заряд.

— Тс-с-с, — в очередной раз прошипела нежить, без предупреждения метнувшись в мою сторону.

Я при этом тревожно застыл. У Лойда на лице проступило непередаваемое выражение. А тварь, как чуяла, так же резко остановилась, причем точно перед границей защитного знака и медленно, осторожно, изучающе тронула снег перед ним.

О том, что мы вплели Боль и Оглушение со Страхом абсолютно на всех сторонах гигантского сторожевого круга она, само собой, знать не могла. Однако после неудачной попытки его преодолеть что-то в ее башке все-таки произошло. Она явно понимала, что за пылающие багровыми искрами линии заходить не следует. Прекрасно видела даже неактивный знак, хотя учебники в голос утверждали, что нежити это недоступно! Пыталась его даже потрогать, но как только по знаку пробежала предупреждающая искра, тут же отдернула лапу!

Она была умнее всех тварей, о которых мне когда-либо доводилось читать.

Она была быстра, осторожна, хитра! И, Фол меня побери, при этом еще и училась!

В последний раз прошипев что-то неразборчивое, тварь так же неожиданно юркнула обратно под снег, фыкнула в нашу сторону целым столбом из колючих льдинок, а затем проворно заработала лапами, и снежный бурун над ее головой с устрашающей скоростью двинулся прочь.

— Фолова бездна! — ругнулся маг, обреченно опуская руки. — Да что ж тебя не устроило-то, уродина?! Жратвы — море, доступ открыт, а ты, сволочь такая, сбегаешь!

— Ма-а-ау! — с невероятным облегчением выдала чудом спасшаяся кошка.

Я сжал челюсти, поняв, что ловушка не удалась. А потом посмотрел вслед ужасающе быстро удаляющейся твари, торопливо обернулся, прицельно смерив расстояние до клетки. После чего стряхнул с себя снег и перешагнул через защитную черту.

— Рэйш, ты сдурел?! — ахнул Лойд, когда я вышел на середину коридора и, сунув два пальца в рот, оглушительно свистнул. — Ты что делаешь, кретин?!

Снежный бурун, к тому времени уже оказавшийся на границе видимости, вдруг дрогнул и застыл, словно по нему ударили палкой.

— Кошка ей показалась недостаточно хорошей добычей. Но ты был прав, — не поворачивая головы, уронил я и сбросил с себя плащ и шляпу. — Ловить ее надо на живца. Только жертву придется взять побольше.

— Рэ-э-эйш! Что ты задумал, дурак?!

Бурун, поколебавшись, совершил по пустырю небольшой круг и снова оказался напротив входа в ловушку.

— Рэйш! — яростно прошипел Лойд, когда бурун неуверенно качнулся в нашу сторону. — Рэйш, мать твою разэтак, какого демона ты собрался делать?!

— Иди сюда, тварь! — вместо ответа крикнул я, сложив ладони рупором. — Ты слышишь, мелочь непричесанная? Я здесь! И я тебя жду!

— Все-таки ты кретин, — простонал маг, когда бурун встрепенулся, осыпавшись комками и продемонстрировав мелькнувшую внизу тряпичную голову. — Она же бегает быстрее гулей!

Я быстро на него покосился.

— Успей замкнуть ловушку, Ос. Остальное — моя проблема.

А потом заметил, что бурун сдвинулся с места и понесся в мою сторону с умопомрачительной скоростью, после чего наконец развернулся и кинулся бежать.

Как при этом выругался Лойд, было любо-дорого послушать. Забористый, цветастый и на диво изобретательный мат в его исполнении выглядел особенно сочным. Я, впрочем, особо не прислушивался — мне было слегка не до того. Все, что меня тогда занимало, это пятнадцать несчастных шагов до проклятой клетки, которую нужно было успеть захлопнуть вовремя.

О том, что при этом происходило у меня за спиной, можно было только догадываться. Лойда я больше не видел. А о том, что где-то там, наверху, остались его напарница и Йен, вообще, признаться, позабыл.

Четырнадцать шагов… тринадцать…

Отлично. Я все еще живой и по-прежнему мчусь к намеченной цели.

Двенадцать… одиннадцать…

Порядок. Только бедная кошка вновь начинает истошно орать, справедливо предчувствуя, что на этот раз отвертеться ей не удастся.

Десять…

Взбивая сапогами снег, я с сожалением думаю, что надо было перед этим здесь все подмести. Тогда и бежать было бы легче, и снежная пыль не так сильно летела бы в глаза.

Девять, восемь…

За моей спиной впервые слышится угрожающий клекот.

Семь… шесть…

Нет, не клекот — это с дикой скоростью стучат по земле вонзающиеся в нее костяшки.

Пять…

Наверное, у твари все-таки не две ноги, а немного больше, потому что вскоре щелчки сливаются в один сплошной гул. И он становится тем сильнее, чем быстрее неведомая мерзость нагоняет меня со спины.

Четыре…

Надо же! Я совсем близко! Как, впрочем, и она.

Три… два…

Напрасно Лойд на меня кричит.

Один!

Меня легонько толкают в спину. Едва заметно, едва ли не с нежностью проводят по куртке коготками, больше похожими на ласковые женские пальчики. Одновременно с этим слышится мерзкий скрип разрезаемой кожи. Что-то с силой пинает меня под лопатку и дергает за волосы. Затылок обдувает легким ветерком.

Неужто не успел?!

Одновременно с этим я, получив нежданное ускорение, делаю последний рывок. Затем разворот. Прыжок… И, уже пролетая над горой свежего мяса, прямо на лету хватаю клетку, стоящую поверх истекающего кровью мяса.

А в следующее мгновение за спиной раздается оглушительный взрыв.

Кажется, вся темная сторона содрогается после него в агонии. По глазам бьет яркая вспышка. В ушах воцаряется низкий гул, быстро переходящий в невыносимо громкий, удивленно-яростный и до отвращения пронзительный визг. В голове что-то лопается со звоном, и дальше я почти ничего не слышу — меня вышвыривает из внутреннего круга с устрашающей силой и попросту уносит прочь, как пушинку.

При этом я, кажется, лечу в одну сторону, бедная кошка — в другую. Меня кувыркает в воздухе, ломает, швыряет как сломанную игрушку. На невероятной скорости я со свистом и грохотом пролетаю через половину пустыря, чудом миную разбитое окно и торчащие из рам стеклянные осколки. В последний момент успеваю заметить на своем пути невесть откуда взявшуюся стену. Зажмуриваюсь, чтобы не видеть, как меня размажет по ней кровавой лепешкой. Затем удар, темнота, бешеный водоворот искр в глазах…

После чего где-то там, в глубине, под толстым слоем черного покрывала мелькает изящный женский силуэт, а знакомый голос с укором шепчет: