– Единственное, чего можно опасаться, – вставил моложавый директор ЦРУ Грег Кидд, – так это того, окажутся ли экономические и политические выгоды достаточно веским доводом, чтобы удержать северян от стремления расширить свое жизненное пространство. Для северокорейских руководителей, особенно для некоторых генералов, Южная Корея – это святой Грааль, и они никогда не согласятся ни на что меньшее. Кроме того, захват Южной Кореи принесет им богатство в тот момент, когда их собственная программа создания ядерного вооружения истощает экономику страны. Если бы не наше ядерное присутствие, северяне давно проглотили бы Южную Корею.
– Следовательно, здесь мы столкнулись с ситуацией, когда, возможно, лучше будет развязать обычную войну, чем подстегивать всеобщую гонку ядерного вооружения.
– Вот именно. Пол. Особенно, если Северной Корее придется играть в догонялки с Соединенными Штатами.
– Если во всем этом экономика играет такую важную роль, – продолжал Худ, – то нет ли у нас способа оказать на северян финансовое давление?
На этот вопрос вызвался ответить Линколн:
– Как раз в этот момент мой заместитель разговаривает по телефону с правительством Японии, но в целом ситуация очень запутана. После жестокостей японцев во время второй мировой войны все корейцы еще с недоверием относятся к Японии, однако и Южная Корея, и КНДР являются крупнейшими торговыми партнерами Японии. Если Япония захочет остаться в стороне, то ей придется приложить немало усилий, чтобы поддерживать нормальные отношения с обоими корейскими государствами.
– Типичная ситуация, – пробормотал Мел.
– Японцев можно понять, – возразил Линколн. – Они живут в вечном страхе перед войной на полуострове и возможностью ее распространения.
– Надо учесть и другое, – сказал Грег Кидд. – Если Японии не удастся сохранить нейтралитет, то весьма вероятным представляется ее союз с Северной Кореей.
– Против нас? – уточнил Худ.
– Против нас.
– Типичная ситуация, – повторил Линколн.
– На самом деле связи между Японией и КНДР намного глубже, чем думают многие. Японский подпольный бизнес активно внедряет в Северной Корее наркотики и азартные игры... Мы думаем, это делается с молчаливого согласия токийского правительства.
– Но зачем японскому правительству санкционировать явно противоправные действия? – осведомился Худ.
– Оно боится северокорейских «скадов». Эти ракеты, запущенные из Нодонга, способны достичь Японии. Если начнется война и Северная Корея захочет сыграть козырной картой, то Японии может быть нанесен серьезный ущерб. Несмотря на широкую рекламную кампанию, во время войны в Персидском заливе наши системы противовоздушной обороны «пэтриот» сбили очень мало «скадов». Японцы поддерживают нас до тех пор, пока их не тревожит Северная Корея.
Худ с минуту помолчал. Это была его работа – тянуть за ниточки и смотреть, куда они приведут, насколько бы невероятным на первый взгляд ни казался результат. Он повернулся к своему заместителю Маккаски:
– Даррелл, как называется организация японских ультранационалистов, которые взорвали фондовую биржу в Мехико?
– "Лига Красного неба".
– Да-да. Насколько я помню, эта лига тоже выступала против укрепления связей между США и Японией.
– Это так, но лига всегда сразу брала на себя ответственность за все свои террористические акты. Однако в принципе вы правы – возможно, это была акция третьей стороны, например, торговцев оружием со Среднего Востока, которые ищут способ продать Северной Корее крупную партию. Я распоряжусь, чтобы проверили и эту версию.
Маккаски подошел к компьютеру на другом конце стола и электронной почтой направил запросы своим агентам в Азии и Европе.
– Интересная мысль, – заметил Грег Кидд. – Она возникала и у меня. Но, возможно, за этим стоит не торговля оружием. Мои специалисты изучают вопрос, не пытается ли кто-то втянуть нас в войну в Корее, чтобы тем временем заварить кашу в другом регионе, например в Ираке или на Гаити. Все понимают, что американский народ никогда не согласится, чтобы наши солдаты одновременно участвовали в двух военных конфликтах. Если кому-то удастся сделать так, что мы увязнем по уши в Корее, то у этого кого-то будут развязаны руки в другом регионе.
Худ перевел взгляд на тот сектор экрана, откуда на него смотрел Багз Бепет.
– Багз, включите эту версию в наш анализ в виде подстрочного примечания. Как только Роджерс наконец соизволит появиться, он и Марта напишут приложение. – Худ обратился к государственному секретарю. – Ав, какую позицию занимает Китай?
– Я разговаривал с их министром иностранных дел как раз перед началом этого совещания. Он клянется, что китайское правительство не хочет войны у своей манчжурской границы, но нам известно, что не в меньшей мере оно не хочет и объединения Кореи, которая со временем превратилась бы в мощный центр капиталистического влияния, сеющий смуту и зависть среди китайцев. В первом случае Китай захлестнет поток беженцев, во втором – китайцы попытаются проскользнуть в Корею и ухватить свой кусок пирога.
– Но Пекин еще оказывает финансовую и военную поддержку Северной Корее.
– Все в очень умеренных масштабах.
– Если начнется война, то эти масштабы уменьшатся или возрастут?
Линколн помедлил с ответом.
– Учитывая политическую ситуацию, – сказал он наконец, – возможен и тот и другой вариант.
– К сожалению, мы должны представить президенту конкретный ответ. У кого-нибудь есть рекомендации?
– А что бы рекомендовали вы? – нашелся Берков. Худ вспомнил доклад Лиз Гордон и решил рискнуть, поверив своему ведущему психологу:
– Мы полагаем, что Китай будет поддерживать Северную Корею на сегодняшнем уровне, даже если начнется война. Это позволит китайскому правительству поддержать старых союзников, не восстанавливая против себя США.
– Звучит убедительно, – согласился помощник президента по национальной безопасности Берков, – но, прошу прощения, я думаю, что вы упустили из виду одно немаловажное обстоятельство. Если в ходе войны Китай станет оказывать Северной Корее более широкомасштабную помощь, а президент поверит нашим выводам, то в его глазах мы попросту оскандалимся. Напротив, если мы порекомендуем усилить наше военное присутствие в Желтом море, нацеленное на Северную Корею, но не спускающее глаз и с Китая, то Китай будет сидеть сложа руки, а президент вздохнет с облегчением.
– Если только Китай не посчитает, что наши военно-морские силы представляют угрозу для их страны, – возразил министр обороны Колон. – Тогда китайское правительство будет вынуждено принять ответные меры.
Худ несколько секунд обдумывал высказанные мнения.
– Я бы предложил в нашем докладе сгладить роль Китая, – сказал он.
– Согласен, – поддержал Худа Колон. – Я не могу себе представить такую ситуацию, в которой мы были бы вынуждены нанести удар по коммуникациям Китая. Поэтому пока нет оснований двигать к его границам пушки и ракеты.
Худ был доволен, но не удивлен поддержкой Колона. Худ никогда не служил в армии – в 1969 году он не попал в число призывников, – но давно знал, что военные последними призывают использовать силу в международных конфликтах, и даже в тех редких случаях, когда им приходится так поступать, они хотят очень четко и во всех деталях знать пути и способы вывода своих войск.
– В этом я с вами согласен, Эрни, – сказал Линколн. – Китайцы вот уже почти полвека мирятся с нашим военным присутствием в Корее. Если разгорится война и мы примем в ней активное участие, то они могут посмотреть на военный конфликт с другой стороны. С их возрождающейся экономикой они не захотят терять статус наибольшего благоприятствования в торговле. К тому же в любом случае их устроит роль Великого Белого Отца, который попытается разрешить конфликт.
Худ нажал клавишу F6, потом две сразу – Ctrl/F1. На экране появилась запись протокола совещания; эти материалы Багз Бенет переносил в файл проекта доклада президенту. Когда совещание закончится, Худ еще раз просмотрит проект, уберет лишнее, добавит упущенное, и доклад тут же будет передан президенту.
