Чем больше Тэмисан узнавала негативного, тем более это казалось ей вызовом. Она лежала возле бассейна в глубоком раздумье, хотя мысли блуждали даже больше, чем она сама догадывалась, от жестоких упражнений, полагающихся мастеру десятого класса. Придумать сон, который может пленить Старекса — это действительно вызов.

Он хотел действия, но, как ни сильна была тренировка Тэмисан, ее не хватало, чтобы увлечь его. Следовательно, ее действие должно принять новый оборот.

Это был сверхутонченный век, когда звездные путешествия стали фактом, и, хотя ленты не указывали детально, что Старекс делал в других мирах, было ясно, что лорд много экспериментировал с реальностью своего времени.

Значит, он будет удовлетворен неизвестным. Она не нашла в лентах намека на садистские или извращенные наклонности, и она знала, что если бы он потянулся к такому образу сна, она, Тэмисан, не годилась для этого. Да и Кейс выставил бы ей в Улье такие требования.

Здесь было много исторических лент, из которых она могла бы кое-что взять, но все они были копаны и перекопаны. Будущее было чересчур затаскано, надоело. Темные брови Тэмисан сдвинулись над закрытыми глазами. Банально. Все, о чем она думала, было банальным! И вообще, чего ради она беспокоится? Она даже не знает, почему ее так сильно увлекает желание создать сон, который вытряхнет Старекса из его раковины и докажет ему, что Тэмисан достойна своего разряда. Может, отчасти потому, что он и не думает посылать за ней и дать ей возможность доказать свою силу. Судя по его безразличию, он думает, что она ничего не может предложить.

Тэмисан имела право затребовать хоть всю библиотеку лент из Улья. Это был самый большой комплект в звездных путях. Ну, еще бы! Корабли посылались только для того, чтобы привезти новые знания, которые будут питать воображение мастеров сна!

История… Ее мысли вернулись к прошлому, хотя оно было слишком изношено для ее целей. История… Что такое история? Это серия событий, действий личностей или наций. Действия имели результаты. Тэмисан села на подушках. Р е з у л ь т а т ы д е й с т в и я! Иногда от одного единственного действия получались далеко идущие результаты: смерть правителя, исход одной битвы, посадка звездного корабля… или его гибель при посадке.

Так…

Мерцающий огонек идеи окреп. История может иметь множество дорог рядом с уже известной. Но могла ли Тэмисан воспользоваться этим? А ведь тут имелись бесчисленные возможности. Руки Тэмисан вцепились в полы халата. Проблема начала вырисовываться. Но требуется время… Тэмисан больше не сетовала на равнодушие лорда. Пусть оно длится — ей дорога каждая минута.

— Пурпей!

Андроид материализовался из-под сетки.

— Мне нужны некоторые ленты из Улья. — Она заколебалась. Несмотря на нетерпение, она должна действовать гладко и точно. — Послание Фустмэм: прислать Тэмисан ленты истории Ти-Кри пятилетней давности.

Это была история единственного города, который основал небесные башни. Тэмисан начнет с малого, но попробует свою идею. Сегодня это будет один город, завтра планета, а затем — кто знает, может, и солнечная система Она обуздала свое возбуждение. Сделать надо многое. Ей нужно время и рекордер. Но, во имя Четырех Грудей Власты, только бы ей удалось это сделать!

Время, похоже, у нее было, хотя в душе все время тлела искорка страха: вызов лорда может прийти в любое время. Но вот из Улья прибыли ленты и рекордер, так что она металась от одного к другому, делая выписки из этого, что узнавала. Когда ленты были прокручены, она стала лихорадочно изучать заметки. Теперь для нее ее идея означала больше, нежели просто инструмент для развлечения трудного хозяина. Идея поглотила Тэмисан целиком, словно она была мастером низшей ступени, попавшей в собственное творение.

Когда Тэмисан осознала опасность этого, она бросила изучение и вернулась к лентам дома, чтобы снова узнать, что можно, о Старексе.

Но когда наконец пришел вызов, она снова пробежала свои заметки. Она не знала, сколько времени провела в небесной башне, потому что дни и ночи в овальной комнате одинаковы. Она ела и спала только заботами Пурпей.

За Тэмисан пришел лорд Кейс. Она только только имела время исполнить свою роль растерянного мастера, когда он вошел.

— Ты здорова, счастлива? — спросил он, как это было принято.

— Радуюсь хорошей жизни.

— Лорд Старекс желает войти в сон. — Кейс потянулся к ее руке, и она не возражала. — Лорд Старекс требует многого. Предложи же ему самое лучшее, мастер снов. — Он как бы предупреждал ее.

— Мастер снов спит, — ответила она неопределенно, — и ее сон можно разделить.

— Правильно, но лорду Старексу трудно угодить. Сделай для него самое лучшее, мастер.

Она не ответила. Он вывел ее из комнаты в серый коридор, а затем вниз, к нижнему уровню. Комната, в которой они в конце концов очутились, имела знакомое ей оснащение: ложе для мастера, второе для разделяющего сон— мастера, и между ними связующая машина. Только тут было еще и третье ложе. Тэмисан удивленно взглянула на него.

— Спят двое, а не трое.

Кейс покачал головой.

— Лорд Старекс хочет, чтобы другой человек тоже разделил сон. Связь новой модели машины очень сильная. Это уже проверено. Кто же будет третьим? Ульфилес? Неужели лорд Старекс хочет тащить телохранителя с собой в сон?

Дверь отворилась, и вошел лорд Старекс. Он вошел с трудом, волоча ногу, словно не мог ни согнуть ее в колене, ни управлять ею мышцами, и тяжело наваливался на андроида. Когда слуга уложил его на кушетку, он даже не взглянул на Тэмисан, а только слегка кивнул Кейсу.

— Займи свое место, — приказал он.

Может быть, Старекс боялся сонного состояния и хотел иметь Кейса в качестве контроля, поскольку Кейс определенно спал и раньше.

Затем Старекс повернулся к Тэмисан и, взяв корону для сна, скопировал движения, которыми Тэмисан прилаживала такой же обруч на свою голову.

— Покажи нам, что ты можешь предложить.

В его голосе слышалась тень враждебности и вызова, из чего она заключила, что и он не верит в ее возможности.

Она не могла позволить себе сейчас думать о Старексе: она должна думать только о сне. Она должна творить и не сомневаться, что ее творение будет идеальным. Она закрыла глаза, укрепила волю потянула в свое воображение все нити изученных лент и стала ткать сон.

С минуту все было, как и в начале любого сна, а потом…

Она не исследовала, а лишь наблюдала, внимательно и критически за тем, что сама проворно крутила. Но получилось, будто сетка внезапно стала реальной и туго сплела Тэмисан, как паутина фис-паука запутывает синекрылого мотылька.

Такого сна Тэмисан еще никогда не знала и паника так крепко охватила ее, что она не могла крикнуть, да и голоса не осталось. Она падала все ниже и ниже из какой-то точки наверху, задела за кустарник, немного задержавший ее падение и наконец больно ударилась, почти потеряв сознание. Она лежала неподвижно, тяжело дыша, с закрытыми глазами и боялась открыть их и увидеть, что она и в самом деле попала в какой-то кошмар, а не в правильное сновидение.

Она медленно оправилась от своей кружащей голову растерянности и попыталась обрести контроль не только над своими страхами, но и над своими силами мастера снов. Затем она осторожно открыла глаза.

Над ней было бледно-зеленое небо со следами тонких серых облаков, похожих на длинные слепившиеся пальцы. Небо было таким же реальным, как любое небо, находись она в собственном мире и времени. В с о б с т в е н н о м в р е м е н и и м и р е!

Она подумала об идее, которую она создала, чтобы поразить Старекса. Разум ее оживился. Неужели тот факт, что она работала с новой теорией, пытаясь создать поворот сновидениям, могущим пробить безразличие усталого человека, вызвал это?

Тэмисан села, вздрагивая от боли ушибов и огляделась. Она была на гребне небольшого бугра. Страна вокруг не была дикой… Местность была гладкой, обработанной, там и сям виднелись скалы, разумно обтесанные и обвитые цветущими виноградными лозами. А другие скалы были абсолютно голые, мрачные и все же они спускались к стене. Они имели самую разнообразную форму: от смутно приемлемой гуманоидной до гротескно чудовищной. Тэмисан, разглядев их поближе, решила, что их вид ей не нравится. Они были не из ее воображения.