— Нааах! — крик, вырвавшийся из горла Старекса, не предназначался для подбадривания Тэмисан. Наверное, это был боевой клич Хаверела.

Бледная фосфоресцирующая морда просунулась сквозь кусты. Тэмисан скорее почувствовала, чем увидела, как Старекс выстрелил.

Решение: в о д а х л е щ е т в о к р у г м е н я. В е т е р п о д н и м а е т с я, ж е л а я в ы р в а т ь н а с и з ж а л к о г о у б е ж и щ а и с д е л а т ь л е г к о й д о б ы ч е й д л я о х о т н и к о в. Т о н у щ и е о к е а н ы, м о р е… М о р с к и е к о р о л и К е й т а !

Она лихорадочно схватилась за это. Она мало знала о Морских Королях, которые когда-то владели островами к востоку от Ти-Кри. Они угрожали самому Ти-Кри так давно, что эта война стала легендой, а не подлинной историей. И они были преданы, их король и его военачальники были изменнически схвачены.

Чаша Кейта… Тэмисан заставила себя вспомнить, задержаться на этом. И теперь, когда выбор был сделан, ее мозг снова стал устойчивым. Она протянула руки, снова коснулась Старекса и Кейса. Она не думала о Кейсе, но ее руки снова потянулись к нему, как будто он обязательно должен был включен, иначе все пропадет.

Чаша Кейта — на этот раз она не будет выпита!

Тэмисан открыла глаза. Нет, не Тэмисан — Тэм-син! Она села и огляделась вокруг. Мягкое бледно-зеленое покрывало спало с ее нагого тела. Осматривая это тело, она заметила, что оно больше не тепло-коричневое, а жемчужно-белое. Она сидела в кровати, сделанной в виде громадной раковины, часть которой выгибалась над головой, как у дивана.

И она была не одна. Она осторожно повернулась, чтобы увидеть своего спящего компаньона. Голова его была повернута чуть в сторону, так что она видела только изгиб плеча, такого же белого, как у нее, и плотно прилегающие к голове кудрявые волосы красно-коричневого оттенка выброшенных штормом морских водорослей.

Очень осторожно, кончиком пальца прикоснулась она к этому плечу и узнала. Он вздохнул и повернулся к ней. Она улыбнулась и сложила руки под маленькими высокими грудями.

Она была Тэм-син, а он был Кильвером, который был Старексом и Хаверелом, а теперь стал лордом Лок-Кера Ближнего Моря. Но ведь был еще третий! Улыбка ее увяла, память обострилась. Кейс! Она в тревоге оглядела комнату, ее перламутровые стены и бледнозеленые драпировки, так знакомые Тэм-син.

Кейса здесь не было, но это не означало, что его нет вообще: он мог где-нибудь притаиться — подрывной фактор, если его природа осталась прежней.

Горячая рука обвила ее тело. Вздрогнув, она взглянула в зеленые глаза, которые знали и ее, и другую Тэмисан. Губы его улыбались.

Голос его был знаком и, тем не менее, странен.

— Я думаю, что это будет очень интересный сон, моя Тэм-син!

Он притянул ее к себе. Она не возражала. Возможно — нет, даже наверняка — он был прав.

Тэм-син, бывшая Тэмисан, мастер снов, стояла в узкой щели скалистой башни. Внизу плескалось море и подкидывало кружево пены так близко к Тэм— син, что она могла бы, наклонившись, набрать горсть соленой пряжи. Будет страшная штормовая ночь. Но перед всей растущей яростью воды внизу не чувствовала Тэм-син никакого страха, а только возбуждение, пьянящее, точно выдержанное вино, и согревающее ее скудно одетое жемчужное тело.

Позади нее была комната, в которой она проснулась, с перламутровыми стенами, постелью-раковиной, драпировками и зеленовато-голубым ковром; она была частью морского мира, как народ Ближнего Моря был в какой-то мере элементом охраны и окружающих их островов. Море было их жизнью, а кого пугает дыхание жизни?

— Миледи… — раздался сонный, ленивый голос с постели-раковины, — ты что-то ищешь?

Она медленно повернулась к мужчине, который все еще нежился; шелковое одеяло почти сползло с его тела.

— Милорд, — она возвысила голос, чтобы перекрыть непрерывную песню воды, — сейчас я вспомнила Кейса.

Его зеленые глаза сузились, улыбка удовлетворения исчезла. В его лице, в этом новом его лице, она видела элементы, какие, возможно, могла видеть только она: стоическую сдержанность Старекса, недоумение Хаверела — тех, кем он был в прошлом и кто теперь еще должен был остаться в его мозгу.

— Да, Кейс, — его голос потерял теплоту, звучал устало, словно человек очнулся от приятного полусна и снова взвалил на себя какой-то груз.

Полусон? То, что держало их, было больше, чем любой сон. Тэм-син знала сны; она могла вызывать их и отсылать прочь по своей воле сны и люди в них были только игрушками, которыми она играла как хотела. Так было до тех пор, пока она не создала сон для лорда Старекса, и они оба нырнули в такие опасные авантюры, которыми она не могла управлять. Убегая от опасности неконтролируемого сна, она каким-то образом привела их сюда, к новым индивидуальностям, новым приключениям и, без сомнения, к новым опасностям. Но где Кейс, кузен лорда и его враг, который стремился положить конец им обоим в двух временах, в двух мирах, и который должен был вломиться с ними и сюда?

Мужчина сел в постели. Мягкая ткань покрывала придавала зеленоватый оттенок его белой коже. Такие, как у него, каштановые волосы, она видела и у себя, когда смотрелась в зеркало из полированного серебра на стене.

— Я — Кильвер, Лорд Лок-Кера, — медленно произнес он, как бы подтверждая истину этого установления личности. — Какой сон ты сработала на этот раз, моя Тэм-син?

— Это мир, в котором Чаша Кейта не коснулась губ этого народа, нашего народа, милорд.

— Чаша Кейта — предательство, погубившее Морских Королей. — Он слегка нахмурился, как бы с трудом вспоминая — памятью не Кильвера, а Старекса. — Значит, это черное дело не поглотило Кейт?

— Так я желала, милорд.

Он улыбнулся;

— Тэм-син, если ты можешь изменить историю, то ты и в самом деле великий мастер. Я думаю, что Лок-Кер придется мне куда больше по вкусу, чем мир Хаверела. Но, как ты сказала, тут еще дело Кейса. Мы еще хлебнем с ним горя. Ты притащила его с нами?

— Мы же были связаны, лорд. Мы не могли уйти оттуда, не взяв его с собой.

— Ну, что же делать, — Кильвер встал. Его тело не было таким крепким, как у Хаверела, и жаберные складки на горле казались ошейником отстающей кожи. Однако, вокруг его нагого тела была та же аура власти, что и у Старекса. — И, добавил он, — я не слишком рад этому, что Кейс не здесь, где я мог бы не спускать с него глаз. Он может уйти обратно, к самому началу?

— Нет, — уверенно сказала Тэм-син. — Его мастер сна проснулась перед тем, как я увела его! Нет, он слишком тесно связан с нами.

— Миледи власти! — он быстро шагнул к ней, и их тела слились так радостно, как если бы они намеревались сделать то же с той властью, что дана была им от рожденья.

— Ты очень красива. И ты — Тэм-син, которая выбрала жизнь, объединенную со мной.

Она отдалась его ласкам, зная, что Тэмисан, мастер снов, потускнела, и что она действительно Тэм-син, и он желает ее. И она была довольна.

Его губы нежно коснулись ее закрытых глаз. Затем очарование их близости было прервано скорбным гудящим призывом.

— Сигнал раковины… — он выпустил ее из объятий.

Он не был больше любовником: он был лордом, когда потянулся к украшенному раковинами поясу и юбке из чешуйчатой кожи. А Тэм-син держала наготове его меч, сделанный из огромной смертоносной пилы на морде с п а л л е к с а; его зубчатые края прятались в ножнах из прочной кожи спаллекса.

Пока Кильвер опоясывался и прицеплял к поясу меч, Тэм-син надела короткое платье без рукавов, натянула нитяные петли на жемчужины своего бюстгальтера и взяла свой кинжал из резного зуба таскана. Они торопились одеться, и за это время горн прозвучал еще два раза и прокатился эхом по комнатам, вырубленным в толще морского утеса.

Тэм-син знала, что этот зов был сигналом опасности. И тут же пришла мысль о Кейсе — не от него ли идет беда? Он так стремился убить своего кузена во время первого сна, что от него можно было ожидать всего. Ведь со смертью Старекса богатство и власть переходила к Кейсу. Но в Ти-Кри Тэмисан удалось разрушить замыслы Кейса. Не нашел он ли здесь какую-то потенциальную угрозу?