— Я переживу это, — твердо пообещал он себе. — И когда-нибудь снова увижу Сару и Ориэллу.

Дверь каюты отворилась, и Сара, насколько позволяли связанные руки и ноги, отползла назад, забившись на узкую койку. Вошел капитан с каким-то узлом в руках. Потом появились два матроса и внесли большое корыто с водой. За ними следовал еще один — с подносом, на котором стояли тарелки с хлебом, фруктами и чеканная чаша. Капитан дождался, когда его люди удалятся, и быстрым движением извлек из рукава своего просторного одеяния украшенный драгоценностями кинжал. Сара сдавленно пискнула, но он просто наклонился и перерезал путы, связывавшие ее руки и ноги. Возвышаясь над девушкой, он жестом предложил ей раздеться. Сара схватилась за ворот своего растерзанного одеяния и отчаянно замотала головой.

— Нет, — всхлипывала она, — пожалуйста, нет.

Капитан рассмеялся и указал на корыто с водой, на узел, который бросил на кровать, и на поднос с едой, а потом с ироническим поклоном повернулся и вышел из каюты, заперев за собой дверь.

Через минуту Сара рискнула соскользнуть с койки и, сознавая всю бессмысленность этого поступка, подбежала к двери. Конечно, та была закрыта. Сара не знала, радоваться ей или огорчаться. В общем-то, даже спокойнее, что эта деревяшка служит хоть какой-то преградой между нею и теми людьми, которые касались ее тела там, на берегу. Вспомнив об этом, Сара содрогнулась. После предупреждения Ориэллы насчет моряков она чуть с ума не сошла, когда капитан, едва взглянув на нее, прокричал несколько фраз на грубом гортанном языке, и ее принесли сюда. И с тех пор, если не считать короткого сна — девушка даже не знала, сколько проспала, — она лежала здесь, обмирая от страха при каждом подозрительном звуке.

Теперь, похоже, капитан решил взять ее себе. Ну что ж, решила Сара, по крайней мере, он вежлив. Страх был ее постоянным спутником, так что она почти привыкла к нему. Фрукты на столе выглядели странно, но казались сочными и соблазнительными, и они будто улыбались ей. «С таким же успехом, — подумала Сара, — можно восхищаться и на полный желудок». В чаше оказалось легкое пряное вино, которое Сара нашла весьма изысканным, хотя в нынешнем состоянии она, пожалуй, предпочла бы воду. Содержимое корыта выглядело достаточно чистым, но девушка не собиралась рисковать.

Перекусив, Сара почувствовала себя гораздо лучше и решила исследовать узел на кровати. В нем нашлись обрезки ткани, чтобы помыться и вытереться, кусок простого мыла, гребень, вырезанный из белого, напоминающего кость материала, и покрытое богатой вышивкой платье с капюшоном, которое завязывалось на поясе шелковым кушаком. Когда Сара встряхнула платье, из складок выпал какой-то «предмет и покатился по полу. Оказалось, что это маленький стеклянный пузырек с духами. Сара осторожно понюхала их и одобрительно кивнула. Несмотря на опасности, которые все еще маячат впереди, положение, похоже, улучшается.

Хотя воды в корыте было немного, да и та холодная, ванна пришлась как нельзя кстати. Девушка вымыла волосы, потом как можно лучше вытерла их влажной тканью и принялась расчесывать спутанные локоны, пока те не превратились в привычный блестящий каскад сияющего золота. Платье оказалось изумительно мягким и приятно льнуло к коже, а духи так чудесно пахли. Как приятно снова почувствовать себя чистой! Если бы только здесь было зеркало.

Скрипнула дверь, и Сара вздрогнула. Она торопливо попятилась, с опозданием подумав, не совершила ли ошибку, возвратив себе былую красоту. Капитан стоял в дверном проеме и одобрительно улыбался. Потом он сделал знак в сторону двери.

— Куда ты меня ведешь? — подозрительно спросила Сара, позабыв, что он ее не понимает.

Капитан пожал плечами, и перестав изображать терпение, тремя быстрыми шагами приблизился к ней и, схватив за запястья, ловко связал ей руки свисающими концами кушака. Не обращая внимания на вопли и причитания пленницы, он сделал знак коричневому матросу крепко держать ее, а сам накинул ей на голову покрывало из какой-то незнакомой материи, а сверху натянул капюшон. Моряк с беззаботной легкостью взвалил Сару на плечи и понес прочь.

Как и Анвара, Сару усадили в неудобную тряскую телегу и куда-то повезли. Через некоторое время телега накренилась — они поднимались на холм. Потом дорога опять стала ровной, и телега остановилась. Сара услышала голоса, потом скрип открываемых ворот, и телега снова тронулась с места.

Они въехали во двор, и до Сары донеслось веселое журчание фонтана. Капитан помог ей спуститься, и девушка почувствовала, что стоит на гладком камне, приятно холодящем ее босые ступни. Пират стянул с нее капюшон, и сквозь прозрачное покрывало она увидела его силуэт и силуэт человека, к которому он обращался. Потом капитан убрал покрывало, и его собеседник поражение ахнул. Подняв глаза, Сара эхом откликнулась на его крик и в ужасе зажмурилась: перед ней стоял низенький круглолицый человек с лицом, затейливо разрисованным косметикой, а глаза его были подведены углем. Поверх яркой одежды он носил кучу ожерелий, в ушах у него торчали золотые серьги, а бритую голову покрывали причудливые золотые узоры. В общем, вид у него был потрясающий.

По крайней мере, мелькнула в голове у Сары насмешливая мысль, он тоже поражен ее внешностью. Последовали быстрые переговоры между капитаном и человечком, после чего толстяк вручил корсару несколько мешочков, которые позвякивали и казались весьма тяжелыми. Сара испугалась: неужели пират продает ее? Когда капитан повернулся, чтобы уйти, она попробовала ухватить его за рукав, позабыв, что у нее связаны руки. Не то чтобы Сара слишком высоко его ставила, просто он был единственным знакомым человеком в этом странном месте. Пират отстранил ее, залез в широкую телегу и осторожно развернул осла на тесном, окруженном белыми стенами дворе.

Два стройных юноши с бритыми головами и удивительно женскими» размалеванными лицами заперли за ним высокие крепкие ворота, и Саре вдруг захотелось бежать, но бежать было некуда. Ее окружали высокие стены. Глаза пленницы наполнились слезами, и те беспрепятственно покатились по щекам, ибо запястья девушки были связаны поясом.

Толстяк озабоченно закудахтал и похлопал ее по руке.

— Не плачь, — сказал он высоким ломким голосом. Сара изумленно уставилась на него.

— Ты говоришь на нашем языке? Толстяк энергично закивал.

— Мало, — просиял он. — Кизу говорить хороший. Он учить. Ты нравиться Кизу. Не плачь, красивый. Портить. — Он заботливо смахнул ей слезы со щек. — Быть гордый. Ты для Кизу — твое слово — король.

— Король? — воскликнула Сара. Толстяк снова кивнул.

— Кизу много красивый женщина. Хотеть всегда красивый женщина. Хотеть тебя, конечно. — Он одарил ее ослепительной улыбкой, продемонстрировав золотой зуб впереди. — Мыться. Встречаться с другой женщина. Встречаться с Кизу эта ночь. Не плачь. Он нравиться.

Помещения для женщин оказались настоящим лабиринтом из множества комнат и коридоров, стены и пол которых были богато отделаны разноцветной плиткой и украшены затейливой мозаикой. Там были комнаты с покрытыми шелками диванами, отделанными золотом, столами, стульями и сундуками, комнаты с широкими низкими ложами, занавешенными легким белым муслином, фонтаны, бассейны и огромные круглые мраморные ванны. В тенистых двориках и садах росли неведомые цветы и кружились яркие бабочки. В золотых клетках распевали свои сладостные песни диковинные птицы, а воздух был полон пьянящих ароматов.

Повсюду сновали женщины: некоторые в своих воздушных одеяниях напоминали молчаливых призраков, другие собирались в щебечущие стайки на краю бассейнов или плескались в ваннах, совершенно не стесняясь своей наготы. Несколько девушек сплетничали, усевшись на мягких подушках. Их было не счесть, и каждая следующая казалась прекраснее предыдущей.

Спутник Сары поманил к себе полдюжины знойных красавиц и пустился болтать с ними на своем языке, время от времени тыча пальцем в Сару. Пораженные ее золотыми волосами, они столпились вокруг чужестранки, громко восклицая и норовя потрогать тяжелые локоны. Раскрашенный толстячок резко оборвал девушек и произнес что-то похожее на приказание. После этого он с улыбкой повернулся к Саре.