Услышав это имя, она вздрогнула.

Но Скрипач ведь уже знал. "Игра…" — Адъюнкт?

— Никогда не видела, чтобы человек так сражался. Он и Т'амбер — они вдвоем прорубились через весь город…

— Адъюнкт. Приняты сигналы с кораблей. Куда мы идем?

Но она отвернулась. — Бутыл… сержант, мы провалились. Он должен был кое-кого отыскать.

— Кого же?

— Теперь это не имеет значения. Не удалось.

"Всё это? Все погибшие сегодня ночью — ради одного?" — Адъюнкт, мы можем подождать в гавани до рассвета, потом выслать в город поисковую группу…

— Нет. Адмирал Нок получит приказ потопить транспорты. Напасть вмешается, и еще многие погибнут. Мы должны уйти.

— Они выследят нас…

— Нет, они нас не найдут. Адмирал заранее расписался передо мной в полной некомпетентности…

— Так какие сигналы подать кораблям? Поднять якоря, поставить паруса?

— Верно.

Кто-то из матросов крикнул: — Корабль по правому борту! — Скрипач вслед за Адъюнктом подошел к фальшборту, где уже стоял кулак Кенеб.

Маленькое судно быстро сближалось с флагманом. С носа подавали сигналы фонарем.

— Они хотят высадить пассажиров, — передал вахтенный.

Корабль встал у борта — захрустели причальные бухты, загудели корпуса. Матросы перебросили тросы и трапы.

— Бутыл, — кивнул Скрипач. И нахмурился: — Кажется, вы сказали — одного. А дурень притащил человек двадцать!

Первым на борт полез Гриб.

И белозубо улыбнулся. — Привет, отец, — сказал он Кенебу, поднявшему паренька на палубу. — Я привел капитана Лостару Ииль. А Бутыл еще кучу народу…

На фальшборт шагнул незнакомец, упруго спрыгнул на палубу и огляделся, уперев руки в бока: — Чертовский беспорядок.

Едва он заговорил, Скрипач шагнул вперед: — Картерон Сухарь! Я думал, вы…

— Никого тут нет с таким именем, — зарычал гость, демонстративно кладя руку на рукоять торчавшего за поясом кортика.

Скрипач отступил.

На борт всходили другие, тоже незнакомые ему. Первым показался здоровяк с невыразительным лицом; его руки были покрыты шрамами и рубцами, о происхождении которых Скрипач догадывался. Он хотел было заговорить, но Картерон — который был не Картерон — опередил его: — Адъюнкт Тавора, так? Вы мне должны шестнадцать золотых империалов за доставку этого сборища идиотов.

— Согласна.

— Так давайте, потому как не хотелось бы задерживаться посреди клятой гавани дольше, чем нужно.

Тавора обратилась к Кенебу: — Кулак, вскройте войсковую казну и отсчитайте двести золотых империалов.

— Я сказал — шестнадцать…

— Двести, — повторила Адъюнкт.

Кенеб ушел вниз.

— Капитан, — начал Адъюнкт и замолчала.

Теперь на борт взбирались темнокожие существа. Женщина, вставшая рядом с покрытым шрамами мужчиной, посмотрела на Адъюнкта и сказала с грубым акцентом: — Мой супруг ждал вас долгое время. Но не думайте, что я вот так просто позволю его забрать. То, что грядет, имеет отношение к Тисте Анди — и, возможно, большее отношение, чем к вашей расе.

Адъюнкт помедлила, кивнула. И поклонилась. — Добро пожаловать на борт, Тисте Анди.

Три низкорослые фигурки прыгнули на борт и сразу полезли на мачту.

— Боги, — буркнул Скрипач. — Это же нахты. Ненавижу таких…

— Мои, — произнес иноземец.

— Как ваше имя? — спросила Тавора.

— Вифал. А это моя жена Сендалат Друкорлат. Да, длинные имена и еще более длинный…

— Молчать, супруг.

Скрипач заметил, как Бутыл крадучись уходит в темноту. — Ты!

Бутыл моргнул и повернулся: — Сержант?

— Как, во имя Худа, ты нашел Картерона Сухаря?

— Это Сухарь? Ну, я просто шел за крысой. Мы не решились идти через побоище на площади и стали искать корабль…

— Но Картерон Сухарь?

Бутыл пожал плечами.

Появился Кенеб; Скрипач видел, что Картерон спорит с Адъюнктом, но ничего не слышал. Наконец Сухарь кивнул и принял сундучок с монетами. Адъюнкт прошла на нос.

Где стояли Нил и Нетер.

— Сержант?

— Иди отдыхать, Бутыл.

— Спасибо вам, Сержант.

Скрипач встал позади Адъюнкта и прислушался.

Тавора говорила: — …погром. Виканам на родине нужны вы. И Темул. Увы, лошадей взять не удастся — корабль Сухаря слишком мал — но мы переправим туда каждого викана на бортах флота. Прошу приготовиться. И благодарю за все, что вы для нас сделали.

Нил первый спустился на среднюю палубу. Нетер пошла за ним — но повернулась к Бутылу. Тот шлепнулся на палубу, прижавшись спиной к фальшборту. Она взирала на него долго… пока некий инстинкт не заставил его открыть глаза.

— Когда закончишь там, — сказала Нетер, — возвращайся.

И ушла. Бутыл пялился ей вслед, на лице читалось ошеломление.

Скрипач отвернулся. "Везучий ублюдок.

Или нет…"

Он пошел на нос. Поглядел на Малаз. Огни тут и там, дым пожаров, вонь смерти.

"Калам Мекхар, дружище.

Прощай".

Забавно, но на краю жизни его удержала большая потеря крови. Кровь и яд вытекали из ран, пока он корчился, ослепнув от боли в мышцах, от грохота сердца, отдававшегося в черепе.

Он продолжал драться. Шаг, еще шаг. Он сложился пополам, когда мука внезапно возросла, распиная его — и немного отступила, позволив сделать вдох, передвинуть ногу. И вторую.

Он дошел до угла, с трудом поднял голову. Но в глазах бушевало пламя; он не видел окружающего мира. Пока что… инстинкт, следование хранимой в памяти карте — карте, порванной агонией в клочья.

Он близко. Он чуял его.

Калам Мекхар пошарил руками, чтобы опереться о стену. Стены не оказалось, он упал, тяжко ударившись о камни; ноги подвернулись, и он свернулся в клубок, терзаемый бесконечной болью.

Пропал. Тут должна быть стена, угол. Карта подвела. Слишком поздно. Он ощущал, как отмирают ноги. Руки. В позвоночник вонзилось расплавленное копье огня.

Висок холодел, прикоснувшись к мокрому камню.

Ну, умирать так умирать. Мастерство ассасина всегда оборачивается против своего хозяина. Что в мире может быть справедливее, честнее…

Стоящий в десяти шагах Темный Трон оскалился: — Вставай, дурак. Ты почти там. Вставай! — Но тело не шевелилось.

Зашипев от нетерпения, бог сделал шаг. Жест — и три теневых духа поспешили за ним, собрались вокруг недвижной фигуры Калама. Один захрипел: — Он умер!

Темный Трон зарычал, оттолкнул служителя, склоняясь над телом. — Еще нет, — сказал он вскоре. — Но как он близок, о… — Он отступил на шаг. — Хватайте его, проклятые идиоты! Нам придется тащить!

— Нам? — сказал один.

— Осторожнее, — буркнул бог. Духи скользнули к телу, подняли его за руки и ноги. — Отлично. Идите за мной. Быстро.

К воротам. Створка заскрипела, когда Темный Трон оттолкнул ее.

Неровная тропа, выпирающие из земли камни, мертвая трава.

Курганы по обеим сторонам. Из некоторых идет пар. Приветствуют зарю? Вряд ли. Нет, те, что внутри… почуяли его. Бог позволил себе сухо рассмеяться. И слегка присел: смех прозвучал громче, чем ему бы хотелось.

Они подошли к передней двери.

Темный Трон помедлил, отступил на край тропы — насколько осмелился — и махнул духам, веля проходить. — Быстро! Бросьте его на порог! Да, а ты возьми его кинжалы. Вложи в ножны. Так. А теперь все прочь. Стойте на тропе, безмозглые червяки! Кого вы пытаетесь разбудить?!

Еще шаг, все ближе к темной, покрытой росой двери. Трость поднялась. Один удар серебряным набалдашником…

Бог повернулся и побежал по тропе.

В воротах повернулся снова. Дверь заскрипела.

Громадная фигура в доспехах встала на пороге, поглядела вниз.

Темный Трон зашипел: — Бери его, болван! Бери!

С раздражающей медлительностью Хранитель Мертвого Дома склонился, схватил ассасина за шарф и потащил внутрь.

Спрятавшийся за воротами бог следил, как нога Калама исчезает в темноте.

Дверь захлопнулась.

"Успели?" — Как тут узнаешь? Не сейчас… да, коллекция у Темного Трона впечатляющая!