Никто больше руки не поднял. Все были поражены только что сказанным инструктором. Все, что он говорил до этого, было умозрительным, а сейчас, после аналогии со знаменитым фильмом, они вдруг словно воочию увидели, к чему и как их будут готовить. И эти образы заставили всех сильно задуматься: о своем предназначении, о своем выборе и о том, что их ждет в будущем.

Подождав немного, инструктор продолжил:

— Ну раз вопросов больше нет, то теперь, как я и говорил, немного теории. И для начала, в первой лекции, остановимся на техническом арсенале и динамическом рисунке ближнего боя. Как, я надеюсь, каждому из вас известно, уйдя в глухую защиту, невозможно рассчитывать на успех в рукопашной схватке. В этом смысле ближний бой — всегда бой наступательный. Если это прорыв сквозь боевые порядки противника, то сметается каждый, кто становится на пути и мешает выполнению задачи. Если это бой на уничтожение, то настигается любой, оказывающий сопротивление. Ближний бой всегда подразумевает наличие инициативы и наступательного характера действий. Упреждать, опережать, пресекать — вот основа «науки побеждать» в ближнем бою. Защитные действия здесь не имеют самостоятельного значения.

В рукопашной схватке гораздо важнее не оставить ни одного шанса противнику, не дать ему ни единой возможности нанести удар или выполнить атаку. В первые же мгновения боя противник должен быть подавлен, растерзан, уничтожен. Оставьте киногероям красивые, зрелищные поединки. Реальный рукопашный бой не для экранов. Он кровав и страшен, многие из вас знают это не понаслышке. В бою нет места изысканности и благородству. Все в нем подчинено одной высшей целесообразности — истреблению врага.

В рукопашном бою есть только два вида действий: ты набегаешь на противника, непрерывно атакуя, или ты убегаешь от него (но все равно ты при этом — агрессор, а не защищающийся). Бой — это всегда бег. Не хочешь бежать — будешь лежать. Это примитивная, грубая правда рукопашного боя.

Многое из того, что объяснял инструктор, Ивану было известно по его предыдущей подготовке. Но кое-что оказалось новым и очень интересным. Тем более что инструктор честно и увлекательно говорил о вещах, знание которых резко повышало шансы воина на выживание в экстремальных условиях.

— Бой разбивается на такты. Такт — это вход в индивидуальное для каждого человека оптимальное боевое состояние и удержание этого режима в течение одного цикла боевого взаимодействия. Иногда на одного противника достаточно одного такта, иногда их требуется несколько, а порой одного такта хватает на двух-трех противников. Но помните: с каждым новым тактом удерживать оптимальное состояние все труднее. А потеря его — скорее всего, потеря жизни. Не будешь двигаться в своем такте — попадешь в такт противника, станешь уязвим.

Противников обычно несколько, и каждый из них превосходит или в крайнем случае не уступает вам в силе — иных вариантов мы не рассматриваем. И все они определяют тактику боя — бег. А тактика обуславливает вашу технику. Поэтому от большей части техники, которая успешно применяется в спорте, придется отказаться сразу. Боец не должен быть закрепощен! Исходя из этого, в обучении отсутствует практика формальных упражнений в том их понимании, которое присуще подавляющему большинству школ Дальневосточного региона и стран Юго-Восточной Азии. Их заменяет наработка рефлекторных базовых движений и способности их комбинировать. Из широко известных гражданских школ ближе всего к этому подходу находятся созданная Вадимом Вязьминым школа «Дхарма Марга», а также традиционные русские школы «маятник» и «любки», получившие известность во многом благодаря таким современным их мастерам, как Путилин из Липецка и Шевцов из Ярославля.

После общих замечаний инструктор перешел к описанию методики тренировок, созданной на основе изучения древних трактатов, с использованием результатов новейших исследований в области психо— и нейрофизиологии, биофизики. Это был своеобразный сплав В казачьего Спаса, йога-нидру и антар-мауну, причем методики двух последних систем являлись подготовительными к методам крийя-йоги (так называемой «йоги действия») и юдха-йоги («йоги борьбы»), двух древнейших ведических практик, до сих пор малоизвестных. Иван слушал, не стараясь по совету Богородько запоминать мудреные названия — все это можно будет выучить, заодно получив дополнительные разъяснения на следующих занятиях.

Впрочем, многое оказалось знакомым, пусть и мимолетно. Иван, интересовавшийся разными аспектами боевых искусств и много читавший по этой теме еще в школе, и раньше знал о том, что нервный импульс даже тренированного, но по обычным методикам, человека составляет около десяти милливольт и мобилизует только те моторные единицы, которые обладают порогом чувствительности, способным пропускать импульс такой мощности. Теперь он понял, что специалисты Братства решили превзойти эти пределы и создали методики, позволяющие тотально снижать порог чувствительности моторных единиц и улучшать их мобилизацию, заставляя их работать на протяжении всего осуществляемого телом движения. Ряд таких методик использовали в спорте высших достижений и в секретных центрах подготовки самых элитных бойцов спецназов ГРУ и КГБ СССР. Но тренировка воинов Братства включала в себя элементы, ранее Ивану абсолютно неизвестные.

— На первом этапе тренинга наши бойцы получают специальную физическую подготовку, проводимую на фоне особой фармакологической поддержки, нейро— и миостимуляции, — продолжал объяснять инструктор. — В результате у каждого ученика снижается порог чувствительности моторных нейронов до индивидуально доступного минимума. Это позволяет существенно увеличить мышечную силу и скорость движений.

На втором этапе вырабатывается новый тип ведения боя. Мне известно, что многие из вас прошли подготовку по так называемому методу эмоционально-ролевого эмпатического отождествления. Это довольно модно. И думаю, что не ошибусь, если скажу, что в качестве прототипа большинство использовало то или иное животное?

Сосед Ивана поднял руку:

— А я представлял себя лесным пожаром. Это как, лучше, чем животным, или хуже?

— Очень хорошо! — Инструктор даже повеселел. — Я вижу, у вас был хороший наставник. Значит, вам лично не придется ломать стереотипы. Во всех же «звериных» стилях боевых школ имеется принципиальный изъян. Такой стиль превосходно копирует движения, поведение, может быть, сам дух какого-либо животного, позволяет пробудить и реализовать в себе силы и возможности этого зверя. Но все животные, как известно, уступают человеку в бою. «Венец творения» — самое могущественное существо на земле, или — чисто биологически — самый сильный хищник. Тогда какой смысл подражать более слабым тварям? «Звериные» школы — это тупиковый путь развития воинского искусства.

— А что вы скажете насчет школы «пьяный кулак», в которой пародируются движения пьяного человека? — спросил кто-то из первых рядов.

— Среди всех восточных стилей боевых искусств это наиболее перспективная школа. Однако, возвратясь к нашему вопросу, скажу, что, на мой взгляд, еще лучше отождествлять себя с различными стихиями или ипостасями Единого Бога, которые и составляли пантеоны древних религий северных народов, индусов, тибетцев или, например, тех же австралийских аборигенов.

Что же касается нашей системы, то на втором этапе тренинга мы «вытаскиваем» из бессознательного древние боевые рефлексы тела, позволяющие адекватно реагировать на любые попытки механического воздействия на него. В экстремальных ситуациях тело может реагировать спонтанно. Но требуемого уровня его самопроизвольных реакций в подавляющем большинстве традиционных школ добиваются лишь лучшие из бойцов при помощи многолетних физических тренировок. Однако тот же самый результат можно получить и другим путем, причем значительно быстрее. И даже у того, кто никогда не держал в руках оружия, кто вообще не участвовал в физических конфликтах, не говоря уже о службе в спецназе. Это достигается прежде всего за счет великого множества безусловных рефлексов, которые присутствуют в «глубинном разуме» нашего тела изначально. Всегда и у всех!