– И что в этом такого страшного? – не поняла я.

– Кэти, – Доусон отвел глаза, – мы же двигаемся быстрее пули. Представь, что она врезалась в стену на сверхзвуковой скорости.

– Господи…

– Наверное, не знала, как остановиться, хотя иногда я думаю, что она сделала это нарочно. После нее было много других: людей, которые умирали у меня на руках; людей, которые умирали после того, как я их излечивал; людей, которые никак не «мутировали» и которые больше не возвращались, – он смотрел в пол. – На моих руках много крови, Кэти.

– Нет! – я решительно замотала головой. – Ты ни в чем не виноват!

– Не виноват? – дрожащим от ярости голосом спросил он. – Я должен был их исцелить, но не смог.

– Доусон, для того чтобы исцелять, нужно иметь желание на клеточном уровне. К такому нельзя принудить.

– Это ничего не меняет. Умерло множество людей, – он беспокойно заерзал. – Одно время я считал, что получаю по заслугам, но Бет… Она-то ни в чем не виновата.

– Ты тоже ни в чем не виноват.

Несколько мгновений он тяжело смотрел на меня, потом отвернулся.

– Сначала они отняли у меня Бет, потом стали морить голодом и жаждой, а когда сообразили, что это не срабатывает, подошли к проблеме творчески, – он вздохнул. – Наверное, то же самое делали и с Бет, но я не знаю наверняка. Могу рассказать только то, что происходило со мной.

Мне сделалось совсем нехорошо, душа ушла в пятки.

– Они стали над ней издеваться, чтобы я ее лечил, а они смогли изучить процесс, – Доусон сжал челюсти. – И каждый раз меня охватывал ужас: а вдруг у меня не получится? Вдруг Бет умрет? Я…

Он судорожно дернул шеей.

Да, Доусон уже никогда не будет прежним. В глазах у меня стояли слезы. Я плакала по Доусону, по Бет, а больше всего по тем Доусону и Бет, которыми они были, но никогда больше не станут.

После этого Доусон замолчал. Он готов говорить о чем угодно: о погоде, футболе, да хоть о «Смурфиках», только не о «Дедале» и не о том, что произошло там с ним и Бет. Я была ему благодарна, поскольку не знала, выдержу ли дополнительные подробности, пусть это и эгоистично.

Хуже всего то, что едва мы закончили беседовать о серьезных вещах, я сразу же вспомнила о Дэймоне и его поступке. Полночь близилась, а Дэймона все не было. Я не могла оставаться здесь дольше.

Я вообще нигде не могла находиться.

Пожелав Доусону спокойной ночи, ежась от мороза, я перебежала через лужайку. Первым делом проверила телефон, увидела новую эсэмэску. Сердце екнуло.

«Извини за сегодняшний вечер. Завтра поговорим».

Сообщение пришло где-то час назад, значит, Дэймон до сих пор был с Эш. Правильнее все же – с Эндрю, Ди и Эш.

Я смотрела на часы, словно могла изменить течение времени. Сердце грохотало в груди, как барабан, будто я только что пробежала кросс. Взглянула опять на сотовый, и мне захотелось грохнуть его об стенку. Знаю, глупость. Все они были друзьями Дэймона, в том числе и Эш. Он имел полное право пойти с ними куда-нибудь без меня, тем более что после моей ссоры с Ди он мало времени уделял сестре.

Глупо или нет, тем не менее мои чувства были задеты. И я ненавидела себя, ненавидела за то, что такая глупость могла так меня ранить. Прихватив с собой телефон, я пошла в ванную, умылась, почистила зубы и переоделась в пижаму, все не решаясь ответить Дэймону. Очень хотелось собрать силу воли и не отвечать. Вроде как заявить: «Что, съел?» Но учитывая все обстоятельства, это опять же было бы глупостью.

Вот только мне было очень горько. Так что я положила сотовый на тумбочку, легла и натянула одеяло до подбородка. Так и лежала, злясь на саму себя за то, что не ответила на сообщение, что встречалась с Блейком и даже целовалась с ним, а также за то, что сейчас лежу и ем себя поедом. В конце концов мой мозг сказал «баста» и отрубился.

Но потом я даже не могла понять, сплю я или нет. Я была словно в тумане, в котором реальность перемешалась с картинками из подсознания. Нет, наверняка что-то из этого было сном, потому что я видела Дэймона в каком-то здании. Вернее, заметила его темные волосы, он упорно удалялся от меня, успевая каждый раз перейти в другую комнату прежде, чем мне удавалось его догнать. Это был бесконечный лабиринт, по которому Дэймон кружил, не отвечая на мои оклики.

Меня охватило мучительное чувство тревоги, в груди заболело, а я все бежала за ним и никак не могла догнать. Иногда казалось, что вот-вот догоню, но снова теряла… И так без конца.

Затем лабиринт исчез, растворяясь в темных клочьях тумана, и я оказалась на своей кровати. Кто-то тяжело опустился на ее край, чья-то рука убрала волосы у меня со лба. Кажется, я улыбнулась тому, что Дэймон был рядом, мне стало хорошо и спокойно. И я тут же провалилась в глубокий сон, в котором не нужно было ни за кем гнаться.

Утром я повернулась на бок, ожидая увидеть Дэймона. По субботам мама работала до обеда, и он мог оставаться у меня надолго. Однако в кровати его не оказалось. Я провела рукой по соседней подушке, вдохнула, надеясь почувствовать его свежий травяной запах, но белье лишь слегка отдавало цитрусом. А вдруг мне приснилось, что он заходил? Вот ведь идиотка!

Нахмурившись, я села и взяла сотовой. Где-то около двух ночи пришло новое сообщение от Дэймона:

«Бекон и 4 яйца на завтрак. Приходи, когда проснешься».

Два часа?! Я уставилась на экран. Значит, он где-то бродил так поздно? Мое сердце снова заколотилось, и я со стоном опрокинулась на спину. Нет, все-таки я точно идиотка, не желающая поверить, что Дэймон действительно провел где-то ночь, причем не со мной.

Я заставила себя встать, принять душ, кое-как высушила волосы, собрала их в пучок, натянула джинсы и свитер. Вышла из дома, направилась к соседскому крыльцу и обнаружила, что дверь заперта.

Я взялась за ручку, сосредоточилась и вскоре услышала щелчок замка. Дверь открылась, но я занервничала. Ведь если в чужой дом проникнуть так легко, следовательно, и в мой тоже.

Тряхнув головой, я затаила дыхание и вошла внутрь. В доме было тихо, как в могиле. Наверное, все еще спали. Я поднялась наверх, постаравшись не наступить на пару скрипящих ступенек. Двери спален Ди и Доусона были закрыты, а из комнаты Дэймона доносилась приглушенная музыка. Я приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Мой взгляд метнулся к кровати, и я забыла, как дышать.

Дэймон лежал на спине, одна рука – вытянута вдоль тела, а другая – на обнаженном животе. Простыня обмоталась вокруг его стройных бедер. Во сне черты его лица утратили резкость, губы немного приоткрылись, он казался ангелом. Тень от густых ресниц лежала на щеках. Дэймон выглядел сейчас младше, чем был на самом деле, и по какой-то неведомой причине показался мне высшим существом. Его красота была какой-то неземной, даже пугающей. Такая существовала только на страницах моих любимых романов. Иногда я даже сомневалась в том, настоящий ли он.

Почти на цыпочках я подошла к кровати и села на край, не в силах оторвать от него глаз. Очень не хотелось его будить, поэтому я сидела рядышком и завороженно пялилась на его мерно вздымающуюся грудь. Интересно, на самом ли деле он приходил ночью меня проведать или мне это приснилось? Внутренняя дрожь утихала, и прошлая ночь уже почти позабылась. Почти…

Вдруг Дэймон перевернулся, обхватил меня за талию и повалил на кровать рядом с собой. Уткнулся во впадинку на моей шее и прошептал:

– С добрым утром.

– С добрым, – Улыбнувшись, я положила руку ему на плечо. Кожа была очень горячей.

– Где мой завтрак? – Его нога оказалась поверх моих, и Дэймон прижался ко мне еще сильнее.

– А разве это не ты пригласил меня?

– Не, ошибочка вышла. Марш на кухню, скво!

– Разбежался! – Я устроилась на боку, повернувшись к нему лицом. Он чмокнул меня в нос и откинулся на подушки. Я засмеялась.

– Рано же еще, – пробормотал он.

– Уже десять.