Кто-то сзади — уже за спиной…

Болезненные касания к подколенным жилам — потом он был одной рукой поднят над черными плитами мостовой, брошен о стену. От столкновения онемело пол-лица, он упал на спину… рука схватила снова, пальцы давили, поднимая голову… холодное железо вошло в рот, разрезая щеки, отсекая язык. Давясь кровью, Жемчуг заворочал головой — и был снова схвачен и брошен, теперь о другую стену. Сломалась рука. Он упал на бок — каблук с силой молота врезался в бедро… кость превратилась в крошево — "боги, какая боль" — боль окутывала разум, побеждала… "садок… где…"

Тишина.

Напавший склонился над ним. Присел на корточки. Жемчуг ничего не видел — кровь залила глаза — в голове дико звенело, свело живот, и он выблевал на камни кровью и мясом с остатка языка. "Лостара, любовь моя, подойди к вратам — и увидишь меня. Уже иду".

Голос тихий и спокойный зазвенел очень ясно, пугающе близко: — Последняя моя цель. Ты, Жемчуг. Я думала убить тебя быстро. — Долгая пауза; он слышал ровное, размеренное дыхание. — Но за Калама Мекхара…

Что-то коснулось тела над желудком, проникло внутрь. — Возвращаю тебе, Жемчуг, убившую его стрелу. — Женщина встала и отошла на пару шагов, затем вернулась. Первая пульсация невыносимого жара начала терзать его вены, собираться позади глаз — яд, который будет сохранять его в живых как возможно дольше, питать сердце всеми потребными веществами, пока сосуды снова и снова рвутся…

— Кинжалы Калама! Жемчуг, о чем ты думал? С отатаралом в руке садка не открыть. Итак, тебя убили я и он. Здорово получилось.

"Горю! О боги! Горю!"

Апсалар уходила по улочке, уходила от гавани. От всего.

Маленькое полупрозрачное привидение явилось ей в том месте, где проулок соединялся с более широкой улицей и выводил к мосту в Мышатник. Апсалар подошла к нему.

— Скажи Котиллиону: я сделала все, о чем просили.

Темный Трон издал еле слышный звук, вроде бы вздох. Почти бестелесная рука, сжимающая серебряный набалдашник трости, вынырнула из-под прозрачного плаща. Кончик трости постучал по мостовой. — Я видел все, дорогая. Твой Танец Теней. От подножия Крепостного Пути и далее. Я стал свидетелем.

Она промолчала.

Темный Трон продолжал: — Даже Котиллион. Даже Котиллион никогда…

Апсалар всё молчала.

Бог внезапно хихикнул: — Слишком много неверных решений, бедняжка. Как мы и боялись. — Пауза. Новое хихиканье. — За одну ночь Глава Когтя и триста семь Когтей — от твоей руки, дорогуша. Я до сих пор… не верю. Ладно. Теперь она предоставлена себе самой. Слишком плохо для нее. — Едва различимая голова склонилась под надвинутым капюшоном. — Ах. Да, Апсалар. Мы держим слово. Ты свободна. Иди.

Она протянула Амманасу два кинжала, рукоятями вперед.

Бог с поклоном принял оружие Калама Мекхара.

Апсалар миновала его и взошла на мост.

Бог смотрел ей в спину. Снова вздохнул. И внезапно поднял голову, втянул воздух: — О, что за радостная новость. Но не сейчас. Сначала небольшой переход, да. Ох, что за ночь!

Бог начал пропадать из вида, заколыхался и снова обрел форму.

Темный Трон опустил взгляд на кинжал в правой руке. — Абсурд! Придется идти. Увы, идти придется быстро! — Он поспешил прочь, задевая тростью о камни.

Вскоре Темный Трон достиг основания башни, что гораздо меньше разрушена, чем кажется. Поднял трость, стукнул в дверь. Подождал двенадцать ударов сердца и постучал снова.

Дверь распахнулась.

На него уставились черные глаза, и в глазах этих нарастала ярость.

— Не сейчас, Обо, — проговорил Темный Трон. — Уверяю, я с благими намерениями. Верхушкой твоей башни завладели на редкость назойливые близнецы. Скромно советую изгнать их в твоей обычной, необычайно вежливой манере. — Бог отсалютовал тростью, повернулся кругом и отбыл.

Два шага — и дверь хлопнула за спиной.

Темный Трон ускорил шаг. Предстояла еще одна встреча, последняя и очень деликатная. Трость выбивала ритм армейского барабана.

Когда он прошел половину расстояния до цели, верхушка башни Обо озарилась огненным шаром; раздался гром, полетели осколки кирпича и черепицы. Грохот не смог заглушить двух яростных воплей.

Темный Трон машинально присел, однако быстро поднялся, пробурчав: — Необычайно вежливо, Обо. Необычайно.

Бог двигался по улицам Малаза. С нехарактерной для него спешкой.

Они крались по улицам, держась теней, в десятке шагов после Леганы Рода; а тот шествовал посередине мостовой, дребезжа кончиком меча по камням. Немногие встречавшиеся по пути убегали, едва завидев жуткое обличье Т'лан Имасса.

Скрипач вручил Геслеру и Буяну арбалеты с зарядами из жульков. Его собственный самострел нес долбашку. Широкая улица привела их к гавани; ведущий к Центральной набережной мост оставался к югу. Дома по сторонам были знакомы Скрипачу, но воздух передавал их очертания с необычайной ясностью — как будто некий безумный художник подчеркнул детали, придавая им неведомый ранее смысл.

От пристаней доносился гул битвы, изредка раздавались хлопки морантских припасов. В — основном жульков. "Карак. Он позаимствовал мой запас!"

Трое встали на перекрестке. Легана Род обратился лицом к фасаду таверны. Дверь распахнулась, из здания вывалились двое. Они шатались, нащупывая ногами каждый камень мостовой, будто переходили буйную реку; один потянул другого за руку, но тут же обнял. Оба чуть не упали.

Скрипач тихо выругался и поспешил к ним. — Сержант Хеллиан, что ты делаешь на берегу, Худа ради?

От звука его голоса они подпрыгнули и неловко обернулись.

Хеллиан ухватила взором Т'лан Имасса. — Скрипач, — сказала она, — ты выглядишь УЖАСНО.

— Не туда смотришь, пьяная идиотка. — Он поманил Геслера и Буяна. — Кто это с тобой?

Хеллиан повернула голову и всмотрелась в человека, которого схватила за руку. Всмотрелась надолго.

— Твой залож… задерж… — ободряюще пробормотал мужчина.

— Тошчняк, — Хеллиан перевела взор на сержанта. — Его разыскивают для допроса.

— Кто разыскивает?

— Я, естесно. Ну а лодка где?

Геслер и Буян уже пробирались на мост. — Иди с ними, — сказал Скрипач Легане Роду. Т'лан Имасс двинулся, пошаркивая ступнями. Сапер снова обратился к Хеллиан: — За мной. Мы сейчас же возвращаемся на корабль.

— Чудно. Хорошо что ты сможешь сделать это, Скрип, если он вот поптается слинять… Даю раздрешение застрелить. Но только в ногу. Я желаю ответов и я их получу!

— Хеллиан, возможно, нам придется бежать.

— Мы смогём. Правда, Банаш?

— Дураки, — буркнул Скрипач. — Это же "Смешинка". Демон не подает обычный эль. В любом другом месте… — Он потряс головой. — Идемте же.

Геслер и Буян пригнулись, одолевая мост. Геслер закричал, тревожно предупреждая Скрипача, и вместе с Буяном помчался прямо к маячившей на том конце толпе.

"Дерьмо!" Скрипач припустил следом.

Проглоченная темнотой извилистая канава, артерия реки, проходящая чуть ниже кварталов города. Казалось, резня идет на каждой улице, в каждом переулке. Адъюнкт Тавора Паран пробиралась по густым залежам грязи; сзади нее брела кашляющая кровью женщина.

Звуки сражения у пристаней все ближе.

Кажется невозможным, что Когти не обнаружили их, не спрыгнули с прогнивших стен и крыш, чтобы добавить в мерзкую гущу реки Малаз еще парочку жертв убийства. О да, Тавора и Т'амбер оттолкнули с пути достаточно тел — но единственными звуками, окружившими их, были журчание воды, писк крыс в окрестных водостоках, жужжанье кровососущих насекомых.

Все изменилось, едва они дошли до края площади. Взрыв жулька — пугающе близкий — и стук падения полудюжины тел. Секция речного ограждения обвалилась. Вниз съехали еще несколько воющих, размахивающих оружием человек…

… и один из солдат обернулся, заметил их…