Ужик никак не реагировал на Войчины приготовления. Сам он сделал лишь одно — снял со спины Ложка свою нелепую котомку и закинул за спину. Войча пожал плечами и решил, что недотепа, хотя и явно не дурак, но все-таки со странностями.

Теперь сгоревший лес встречался значительно чаще. На очередную гарь они наткнулись почти сразу, как только вышли на дорогу, А вскоре Войча и внимание перестал обращать — черный пепел был почти на каждом шагу, местами сгоревший лес тянулся на целые версты. Но Змеев все не было, и Войча начал немного успокаиваться, а затем — скучать. Может, Ужик все-таки перепутал? Мало ли отчего лес горит?

Возле одной из черных проплешин в траве мелькнуло что-то белое. Войча не поленился ткнуть каблуком Басаврюка и подъехать ближе. Впрочем, он сразу догадался, что увидит. Кости… Человек и конь. Они погибли давно, и солнце успело выбелить распавшиеся остовы. Там же лежала груда ржавого железа — все, что осталось от доспехов и оружия. Даже нельзя сказать, кто это был — сполот, огрин или кто-то иной. Войчемир вздохнул, мысленно помянул Заступницу-Сва и повернул назад, на дорогу.

— Войчемир'

Войча, все еще думая о неведомом альбире, чьи кости теперь поливают дожди и сушит ветер, удивленно оглянулся. Ужик смотрел куда-то в сторону.

— Вот! — худая рука недомерка указала куда-то на восход.

Там не было ничего — ничего особенного. разве что над далекими холмами таяла белая искорка.

— Змей.

— Змей?

Войчемир решил, что Ужик шутит. Тоже мне Змей! Подумаешь, блеснуло чего-то! Однако же Войча решил поступить мудро и не спорить. Если Огненные Змеи и впрямь таковы, то и мудрить нечего. Пусть себе поблескивают!

Настроение сразу же улучшилось, и Войча даже принялся насвистывать столь полюбившуюся им песню про храброго Ужика. Недотепа никак не реагировал, лишь время от времени останавливался и внимательно глядел по сторонам. Это развеселило Войчу еще больше. А он еще боялся! Эх, Уж-Ужик, тебе бы делом заняться, а не лягушек ловить! Войча с сожалением вспомнил, что так и не взялся за основательное обучение Ужика боевому искусству — дальше двух уроков дело не пошло. А жаль, хоть что-нибудь полезное узнал бы заморыш!

…Вначале он услышал свист — резкий, пронзительный, разрывающий перепонки. Затем впереди что-то блеснуло — белое, слепящее глаза, а потом появилось пламя — сразу со всех сторон. Дико заржал Басаврюк, ему вторил Ложок, что-то темное метнулось сверху, и Войча, скатившись с седла, рухнул ничком на теплую землю. Снова свист, теперь уже тихий, еле слышный — и все кончилось.

— Вставай…

Голос Ужика звучал как обычно — спокойно и даже равнодушно. Войча перевел дух и поднял голову.

Вокруг горела трава. На маленьком, чудом уцелевшем островке приплясывали очумевшие от ужаса кони. Войча мельком отметил, что если бы не огонь, Басаврюк с Ложком были уже за версту а там лови их! Ужик стоял, глядя куда-то вдаль полы его черного плаща слегка дымились.

— Ты это… — хрипло проговорил Войча, вставая, — не сгори… Недомерок покачал головой и медленно повернулся. На губах мелькнула улыбка.

— Повезло нам с тобой, Зайча!

— Угу,.. — охотно согласился Войчемир. — Видать, повезло… Это чего, Змей был?

Ужик кивнул. Войча осмотрелся, убедился, что пожар постепенно гаснет и гореть им не придется, после чего сел на траву и стал думать.

— Значит так… — решил он наконец. — Дальше идем пешком… То есть я пешком иду. Все самое нужное — в мешок и за плечи. Первый, кто чего увидит, командует «Змей». Запомнил?

Ужик вновь кивнул, и Войча стал думать дальше.

— А по команде «Змей» разбегаемся в разные стороны — ты налево, я — направо. И — носом в землю. Лежим, пока эта карань не уберется. Все понял, Урс?

— Двуручник бы! — мечтательно произнес недотепа. — Да по шее…

— Это тебе по шее надо! — Войча сердито нахмурился, — Кто ж его, супостата, знал-ведал? А двуручник — вещь всегда полезная, и не тебе, Ужу, о том судить. Ну, чего стоишь, пошли!

Довольный своей речью, Войчемир успокоил расаврюка, снял с седла мешок с копченым мясом, сунул туда же соль и решил, что готов. Тут только он сообразил, что недомерок с самого утра таскает свою драгоценную котомку на плече, и вновь нахмурился. Хоть бы предупредил!. Хотя, вроде бы и предупреждал…

Теперь двигались осторожно. Войча то и дело оглядывался — и недаром. Пару раз на горизонте мелькали знакомые вспышки. К счастью, страшный враг был слишком далеко, и можно было не объявлять тревоги. Зато поразмышлять стоило, чем Войча и занялся. Итоги этих раздумий он подвел часа через два, когда они дошли до небольшого леска, к счастью, еще не сгоревшего. Войча привязал Басаврюка, поудобнее уселся на кочку и вздохнул:

— Выходит, от них и спасения нет? И чувствуя, что недомерок вот-вот вновь помянет двуручник, добавил почти жалобно:

— Ужик! Я серьезно! Недомерок ответил не сразу.

— Когда-то их не очень боялись. Даже как-то использовали…

— Кей Кавад! — вскинулся Войча. — Который пахал…

Ужик улыбнулся:

— Что-то в этом роде. Они ведь разумны — не глупее нас…

— Ты чего? Правда?

— Так считает Патар… Мы можем лишь сдерживать их, и то не здесь, а ближе к Савмату. Там, где Змеи живут, за Серыми Холмами, они всемогущи…

— А нам как раз туда… — вздохнул Войча. — Ужик, ну неужели ничего сделать нельзя? Может, твой Патар…

Недотепа покачал головой:

— Нет. Он говорит, что со Змеями могут справиться лишь дхары.

Странное название показалось знакомым. Войча напряг память. Ну конечно!

— А я этих дхаров знаю! — произнес он не без гордости. — Я их в Ольмине видел!

— Правда? — Ужик даже привстал. — А какие они?

Войча еще больше возгордился. Выходит, и он может удивить этого зазнайку!

— Ну… Я тогда в Ольмине жил. И прислали эти самые дхары к нам посольство…

К сожалению, воспоминания Войчемира были достаточно смутны. Он запомнил высоких широкоплечих парней в серых плащах, говоривших по-сполотски со странным придыханием. Его собственное имя они произносили как «Войхемихр». Вот мечи у них были и вправду отменные — такой стали Войча ни до, ни после не видел. А приходили они в Ольмин договориться о том, чтобы Кеевы кметы не заходили дальше какой-то реки. Названия Войча не помнил, поскольку переговоры вел не он, а Хальг Лодыжка, а его дело было послов встретить, поприветствовать и осведомиться о здоровье какого-то «гэгхэна», не иначе этих дхаров правителя. Здоровье у гэгхэна, как выяснилось, было превосходным.

Все это Войча изложил со всеми подробностями, после чего поинтересовался, как эти дхары со Змеями справляются. Увы, этого не знал не только Ужик, но и загадочный Патар. Оставалось пожалеть, что в свое время Войчемир не догадался спросить об этом у самих дхаров. Кто знает, может и поделились бы секретом.

Лесок, в котором они остановились на привал, оказался последним на их пути. Дальше была каменистая равнина, где рос лишь колючий кустарник. Но и того осталось немного. Гарь — всюду гарь, даже дорогу, ставшую совсем узкой и почти незаметной, покрывал толстый слой черного пепла. Войча часто останавливался, с опаской поглядывая на небо. И недаром — то и дело он замечал знакомые яркие вспышки. К счастью, Змеи были далеко, где-то у горизонта. Лишь однажды, ближе к вечеру, Войчемир услыхал знакомый свист. Проорав «Змей!», он рухнул ничком на землю, ожидая самого худшего, но и на этот раз обошлось. Черная тень промчалась буквально над головами, а через несколько мгновений чуть в стороне вспыхнул кустарник. Войча невольно удивился — то ли мерзавец-Змей промахнулся, то ли он вообще не охотится, а просто сжигает все подряд для собственного Змеиного удовольствия, В довершение всего недотепа-Ужик и не подумал выполнить строгий Войчин приказ, оставшись стоять столбом посреди дороги. Следовало, конечно, выговорить заморышу, но времени не было — хотелось уйти как можно дальше от падающей с неба огненной смерти.

Под вечер дорога вновь потянулась на подъем. Кустарник сгинул, исчезла даже трава. Вокруг был серый неровный камень, местами покрытый жирными черными пятнами. Все, что могло сгореть, сгорело здесь очень давно. С большим трудом удалось найти родник, чудом уцелевший в неглубоком овраге. Там и остановились на ночлег.