Это было последнее теоретическое занятие данного этапа подготовки. Богородько, взявшийся за такое важное дело, конечно же, сам, окинул взглядом курсантов и отвернулся, закашлявшись.

— Откуда вас таких понавезли на мою голову? — вздохнул Дядька и потупился, перебирая в руках листки.

Он всегда приносил на лекции какие-то заметки, но Иван подозревал, что инструктор просто не знает, куда девать свои здоровенные ручищи.

— Ладно, начнем, пожалуй! — привычно произнес Степан Михайлович. — Итак, сегодня вы прослушаете краткий теоретический курс очередного, третьего этапа обучения, разбитого на пять тренировочных циклов. В первом цикле вы будете вести спарринги на очень медленных, даже сверхмедленных скоростях. При этом каждый из вас должен будет представить себе заданную наставником ситуацию и решить возникшую в связи с этим боевую задачу. Поясняю: не просто медленных, а сверхмедленных! Вот и поглядим, чего ваши мышцы и рефлексы стоят.

На первой стадии задача обороняющегося будет заключаться только в том, чтобы после начала движений атакующего не реагировать сразу, а очень четко оценивать действие, начатое противником. С тем, чтобы начать свое контрдвижение только тогда, когда завершающая атаку часть тела нападающего достигнет действительно критического расстояния до вашего тела, после которого защититься будет уже невозможно.

Критической является дистанция, на которой обороняющийся, двигаясь с такой же скоростью, как и его противник, еще может успеть вывести атакуемую часть своего тела из-под удара или захвата. Если, скажем, рука нападающего, завершая атакующее движение, пересечет границу критической дистанции, удар или захват считается произведенным. В этом тренинге обороняющемуся, как я сказал уже в самом начале, важно не начинать свое движение до достижения атакующим критического расстояния…

Богородько повертел листки и, положив их на стол, стал показывать, как говорится, «на пальцах». Путем демонстрации.

— Это выглядит так: в начале обороняющийся должен просто стоять и стараться думать о чем угодно постороннем: вспоминать прогулки с девушками, решать в уме уравнения или еще что-то в этом роде, либо вообще ни о чем не думать. В идеале нужно стремиться именно к состоянию «безмыслия». На более продвинутой стадии для достижения такого состояния вы до момента выхода противника на критическую дистанцию будете выполнять действия, никак не связанные с движением, им начатым. Например, одновременно с его движением будете выполнять любое сложнокоординированное действие, скажем, такое, — Богородько левой рукой описал в воздухе круг, правой — треугольник, одновременно ногой начертив на полу квадрат и пустив по телу диагональную волну. Причем движения рук. ноги и тела внешне никак не были синхронизированы друг с другом и совершались с разными скоростями. Делая все это, Богородько продолжал говорить:

— При этом инструктора еще будут вести с вами беседы, заставляя отвечать на разные вопросы или совершать в уме расчеты. И не надейтесь, что вопросы будут легкими.

Тут важно то, что вы говорите и делаете двигательное упражнение одновременно, не останавливаясь. Если это получается легко, то упражнение можно и еще усложнить. Предупреждаю: занятие это совершенно бредовое, и цель его одна — максимально полно отобрать у вас возможность думать, рассуждать. В результате всего этого вы должны достичь состояния безмыслия — но сознательно, а не провалиться в него случайно, как все вы часто делаете это на экзаменах.

В любом случае вы должны будете научиться сдерживать развитые на первом этапе подготовки рефлексы, создавать между началом атаки противника и запуском ответного рефлекса своего рода ментальную паузу, заполняя ее ментальным же шумом, то есть размышлениями и действиями, не имеющими никакого отношения к самому бою. Следует научиться запускать древние, с таким трудом разбуженные у вас рефлексы лишь в самый последний момент.

Это в принципе отличается от подхода, принятого практически во всех традиционных школах рукопашного боя и боевых искусств. Там считается, что малейшая пауза в сознании и реагировании приводит к поражению. И это в принципе верно! Но наши специалисты нашли более совершенные механизмы обучения, которые позволяют освоить требуемое состояние психики не интуитивно, что и выйдет не у каждого, а вполне осознанно. Впрочем, принцип осознанности при подготовке вообще является изюминкой наших методик и технологий, отличает их от всех прочих. Вы уже могли это заметить, поскольку используемые нами методы тренировки основаны на свойствах человеческого организма, про которые практически ничего не известно Даже в закрытых школах боевых искусств, за исключением школ некоторых тайных орденов вроде нашего.

Богородько сделал паузу, и Иван не выдержал, спросил:

— А разве есть еще ордена «вроде нашего», Степан Михайлович?!

— Есть, — кивнул Богородько и вновь взял листки со стола. — А что, Воронин?

— Ну… странно! — не нашелся, что сказать Иван. — Или вы про нелюдей говорите?

— Если бы я имел в виду нелюдей, то я вам так бы и сказал. Но если я сказал: тайные ордена вроде нашего, то при чем же здесь вампиры да оборотни? Однако продолжим…

Курсанты недовольно загудели: информация была, новой и весьма важной. Прежде Богородько упоминал только разного рода монашеские объединения, культивирующие традиционные боевые искусства, но теперь явно говорил о чем-то другом. Степан Михайлович ухмыльнулся.

— А с чего вы взяли, что я должен вам еще что-то пояснять? Настанет время — уточню. Если понадобится… А пока, конечно, можете в библиотеку сходить, у родственников поспрашивать, в Интернет заглянуть. Только, боюсь, время потеряете — никого «вроде нас» вы там не найдете. Так что пока приказ такой: записать на подкорку и слушать дальше!

Богородько специально проговорился и, тем самым, осознанно пробудил любопытство выпускников именно этого курса. Во-первых, ребята поняли, что могут столкнуться с неизвестным противником, равным им в выучке и, в то же время, не принадлежащим к нелюдским расам. Но было и «во-вторых»: Богородько начал приглядываться к ним, искать тех, кто спустя всего полгода пойдет с ним в пещеры Ангкор-Вата. Поскольку только вчера поговорил с ним Угрюмов, приоткрыв завесу строжайшей тайны над неким действием, о котором не знали и многие высшие иерархи Братства.

— Сможешь прорваться? — спросил Угрюмов, когда главный инструктор школы рассмотрел объемную голографическую схему пещерного комплекса, расположенного под одним из районов камбоджийских джунглей.

— Прорваться везде можно, — потеребил ус Богородько. — Но, как я понимаю, двигаться придется быстро? Иначе противник может взрывами перекрыть пути, а может быть, еще и какие-то инопланетные «примочки» применить, о которых нам ничего пока не известно. С целью раздробить отряд на группы, после чего попытается задавить их поодиночке…

— Ну, тут мы вам подсобим, — Илларион ткнул пальцем с одетым на него заменяющим обычную компьютерную «мышь» устройством в пространство рядом с объемом голограммы, отчего внутри ее возникла яркая точка синего цвета. — На основании спутниковых геотомограмм и данных гравиоразведки наши спецы выявили вот тут русло древней реки. Весьма занятно, кстати, что с помощью экстрасенсорных типа «лозоходства» и магических приемов оно не обнаруживается. Словно «закрыли» его от магии. Перед самой высадкой с помощью бомбы, предназначенной для поражения укрепленных бункеров, пробьем для вас ведущую туда наклонную штольню. А дальше вы уже сами рванете перемычку вот здесь, — указал Угрюмов на место, отмеченное в разрезе голографической модели специальным маркером. — И оттуда попадете сразу в последнюю треть этого лабиринта, обойдя таким образом многие неприятные сюрпризы, как древние, так и вполне современные.