В конце концов Леса от меня отстала, однако я, уставившись в окно, продолжала размышлять над ее словами. С одной стороны, я не сомневалась, что мы к этому были готовы, а с другой – как можно быть уверенным на сто процентов? Наверное, в таких вещах никогда нельзя быть по-настоящему в чем-то уверенным. Секс – это не та штука, которую можно запланировать. Он или сам случается, или нет. Снимать номер в отеле, чтобы заняться любовью? По-моему, это омерзительно.

Я задумалась, не являются ли мои взгляды чересчур провинциальными? Нет, мне так не казалось. На переменках я слышала, как парни и девушки обсуждают свои надежды и планы на вечер после бала. Однако у меня было свое мнение. По крайней мере, так мне представлялось.

Да и кто я такая, чтобы кого-то осуждать? Несколько дней назад я сама верила, что Дэймон собирается прийти ко мне домой, чтобы заняться… этим. Но черт возьми, если учесть темпы развития наших отношений, наверное, нам стукнет по пятьдесят, прежде чем случится хоть что-нибудь.

Когда мы приехали домой, я выкинула все это из головы и тепло попрощалась с Лесой, даже с Эш. Ужасно хотелось поскорее увидеть ее человеческого парня. Наконец мы с Ди остались вдвоем. Она сразу же направилась к своему дому, а я осталась стоять столбом, не зная, что сказать. Внезапно она замедлила шаг и оглянулась.

– Неплохо провели время, да? – проговорила она, опустив ресницы и накручивая прядь волос на палец. – Рада, что ты с нами поехала.

– Я тоже.

– Дэймону наверняка понравится твое платье. – Ди переминалась с ноги на ногу.

– Ты думаешь? – спросила я, приподнимая пакет с платьем.

– Ну, оно же красное, – она улыбнулась, делая шаг назад. – Может, перед балом соберемся еще раз?

– Отличная идея. – Я заулыбалась так энергично, что, наверное, выглядела полной дурой.

Ди кивнула. Мне захотелось подскочить к ней и обнять, но я не решилась. Она махнула мне на прощанье, развернулась и направилась ко входной двери. Я задержалась на секунду и счастливо вздохнула. Это был значительный прогресс. Возможно, наши отношения уже никогда не будут прежними, но мы были на правильном пути.

Войдя в дом с прижатым к груди пакетом, я захлопнула дверь. Мама уже ушла на работу. Поднявшись наверх, я повесила платье на дверцу шкафа и начала раздумывать, что бы такое приготовить себе на обед.

Достала телефон и отправила Дэймону сообщение: «Что делаешь?» Через несколько секунд пришел ответ: «Собираемся пообедать с Эндрю и Мэтью. Ты что-то хотела?». Я взглянула на платье, вспомнила, как соблазнительно оно на мне выглядело в магазине, и, чувствуя себя хулиганкой, написала: «Тебя». Ответ пришел с такой молниеносной скоростью, что я рассмеялась: «Правда?», а затем: «Конечно, я уже и так это знал». И прежде, чем я успела ответить, телефон зазвонил. Это был Дэймон.

– Привет, – ответила я с идиотской улыбкой на лице.

– Жаль, что я теперь не дома, – сказал он, и до меня донесся гудок машины. – Но через несколько секунд я могу приехать.

– Не надо. – Я остановилась на лестнице и оперлась на стену. – Ты и так редко проводишь время с парнями, оставайся с ними.

– Не нужны мне никакие парни. Мне нужен мой Котеночек.

– Ладно, твой Котенок ждет тебя дома, – ответила я, и мое лицо заалело. Я услышала, как Дэймон зарычал. Потом он спросил:

– А ты платье-то купила?

– Да.

– А мне оно понравится?

Я захихикала.

– Ну, оно – красное, так что… – я поймала себя на том, что накручиваю прядь волос на палец.

– Черт побери!

Его окликнул чей-то голос, похоже, это был Эндрю, и Дэймон со вздохом сказал:

– Ладно, меня зовут. Тебе что-нибудь принести? Мы с ребятами собираемся в «Дымную трапезную».

Я подумала о недавно съеденном там гамбургере. Потом-то я наверняка снова проголодаюсь.

– А у них есть жареные цыплята?

– Ага.

– С домашней подливкой? – уточнила я, спускаясь по лестнице.

– С самой вкусной на свете! – хрипло рассмеялся Дэймон.

– Отлично. То, что надо.

Он пообещал принести мне самую большую порцию и отключился.

Я вошла в гостиную, положила телефон на кофейный столик, взяла книжку, которую на прошлой неделе получила для написания рецензии, и пошла на кухню что-нибудь попить. Но зачитавшись по пути аннотацией, чуть не врезалась в стену. Смеясь над собой, я открыла дверь и застыла как вкопанная.

За кухонным столом сидел Уилл.

Книга выпала из моих помертвевших пальцев и с грохотом упала на пол. Звук удара отозвался во мне резонансом. Я попыталась вздохнуть, но вздох застрял где-то под сердцем, дико колотящимся о ребра.

Наверное, у меня начались галлюцинации. Уилла никак не должно было здесь быть. И, разумеется, он не мог выглядеть так, как выглядел теперь. Он был сам на себя не похож. С этим человеком определенно произошло несчастье. Уилл сидел, сгорбившись, спиной к холодильнику. Когда я видела доктора в последний раз, у него были густые темные волосы с легкой сединой на висках. Теперь же сквозь редкие пряди мышиного цвета просвечивал голый череп.

Прежде Уилл был красивым мужчиной, а сейчас передо мной сидел глубокий старик. Кожа на лице казалась пергаментной и туго обтягивала скулы. Ни грамма подкожного жира. Он выглядел как скелет, которым на Хэллоуин пугают ребятишек. Лоб покрылся какой-то сыпью, напоминавшей пятна от раздавленной малины. Губы истончились, руки напоминали сухие палки.

Только глаза были как у прежнего Уилла: бледно-голубые, полные силы и решимости. Он пристально смотрел на меня. Было в этих глазах что-то еще. Вызов? Ненависть? Я никак не могла разобраться, однако то, что пряталось в глубине этих глаз, пугало больше, чем целая орава аэрумов.

– Впечатляющее зрелище, не так ли? – Уилл издал сухой, болезненный смешок.

Я не знала, что делать. Его присутствие пугало меня, но судя по его состоянию, он вряд ли мог причинить мне какой-либо вред, что придавало мне некоторую уверенность. Уилл откинулся на спинку стула. Казалось, даже такое простое движение причиняло ему боль.

– Что с вами произошло? – спросила я.

Уилл помолчал, глядя в пустоту, потом провел рукой по столу.

– Ты же умненькая, Кэти. «Мутация» не прижилась. Разве это не очевидно?

Это-то было понятно, однако все равно не объясняло, почему он выглядел, словно кукла-ведущий «Баек из склепа».

– Я рассчитывал вернуться через несколько недель. Понимал, что мне понадобится время, чтобы суметь взять верх над недугом. А потом бы мы зажили большой дружной семьей.

– Я бы ни за что такого не допустила, – в полном изумлении проговорила я.

– А вот твоя мама была бы не против.

Я сжала кулаки.

– Сначала мне казалось, что изменения закрепились. – Приступ кашля сотряс его хрупкое тело, и Уилл чуть не свалился со стула. – Прошло несколько недель, и я кое-чему научился: передвигать предметы, не прикасаясь к ним, пробегать целые мили, даже не запыхавшись… Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо. Все шло четко по плану.

Его сухие губы тронула слабая улыбка. Я с ужасом глядела на его впалую грудь.

– Но что же случилось потом?

– Как я уже сказал, моя «мутация» не закрепилась, – ответил Уилл, его левая рука задрожала. – Однако на клеточном уровне произошли изменения. Болезнь, которую я хотел побороть, лишь ускорилась. Иначе говоря, сначала наступила ремиссия и появилась надежда на полное выздоровление, но когда стало ясно, что «гибридом» мне не стать, все вернулось с новой силой.

Уилл слабо махнул рукой. Я ошарашенно заморгала:

– То есть ваш рак вернулся?

– И отомстил, – он засмеялся пугающе ломким смехом. – И сделать ничего уже нельзя. Моя кровь превратилась в яд, а внутренние органы один за другим выходят из строя. Видимо, теория о генетической природе рака действительно имеет некоторый смысл.

Каждое произносимое слово, казалось, стоило ему немалых сил. Похоже, он находился в шаге от смерти. Во мне проснулось непрошеное сочувствие. Страшно было думать о том, что он пережил, видя, как все усилия сохранить здоровье оборачивались против него. Я сокрушенно покачала головой. Такая вот ирония судьбы.