— Но сейчас вы все трое помирились, Фи, не так ли? — с сочувствием спросила Ребекка.

— О да, моя дорогая. — Фи опустила свои удивительные длинные ресницы. — Руперт давно уже женился вторично, и на этот раз счастливо. Франческа часто звонит мне. Хорошо бы заманить ее в Австралию хотя бы ненадолго. Мне хочется, чтобы вы с ней познакомились. Стюарт очень привязан к Фран.

Ему нравятся спокойные, мягкие женщины, а я никогда не могла держать себя в узде. Мною всегда двигали страсти.

— Возможно, поэтому вы и стали такой потрясающей актрисой, — сказала Ребекка. — Фи, вам не стоит сопровождать меня. Я прекрасно справлюсь одна.

— Хорошо, моя дорогая. — Фи встала, расправила шифоновую юбку на стройных бедрах. — Вы можете убрать драгоценность в ящик письменного стола в кабинете Стюарта. Заприте ящик, ключ возьмите с собой. Объясните Стюарту, что, узнав историю украшения, вы почувствовали себя в нем неловко.

Неловко — это слабо сказано, подумала Ребекка.

Подняв глаза, она увидела, что Майкл возвращается, неся ей минеральную воду со льдом.

Войдя в Передний зал, Ребекка взглянула на французские часы, которые висели на стене, отделанной деревянными панелями. Двадцать минут первого. Ей потребовалось немало времени, чтобы уйти от гостей незамеченной. Бал в самом разгаре.

Веселье будет продолжаться вплоть до завтрака для тех, кто еще на ногах. Она и сама с удовольствием повеселилась бы, если бы Стюарт не испортил все.

Зачем он это сделал? Хотел дать понять, что положил глаз на привлекательную молодую женщину и считает ее потенциальной женой?

Очень жаль, что он не потрудился спросить ее саму!

В величественном старом доме царила тишина, хотя все главные комнаты и некоторые из спален наверху были ярко освещены. Ребекка нашла кабинет Стюарта, где стоял массивный письменный стол, шкафы с сотнями книг и спортивными призами, а на стенах висели чудесные картины с изображениями лошадей, которых держали под уздцы грумы. Над камином Ребекка увидела большой портрет покойного отца Стюарта и деда Брода, сэра Эндрю Кинросса. Создавалось впечатление, что сэр Эндрю все время смотрит на посетителя, в каком бы месте комнаты тот ни находился.

Ребекка остановилась на минуту перед портретом. У сэра Эндрю была весьма впечатляющая внешность. Крупный, красивый, породистый мужчина, фамильные черты лица. Только ясные зеленые глаза выражают саму доброту, подумала Ребекка. Доброту, спокойствие и мудрость. А вот во взгляде Стюарта читалось лишь сознание собственного могущества и власти. По-видимому, только это имело для него значение.

В синих глазах Брод ерика Кинросса… горит чуть приглушенный огонь.

Она обошла вокруг массивного стола, на мгновение прислонилась к нему и одним плавным движением сняла с шеи обрамленный бриллиантами опал. Зря она струсила и уступила настояниям Стюарта. Гордиться было нечем. Наверное, ее просто ошеломило внезапное перемещение в этот особый мир: ей еще не приходилось видеть вблизи подобное богатство, хотя в свое время она интервьюировала немало знаменитостей, владевших миллионами.

Вздохнув, Ребекка открыла верхний правый ящик стола и осторожно положила туда кулон. Световые блики заиграли на драгоценном украшении.

И тут она до конца осознала, что действительно сделала глупость. В дальнем конце гостиной, словно господствуя над этой большой комнатой, висел портрет темноволосой женщины в изумрудно-зеленом бальном платье с большим декольте. Это был портрет Сесилии Кинросс, первой хозяйки Кимбары, написанный вскоре после того, как она вышла замуж за Эвана Кинросса, который приобрел огромные пастбища после открытия богатого месторождения опалов в Новом Южном Уэльсе. Великолепие платья, зеленые глаза и изумительные волосы женщины — все это отвлекло внимание Ребекки от драгоценности, украшавшей шею Сесилии. На первый взгляд самый крупный камень можно было принять за сапфир.

Ошибку фатальнее этой трудно было себе представить. Лиз Кэррол да и все гости не могли не поразиться, увидев «Кулон Сесилии» на шее Ребекки.

Ребекка повернула ключ в замке и вздрогнула, услышав голос из-за полуоткрытой двери:

— Я вижу, мисс Хант, вы везде успеваете! И что же вам понадобилось в столе моего отца?

Бродерик Кинросс толкнул тяжелую дверь и вошел в кабинет.

— Я не знаю комбинацию сейфа. Может, вы знаете?

Он приподнял одну бровь и направился к столу, осторожно, словно боялся спугнуть девушку.

— Ну, может, и знаю, — ответил Брод. — Уж не хотите ли вы сказать, будто знаете, где находится сейф?

Ребекка пожала плечами.

— Ваш отец однажды показал его мне. Я случайно проходила мимо его кабинета, когда сейф был открыт, и Стюарт позвал меня.

Брод разразился недобрым смехом.

— Неужели вы думаете, что я этому поверю? — — Наверняка не поверите. Вы же считаете меня мошенницей, — произнесла Ребекка безразличным тоном.

— Итак, спрашиваю еще раз. — У него в глазах появился какой-то блеск. — Что вы делаете возле стола моего отца?

— То, что должна была сделать гораздо раньше, ответила она холодно. — Убираю знаменитое украшение.

Взгляд Брода скользнул по ее белой обнаженной шее.

— Не могли подождать до конца вечера?

Ребекка подняла голову: насмешливый блеск в глазах, четкие, твердые черты лица, густые, черные как смоль волосы.

— Трудно представить себе человека высокомернее вас.

— А мой отец?

— Вы даже не слушаете, когда вам пытаются что-то объяснить. Я понятия не имела о том, что это за кулон. Теперь, когда узнала, я не намерена оставлять его на себе. — Если она хотела спастись, было самое время бежать без оглядки — несмотря на его неприязнь к ней, между ними возникало мощное притяжение.

— Поздно, Ребекка, что сделано, то сделано, — тихо сказал он. — И я не поверю вашей выдумке.

— Что вы имеете в виду? — Было такое впечатление, будто они оказались вдвоем на необитаемом острове.

— Интуиция есть не только у женщин. Моя интуиция говорит мне, что вас привлекают богатые мужчины намного старше вас. Может, это имеет какое-то отношение к вашему прошлому, о котором нам известно на удивление немного? Возможно, вы ищете человека, который стал бы для вас воплощением образа отца? Я немного изучал психологию.

Это элементарно. Фрейдистские штучки.

— Вы несете чушь. — Ребекка отвернулась.

— Какая же это чушь, когда все происходит у меня на глазах.

— Я ухожу. — Если он даст ей пройти.

— Не спешите. — Одним плавным движением пантеры он преградил ей дорогу. — Если не возражаете, я бы взял у вас ключ.

Она боялась коснуться его, и Брод сам взял ключ из ее бессильно повисшей руки.

— Благодарю вас. — Он вставил ключ в замок, повернул, выдвинул ящик и увидел в нем знаменитую драгоценность. — Заметьте, я не обвинял вас в том, что вы украли его, Ребекка.

— Меня мало волнует, обвинили бы вы меня или нет, — презрительным тоном ответила она.

— Тогда почему вы дрожите? — Брод слегка улыбнулся, внезапно ощутив желание провести рукой по ее гладкой шее сверху вниз, до самых нежных выпуклостей груди. Она была так миниатюрна, что ее хотелось взять на руки.

— Я горжусь своим хорошим поведением, — сказала она ему. — Что мне действительно хочется, так это стереть с вашего лица эту ухмылку.

— Неужели? — Он откровенно насмешничал. — За чем же дело стало?

Он так действовал на нее, что она чуть было не закричала: «Не подходите ко мне», но заставила себя довольно спокойно сказать:

— Мне кажется, вам следует извиниться передо мной.

— Вы шутите, Ребекка, — ответил Брод. — Давайте-ка положим это в сейф. Покажите, где он находится.

Она не смогла сдержаться и съехидничала:

— А вы уверены, что ваш отец сообщил вам код?

Он повернулся к ней, подтянутый и сильный.

— Скажите мне, где сейф, и увидите.

— Вон там. За картиной «Охота».

— Бог мой! — Брод на секунду закрыл глаза. — У папы, должно быть, крыша поехала. Подойдите сюда, Ребекка, встаньте у окна.