Находясь под Плимутом, Уль получил приказ проследовать к Шербуру и не атаковать никого по пути.
В 3.30 25 июня радист сообщил о шуме электромоторов по пеленгу 156 градусов. В этот момент лодка находилась на глубине около 20 метров.
– Кто-то из наших, должно быть, – предположил Уль.
– Не уверен, господин командир, – засомневался «прочный Густав» и нахмурился. – Шум, конечно, похож… Но, с другой стороны, это может быть и эсминец, который стоит на месте, а работает только генератор.
Уль отмёл это предположение. Механик тоже предположил, что это германская подлодка.
– Надо бы обозначить своё присутствие, – сказал командир. – а то как бы не получилось столкновение.
– Оставьте это мне, – предложил механик.
Приняв и откачав балласт, он издал характерный для подводной лодки шум.
Последовала пауза, а затем тишина была нарушена завыванием турбин эсминца, который бросился в сторону лодки.
Уль не стал уходить на глубину. Он сделал ставку на торпеду «Zaunkoenig», но та попала в молоко.
Шум винтов эсминца усилился. Потом вдруг вмешался новый звук, резкий, как шум циркулярной пилы, заглушающий шум винтов.
– Ага, – проворчал Криг и назидательно поднял палец, потом безнадёжно махнул рукой, как бы говоря: «Zaunkoenig» тут не поможет.
Он знал, что противник включил буй, который тащил за собой на буксире эсминец. Шум такого буя и привлекал к себе торпеду типа «Zaunkoenig». Наверняка торпеда пошла на буй. Но тот был слишком маленьким, чтобы на него среагировал взрыватель.
Посыпались глубинные бомбы, последовал гром взрывов.
Свет вырубился, засветилось тусклое аварийное освещение.
Пошла вторая серия глубинных бомб.
В корме стала поступать вода: не выдержали давления взрывной волны сальники в том месте, где гребной вал проходит через прочный корпус.
Третья серия!
Вокруг лодки гремели взрывы. Голубые молнии плясали на электрораспределительных щитах. Появились тонкие струйки топлива: оно впрыскивалось из топливных систерн, не выдерживавших дополнительного давления.
– По местам стоять к всплытию! – крикнул Уль.
Механик продул балласт. Люди замерли, бледные, как смерть.
Затем послышался голос, командирский голос:
– Чёрт побери! Всем покинуть лодку, я приказываю!
Посыпались новые глубинных бомб. Это эсминец, не готовый к такому обороту событий, начал сбрасывать четвёртую серию. А лодка в это время находилась от него в какой-нибудь сотне метров. Ударная волна ударила по тем, кто уже оказался в воде. Некоторые в отчаянии подняли руки.
Внезапно послышались выстрелы. Это Вили Бендер, кок, встал за 37миллиметровый пулемёт. Он решил защищать корабль. Вспышки выстрелов освещали мрачное, но полное решимости лицо человека за пулемётом. Теперь и эсминцу попало. Но он начал отвечать. Без звука Вили Бендер осел за пулемётом. Ему прострелило голову.
Ханс Альберт, курсант, занимался тем, что старался надуть свой спасательный жилет от табельного баллончика со сжатым воздухом. Но жилет пробило осколками. Что ж, ему повезло больше, чем жилету.
Тем временем все новые люди выбирались из лодки. Сам Альберт колебался. Не появился ещё его начальник – механик. Альберт видел его незадолго до этого, в лодке. И старшина из центрального поста не появился. Может, механик боялся, что лодка достанется противнику?
Вода уже покрыла кормовую часть надстройки, а через несколько секунд она уже дошла и до мостика и устремилась в открытый люк.
– Лодка тонет! – крикнул он в люк. – Выходите!
Ответа не последовало.
Альберт сообразил толкнуть крышку люка ногой. За борт можно было не прыгать: подводная лодка «U-269» погружалась, погружалась в последний раз. Механик и старшина Йабурек остались в лодке.
Альберт почувствовал, как его затягивает в пучину. Но он сумел остаться на поверхности. В ушах у него стоял ужасный гул. Он смутно увидел надувной плот и услышал крики:
– Альберт!.. Сюда!.. Сюда!..
Инстинктивно он поплыл к плоту, за который цеплялись семеро его товарищей. На плоту лежал получивший серьёзное ранение офицер-торпедист.
Британский эсминец застопорил ход возле плавающих. Они видели снизу британских моряков, махавших им руками.
– Нет, – раздался голос одного из немецких моряков. – Чтобы я в плен к ним попадал?
– Тут поблизости есть другие лодки, – добавил другой. – Они, может, увидят нас и подберут. Я за это.
И они попытались отвести плот от британского эсминца.
«Рехнулись, – подумал Альберт. – Совсем спятили. Мы только что, можно сказать, на зубах выплыли – и вот тебе: лишь бы не в плен, вдруг нас лодка подберёт. И для чего? Надеяться на лодку… А лодка не появится…Кончатся силы, и уйдём на дно…».
Из-за кормы эсминца раздался громкий крик, показались вскинутые руки. Потом было видно, как кто-то ещё плывёт к тому месту, выкрикивая:
– Господин командир!.. Лейтенант Уль!… Господин командир!..
Подводники разобрали, что первый крик и вскинутые руки принадлежали их командиру, лейтенанту Улю. А затем они увидели, как человек, спешивший на помощь, выловил из воды фуражку. Белую фуражку. Фуражку командира. Сам Уль оказался изрубленным винтами эсминца.
Эсминец подошёл к плоту, и с борта эсминца спустили сети, по которым следовало вскарабкиваться из воды на борт. Когда очередь дошла до Альберта, он понял, что не сможет забраться наверх. За сеть он схватился, но сила из рук ушла, пальцы стали деревянными. Они разжались…
Внезапно он почувствовал, как сильная рука схватила его за шиворот. Это британский моряк спрыгнул за борт и схватил его. Потом его вытащили на борт.
Альберт оказался на палубе эсминца её величества. Однако лица вокруг него были отнюдь не враждебными. Один из британских моряков, крепкий и массивный, быстро подошёл к Альберту. В руке он держал нож. Ловким движением он вспорол форму на Альберте и сорвал её. Другой подошёл с полотенцем и куском мыла. Мыло он вложил в руку Альберту. Третий взял его за локоть и повёл по палубе.
Только тогда Альберт понял, что плавал в воде, перемешанной с нефтепродуктами, и с головы до ног покрыт тёмно-бурым слоем. Вымазаны были волосы, щипало глаза, жгло кожу. Он с удовольствием вымылся под тёплым душем. Когда он вышел, симпатичный британский матрос в тёмно-синей робе с улыбкой вручил ему полотняную сумку, что-то буркнул и хлопнул Альберта по плечу.
Альберт открыл сумку. В ней было всё, что нужно моряку, спасшемуся после кораблекрушения. Там лежало нижнее бельё, сделанное в Австралии, фланелевые брюки с американской этикеткой, отличный пуловер, наверняка связанный какой-нибудь британской женщиной в качестве её помощи британским бойцам, красивый и простой голубой шарф, несколько выглаженных носовых платков, кожаный ремень и пара обычной парусиновой обуви.
Альберт и его товарищи были поражены тем, что их приодели в чистую одежду, этого они никак не ожидали. Тем временем все новых их товарищей поднимали из воды. Среди них оказался и парень из дизельного отсека, спешивший на выручку командиру и выловивший из воды его фуражку. Теперь он носил её.
Как только он вскарабкался на борт, его отделили ото всех и отвели в отдельную каюту. Постепенно до него дошло, что его приняли за командира. Английского он не знал, и все его попытки объясниться не приносили успеха.
– Я, – говорил он, стуча себе в грудь промасленной ладонью, – нет командир. Я – машинист.
Британский командир, который поприветствовал моряка с некоторой сдержанностью, но не без почтения, понимающе улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он и велел отнести виски с содой обратно в свою каюту.
Не успели разобраться с недоразумением, как корабль пришёл в порт.
Вскоре немецкие пленные узнали приятную новость: механик лейтенант Мюрб и старшина Йабурек спаслись в конце концов! Им удалось выйти с затонувшей лодки, они остались целы. Потом они рассказали о подробностях своего спасения…
Мюрб и Йабурек намеренно остались на борту лодки. Это в их обязанность входило взорвать лодку, и они следовали своему долгу. Перед этим заряды были распределены по всей лодке. Теперь хватило того, чтобы открыть клапаны, запирающие выход воздуха из балластных систерн. Они рассчитывали, что успеют покинуть лодку до взрыва зарядов. Но воды в лодке оказалось намного больше ожидаемого. Протекали не только сальники в месте выхода гребных валов из прочного корпуса, но и сам прочный корпус дал течь в нескольких местах.
