В трех сотнях шагов от тракта стояла группа всадников, среди которых была и Адъюнкт Тавора. Калам, Быстрый Бен и взвод Геслера в сопровождении хундрилов подошли к ней.

Кривая луна пролила на пески серебряный свет. Какие неровные у нее края, подумал Калам. "Словно окружающая тьма выгрызла куски. Странно, что я раньше этого не замечал. Или так было не всегда?"

— Добрый вечер, Адъюнкт, — воскликнул Быстрый Бен.

— Почему вы вернулись? — требовательно спросила она. — И почему не Имперским Путем?

С ней были кулаки — викан Темул, Блистиг, Кенеб и Тене Баральта, а также Нил и Нетер. Казалось, все они, за исключением Таворы, были разбужены посреди сладкого сна.

Быстрый Бен неловко дернулся. — Садок был занят… кое-кем другим. Мы сочли его небезопасным, и решили, что стоит как можно скорее известить вас. Леомен уже в И'Гатане.

— А вы думали, он нас подождет?

— И'Гатан, — ответил Калам, — пробуждает во всех малазанах дурную память, стоит не забывать об этом. Именно здесь Первый…

— Знаю, Калам Мекхар. И не надо напоминать. Ладно, я готова признать справедливость ваших оценок. Сержант Геслер, присоединитесь к постам хундрилов.

Моряк небрежно козырнул. На лице его появилась ухмылка.

Калам заметил, что Тавора следила за ним, пока сержант не увел свой взвод. Потом она снова уставилась на Бена.

— Верховный Маг.

Тот кивнул: — В Имперском садке были… Лунные Отродья. Мы увидели десять или двенадцать, прежде чем отступили.

— Возьми нас Худ, — пробормотал Блистиг. — Летающие крепости? Белокурый ублюдок нашел себе новые?

— Я так не думаю, Кулак. Аномандер Рейк поселился в Черном Коралле и покинул Лунное Отродье, ведь крепость распадалась на части. Нет, я полагаю, что виденные нами в садке крепости несли внутри… гм… настоящих хозяев.

— И кто же они такие? — спросила Тавора.

— К'чайн Че'малле, Адъюнкт. Короткохвостые, длиннохвостые, может, сразу оба рода.

— И почему же они пользуются Имперским Путем?

— Не знаю, — признался Быстрый Бен. — Но догадки есть.

— Послушаем.

— Это старый садок, совершенно пустой и брошенный… хотя, как выясняется, не совсем брошенный. А вот с К'чайн Че'малле мы не связываем никакого известного садка, но это не означает, что своего садка у них не было.

— Вы полагаете, что Имперский садок когда-то принадлежал К'чайн Че'малле?

Верховный Маг пожал плечами: — Вполне возможно, Адъюнкт.

— И что еще?

— Ну, куда бы ни летели крепости, они хотят остаться незамеченными.

— Незамеченными кем?

— И этого не знаю.

Адъюнкт долго молча смотрела на мага. Сказала: — Хочу, чтобы вы выяснили это. Возьмите Калама и взвод Геслера. Возвращайтесь в садок.

Ассасин кивнул сам себе, ибо был совсем не удивлен таким безумным, абсурдным приказом. "Выяснить? Как именно?"

— У вас есть предложения, — сказал Быстрый Бен странно ласковым голосом (таким он говорил всегда, когда боролся с желанием высказать все, что думал), — насчет того, как это сделать?

— Думаю, вы, как Верховный Маг, что-нибудь придумаете.

— Можно ли спросить, почему это так важно?

— Вторжение в Имперский садок важно для всех, кто служит Малазанской Империи. Вы не согласны?

— Согласен, Адъюнкт; но разве мы не участвуем в военной компании против последних мятежников Семиградья? Разве вы не готовитесь обложить И'Гатан, и разве присутствие Верховного Мага, не упоминая уж о самом искусном ассасине Империи, не окажется важным условием успеха?

— Быстрый Бен, — холодно отвечала Тавора, — Четырнадцатая Армия вполне способна провести осаду без вашей помощи, как и без помощи Калама Мекхара.

"Итак, выбор сделан. Она узнала о тайном совещании с Даджеком Одноруким и Тайскренном. Она нам не доверяет. Может, и правильно".

— Конечно, — скромно поклонился Быстрый Бен. — Надеюсь, Горячие Слезы пополнят запасы нашего взвода. Прошу позволения отдохнуть до рассвета.

— Разрешаю.

Верховный Маг повернулся, метнув быстрый взгляд на Калама. "Да, Быстрый. Она хочет, чтобы я находился как можно дальше от ее спины". Увы, такова Малазанская империя. Точнее, империя Лейсин. "Но, Тавора, не меня вам нужно страшиться…"

В этот миг из темноты, со стороны дороги, показалась фигура в зеленых шелках. Изящные движения, тонкое лицо, казавшееся в лунном свете почти нематериальным. — Ах, полуночное бдение! Надеюсь, все важнейшие приказы уже отданы?

Жемчуг. Калам оскалился и сделал рукой жест, понятный только другому Когтю.

Жемчуг моргнул.

"Скоро, ублюдок".

Тавора разворачивала коня. — Мы уже закончили.

— Могу ли я поехать за спиной одного из вас? — обратился Жемчуг к кулакам.

Ни один не ответил. Еще мгновение — и они помчались к тракту.

Жемчуг деликатно покашлял. — Как грубо.

— Ты сюда дошел, Коготь, — сказал Быстрый Бен, — так что сможешь и обратно уйти.

— Кажется, иного выбора нет. — Легкий взмах перчатки. — Кто знает, друзья, когда свидимся вновь. Но пока… доброй охоты…

Он ушел.

"И сколько он услышал?" Калам шагнул было по следу, но Быстрый Бен задержал его.

— Спокойно. Он просто забрасывал удочку. Я уловил его приближение и принял меры. Слишком ты нервный, Калам.

— Хорошо.

— Не очень. То есть он же не дурак.

— Точно. Очень плохо.

— Все равно. Ты, я и Геслер должны проследить путь одной из крепостей.

Калам медленно повернул голову, вгляделся в лицо друга. — Так это не шутка?

— Боюсь, что нет.

Радостный Союз грелся на солнышке, а ограде из голышей, и попутно обедал. Бутыл лег рядом и наблюдал за процессом поглощения брошенной хищнику бабочки; но тут на членистоногое наступил чей-то каблук, с хрустом раздавил да еще и впечатал в песок.

Бутыл в ужасе отпрянул и очумело уставился на нависшего пришельца. В уме кипели планы немедленной расправы.

Он видел лишь силуэт — солнце находилось за спиной убийцы.

— Солдат, — раздался женский голос с кореланским акцентом, — что тут за взвод?

Бутыл несколько раз раскрыл и закрыл рот, наконец сумев тихо пробормотать: — Это взвод, который начнет строить планы твоей казни, едва узнает, что тут стряслось.

— Позвольте мне все разъяснить, — ответила та. — Я капитан Фаредан Сорт, и я не выношу скорпионов. Ну-ка, поглядим, умеете ли вы отдавать честь лежа.

— Вы хотите приветствия, капитан? Какого? Я умею отдавать самые разные. Предложения?

— Отдайте такое, чтобы показало понимание той пропасти, в которую я намерена загнать вас пинками. Сами понимаете, потом я вывалю туда телегу кирпичей.

"Ох…" — Значит, обычное приветствие. Разумеется, капитан. — Он выгнул спину, стараясь удержать руку у головы подольше, ожидая ответного салюта. Конечно, ничего такого он не дождался. Со вздохом Бутыл уронил голову, набрав полный рот пыли.

— Ладно, повторите потом. Солдат, как ваше имя?

— Э… Улыба, сэр.

— Ну, сомневаюсь, что на такой угрюмой роже появляется много улыбок. Так?

— Так точно, сэр.

Она ушла.

Бутыл уставился на пересыпанную песком жижу, недавно бывшую Радостным Союзом и половинкой бабочки. Ему хотелось плакать.

— Сержант.

Смычок поднял голову, заметил браслет на предплечье и не спеша встал. Отдал честь, изучая высокую, стоявшую словно палку проглотив женщину. — Сержант Смычок, капитан. Четвертый взвод.

— Хорошо. Вы мои. Меня зовут Фаредан Сорт.

— Я гадал, почему вас не видно, капитан. Назначение ведь произведено несколько дней назад.

— Я была занята. У вас проблемы, сержант?

— Никак нет, сэр.

— Вижу, вы ветеран. Думаете, это позволяет вам ждать послаблений? Не позволяет. Мне плевать, кем вы были, под чьей командой служили, скольких офицеров ударили в спину. Все, что меня заботит — каковы вы в бою.

— Ни одного офицера не убил, сэр… в спину. О клятых боях ничего не знаю, кроме как в них выживать.