Весь хитроумный план казался Гамильтону чистейшим безумием — однако от Томасов ждут не работы мысли. Несмотря на провальные результаты экзаменов, Гамильтона наперебой приглашали в самые разные колледжи — в надежде на его спортивные достижения. Вот и сейчас главный его вклад в предстоящее ограбление — грубая физическая сила. Он знал, что довольно неглуп, но жизнь сестры слишком много значит в пятисотлетней истории клана Томасов, ею не стоит рисковать.

Он готов был свернуть горы — физически. Стратегией пусть займутся другие. Эми, Дэн и Йона сотни раз обсуждали возможные варианты, и ответ всегда получался один и тот же: если через двери вынести картину нельзя и через крышу тоже нельзя, остается только один путь.

Через окно.

Час Икс назначили на одиннадцать утра, чтобы галерея как следует заполнилась народом. Как выяснилось — напрасная предосторожность: к десяти утра яблоку было некуда упасть. По большей части толпа состояла из туристов, но хватало и начинающих художников, таскающих огромные папки с принадлежностями для рисования. Эми затесалась в их ряды, однако в ее папке находилось нечто поинтереснее бумаги и карандашей.

Она прогулялась по галерее, любуясь шедеврами Джотто и других художников Возрождения. При виде громадных триптихов и фресок девочка преисполнилась благодарности судьбе за то, что «Медуза» не в пример меньше. Без четверти одиннадцать она перебралась в зал Караваджо и украдкой посмотрела на еле заметные линии на стекле, обозначавшие место прорези. Гамильтон занял положенное место в группке народа вокруг «Медузы».

Со стороны все выглядело совершенно невинно. Место, где Эми устроилась со своей папкой, выбирали долго и тщательно: так, чтобы не просматривалось с камер видеонаблюдения.

Начался обратный отсчет. Вытащив из папки альбом, девочка притворилась, будто делает наброски — главным образом для того, чтобы унять дрожь в руках. Во время поисков Ключей Эми не раз рисковала жизнью — но сегодня на кону стояли жизни семи человек.

Краем глаза она видела Гамильтона. Тот был бледен, футболка его потемнела от пота. Ни один клан не потел так, как Холты.

10:59. Эми с отрешенным спокойствием следила, как стрелка часов подползала к отметке часа Икс.

Пора!

Выхватив из папки водяной пистолет, Эми направила струю синих чернил на ближайшую камеру наблюдения, в мгновение ока выведя из строя линзу. Как только часы принялись отбивать одиннадцать, девочка без промедления повернулась ко второй камере и сделала то же самое.

Гамильтон рванулся вперед и сорвал со стены «Медузу». Оглушительно завыли сирены. По всей галерее захлопали двери — сработала система автоматических запоров. На главный вход опустились тяжелые стальные пластины, перекрывая любую попытку бегства. Дежурные в пункте наблюдения обшаривали глазами ряды мониторов, спеша выявить источник тревоги. По зданию веером рассыпались охранники.

Посетители в слепой панике метались по залу Караваджо, налетая друг на друга и на стены. Эми вытащила из папки три фальшивых «Медузы» и швырнула их в обезумевшую толпу. Едва последняя копия выпорхнула из рук девочки, Гамильтон метнул щит с настоящей «Медузой» над морем голов — точно летающую тарелку. Эми ловко перехватила его и одним движением пропихнула в заранее прорезанную щель в окне.

Полоска стекла выдавилась без малейшего усилия, однако щель оказалась слишком узкой для выпуклого щита.

Ну конечно! Доверьте Холту что-нибудь важное!

Призвав на помощь навыки карате, Эми сильным ударом ноги высадила стекло. Задребезжали, рассыпаясь, осколки — и «Медуза» полетела вниз, оставляя в зале полный хаос и три копии.

Вой сирен стал для Дэна сигналом к действию.

В считаные секунды разложив батут, мальчик задрал голову — как раз вовремя, чтобы увидеть вылетающую в окно картину. Падала она гораздо ближе к стене, чем он рассчитывал. Ох! Дэн попытался подтолкнуть батут вплотную к зданию, но одна из железных ножек застряла в щели между булыжниками мостовой. В полном отчаянии мальчик рванул всю раму вверх и ринулся вперед, видя мысленным взором, как четырехсотлетний шедевр разбивается вдребезги. Успел! Щит ударился о сетку, она спружинила, и похищенное сокровище снова отлетело вверх, чуть в сторону. Дэн поймал его в прыжке — точно знаменитый игрок НФЛ в судьбоносную секунду матча.

Он здорово треснулся о каменную мостовую, но драгоценная добыча уцелела.

«Отличный рывок, Кэхилл!»

Сквозь вой сигнализации Уффици прорезался рев полицейских сирен.

В руках у Дэна находился один из самых известных шедевров мировой живописи. Надо прятать — и быстро.

Дэн запихнул щит в коробку из-под пиццы. Поместилось до того идеально, что мальчик не мог отделаться от шальной мысли — может, Караваджо нарочно придумал «Медузу» размером с пиццу.

Он закрыл крышку и сунул коробку в стопку с тремя такими же — второй снизу. Погрузил все четыре коробки в корзину ржавого велосипеда, взгромоздился в седло — велосипед оказался чуточку великоват — и, вихляя, покатил прочь от галереи.

Со всех сторон к месту преступления стекались наряды полиции. Дэн прибавил ходу, спеша оказаться подальше от центра событий. Трясясь на неровной булыжной мостовой, он свернул к реке. Впереди блестела водная гладь, однако дорогу к ней преграждали полицейские. На набережной установили импровизированный барьер для проверки проезжающих.

Дэн настоятельно внушал себе, что бояться нечего.

«Не дрейфь! Ты самый обычный разносчик пиццы, занятый привычным делом».

Возбужденно тараторя по-итальянски, полицейские останавливали автомобили и пешеходов. Любые коробки, ящики или иные контейнеры размером больше бумажника подвергались досмотру. Не смея посмотреть ни вправо, ни влево, Дэн устремил взор на реку, катя на велосипеде сквозь самую гущу проверяющих.

До реки оставалось совсем немного. Дэн различал названия лодок, проплывающих под знаменитым мостом Понте-Веккьо. Еще несколько ярдов! Он почти у цели…

— Fermati! Стоять! — приказал грубый голос.

Огромная лапища легла на плечо мальчика, заставив его резко остановиться. Здоровяк-полицейский с бычьей шеей вгляделся в лицо Дэна, а потом двинулся к стопке плоских коробок в корзинке велосипеда. Открыл верхнюю, из-под которой немедленно выбился умопомрачительный запах пиццы «маргарита». Полицейский открыл вторую коробку. Пармезан и свежий базилик.

Хмыкнув, он опустил обе крышки на место и махнул Дэну проезжать. Широко улыбаясь, чтобы скрыть глубочайшее облегчение, Дэн покатил дальше. Как ни странно, он не грохнулся в обморок и не свалился в канаву. Вздумай полицейский открыть третью пиццу, обнаружил бы уже не столь аппетитное зрелище — искаженный лик «Медузы».

Вертя дрожащими ногами педали, Дэн выехал на берег и свернул. Его больше не было видно с поста проверки. Из-под моста появился элегантный моторный катер, точно по расписанию. У перил, держа шест с рыболовным сачком на конце, стоял Йона Уизард. Приблизившись к берегу, катер замедлил ход. Вытащив из стопки вторую снизу коробку пиццы, Дэн швырнул ее в подставленный сачок. В считаные секунды «Медузу» втянули на борт, катер прибавил скорость и исчез.

Сзади натужно завывала сигнализация Уффици. Дэн взял кусок пиццы и уселся на траву, щедро делясь угощением с обитавшими в Арно утками.

От взлома музеев такой аппетит разыгрывается!

Флорентийская полиция продержала галерею Уффици на запоре, пока внимательно не изучила все записи с камер видеонаблюдения и не допросила каждого посетителя. Эми и Гамильтона выпустили ближе к полуночи.

Вырвавшись на свободу, Эми поймала такси до отеля и позвонила Дэну.

— Прости, что так поздно, — осторожно выбирая слова, начала она. — Мы застряли в музее. Такие тут ужасы творятся — украли бесценную картину. А ты как провел день?

— Неплохо, — так же осторожно ответил Дэн. — Мы с Йоной поделили на двоих пиццу на ланч.