Анвар открыл глаза. Он лежал в длинном, узком, скупо освещенном пространстве, которое, как он догадался, занимало почти всю площадь под палубой. Закованные рабы по четверо в ряд сидели у обоих бортов, мерно раскачивая тяжелые весла. Грузный надсмотрщик расхаживал взад и вперед, размахивая бичом, а в дальнем конце лысый великан с кожей, напоминавшей дубленую шкуру, колотил в тяжелый барабан, отбивая гребцам ритм. Сары нигде не было видно, и молодой человек похолодел от страха.

Кто-то спускался вниз по лестнице, приставленной к деревянной корме позади бегемота с барабаном. По внезапному усердию надсмотрщика, ускорившейся барабанной дроби и роскошным одеждам незнакомца Анвар решил, что это наверняка капитан. Он оказался высоким, стареющим человек с крючковатым носом и тонкой заостренной бородкой. Череп его был абсолютно гол, если не считать некоего подобия свиного хвостика на затылке, н в багровом свете факелов сверкал, как полированное дерево. Глубоким гортанным голосом он крикнул барабанщику:

— Бей быстрее, будь ты проклят! Заставь этих лентяев шевелиться, или сам сядешь к веслу!

Анвар был ошеломлен. Человек говорил на абсолютно незнакомом языке, и тем не менее юноша понимал каждое слово!

Способность понимать и говорить на любом языке была в крови у Волшебного Народа… Тут же боль грозным предупреждением сжала ему череп, и Анвар стиснул зубы, чтобы не застонать. Стараясь отвлечься от опасных мыслей, юноша сосредоточился на словах капитана.

— И приберись в этом свинарнике! Как ты только тут еще не задохнулся? Я не хочу, чтобы мы вошли в порт, воняя, как скотовозы! Мы Царские Корсары, и должны выглядеть соответственно!

Надсмотрщик недовольно пробурчал:

— Мало того, что я живу с этими животными, так мне еще и убирать за ними?

Мелькнул кулак, раздался отвратительный хруст, и надсмотрщик, выронив бич, рухнул на пол и ударился головой о скамейку. По рядам закованных рабов прокатился радостный шепот.

— Потому что, о сын ослицы, если оставить их барахтаться в собственном дерьме, они тут же сдохнут, — спокойно пояснил капитан. — Они и так мрут как мухи, и если мне придется опять закупать новых рабов, то я сделаю это за счет твоего жалования.

— Это несправедливо, — промямлил надсмотрщик.

— Скажи лучше спасибо, а то я вычту у всей команды, и тебе перережут глотку. — Капитан злобно усмехнулся. — Давай, шевелись, Хараг! А ты, Абуз, стучи побыстрее. Я хочу прибыть вовремя, чтобы успеть встретиться с Кизу. Он будет доволен заполучить эту светловолосую куколку для коллекции Его Вели честна, а за мужика дадут хорошую цену на рынке. Кизу строит летний дворец, и цены на рабов подскочили до небес. Он найдет местечко и для ублюдка-северянина, а наши карманы оттянет золотишко. Так что подумай — может, это поможет тебе заставить своих негодяев грести быстрее. — И он, посвистывая, удалился.

После того как во время весьма символической уборки на Анвара вылили несколько ведер воды, он уже больше не мог притворяться бесчувственным. Пока он кашлял и отплевывался, Хараг схватил его за волосы и, оттянув голову, присвистнул от удивления.

— Клянусь душой, Абуз, ты только взгляни! Оказывается, правда, что у северян глаза цвета неба! — Он вздрогнул и уронил голову Анвара. — Ух! Есть в этом что-то дьявольское, скажу я тебе. Хорошо, что капитан его продает — с такими глазами он принесет нам несчастье Абуз кивнул, ни на минуту не замедляя ритма.

— Я знаю, дружище. Я видел одного, когда был помоложе — он был шпион, и его должны были казнить. Когда ему отсекли голову, эти бледные глаза уставились прямо на меня. Мне долго потом снились кошмары. Думаю, северяне и впрямь приносят несчастье. Хорошо, что мы уже недалеко от дома.

— Может, дать ему пожрать? — спросил Хараг. — Капитан с нас шкуру сдерет, если он будет в плохом состоянии.

— Не стоит, чего доброго, его просто вырвет, а ты только что вымыл пол. Пусть рабов кормят в загонах — за свой счет.

Анвар беспомощно зажмурил глаза. Раб!

О боги, только не это! А как же Сара? Мысленно проклиная все и вся, он начал извиваться, пытаясь освободиться от пут, пока увесистый пинок в живот не положил этому конец. Анвар согнулся пополам, и его вырвало на пол. Хараг бешено взвыл.

— Грязная свинья! Я же только что убрал! — Он поднял плеть, и Анвар съежился, ожидая удара.

— Прекрати, Хараг! — взревел Абуз. — Я не собираюсь терять свою долю из-за твоего настроения.

Хараг повернулся и яростно погрозил ему плетью:

— Занимайся своим делом, жирный крокодил! Абуз положил тяжелые палочки на барабан и медленно встал. Ему пришлось пригнуться — потолок был слишком низок для его гигантского роста. Рабы тут же прекратили грести, а их залитые потом и искаженные болью лица выразили громадное облегчение.

— Мне что, подойти поближе, Хараг? — поинтересовался Абуз. — Лучше не зли меня, а то ведь знаешь, что бывает, когда я злюсь!

Смуглое лицо Харага побледнело. Он медленно опустил плеть.

— Во имя Жнеца, что у вас происходит? — раздался из открытого люка недовольный голос капитана. — Чего мы остановились, чтоб вам пусто было?

Абуз вздрогнул.

— Прости, капитан. Просто небольшие трудности с новым рабом.

Не дожидаясь ответа, он поспешно опустился на свое место и снова взялся за палочки. Хараг принялся расхаживать взад и вперед, вымещая свой гнев на измученных гребцах. Плеть взлетала и опускалась без устали. Анвар свернулся, прикрыв ноющий живот, и впал в забытье.

Поток холодной воды, смывшей вонючую лужу, привел его в чувство. Капитан бушевал.

— Я же сказал тебе убрать здесь! — Раздался глухой звук удара.

— Да я и убрал, — прохныкал Хараг. — А эта скотина опять наблевала.

— Молчать! Убери снова!

На голову Анвара накинули вонючий мешок и грубо поставили на ноги. Его протолкнули через люк, и он услышал гул. Должно быть, они прибыли в порт. Жара, словно молотом, ударила по голове. Его понесли вниз по шатким наклонным сходням, потом швырнули куда-то, да так небрежно, что едва не вышибли дух. Неожиданно он оказался в движении — судя по тряске, это была телега — и по голосам вокруг понял, что очутился в каком-то большом городе. Анвару казалось, что он догадался, зачем у него на голове мешок: даже если бы ему удалось освободиться, он не имел бы ни малейшего представления, куда бежать, но, не зная обычаев этой земли, юноша не подозревал, что была и еще одна причина: всех чужеземцев закон требовал сдавать городским властям, а не везти на невольничий рынок.

Телега катилась вперед, голова Анвара то и дело подскакивала, и он почувствовал, что вот-вот его снова стошнит. Солнце немилосердно припекало, и юноша едва не задохнулся в своем вонючем мешке.

Наконец слабый свет, проникающий сквозь мешковину, стал еще бледнее. Колеса телеги глухо загрохотали по гладкому камню — и остановились.

— Приветствую тебя, капитан, — послышался тихий медоточивый голос. — Полагаю, путешествие было прибыльным? Сегодня мы продаем или покупаем?

— Продаем, Зан. И на этот раз только одного.

— Только одного? Ну-ну, капитан. Обычно твой улов куда богаче!

— Ты в своем уме, Зан? — раздраженно отозвался капитан. — Что можно подобрать за два месяца патрулирования берегов? Мы Корсары Кизу, ты же знаешь. Иногда нам приходится исполнять свой долг и на время забывать о доходах.

— Твоя верность Кизу делает тебе честь, капитан, — поспешно согласился Зан. — Может, осмотрим товар?

Анвару разрезали веревки на ногах, и он вскрикнул от боли, когда кровь снова побежала по жилам. Сильные руки стащили его с телеги и сняли мешок с головы. Низенький жирный человечек с хищным лицом таращился на него, разинув рот.

— Жнец Душ! — воскликнул он. — Северянин! Как ты смеешь торговать мне раба, добытого незаконно!

— Только давай без праведного гнева, Зан! — нетерпеливо сказал капитан. — Я знаю, тебе нужны рабы — любые рабы — и немедленно.

Работорговец откашлялся.

— Где ты его откопал? — нахмурившись спросил он.