Взглянув на себя в зеркало, принцесса ужаснулась: бледная, с опухшим и покрасневшим от насморка носом и слезящимися глазами она была похожа на болотную кикимору. И в таком виде она должна предстать перед любимым человеком?! Она остро пожалела, что не выбрала противоположное направление.

Жалобный взгляд Дорианы смягчил сердце молодого эльфа, заглянувшего в «женскую» комнату, чтобы поторопить копуш. Пора была спускаться к завтраку и собираться в путь. Парень даже прихватил с собой дорожную сумку, как оказалось, очень кстати.

-Где-то у меня тут были лечебные травки, – бормотал эльф, роясь в аккуратно сложенных вещах и пакетах. – Отец у меня предусмотрительный, – как будто в чем-то оправдываясь, объяснил Бель – Я в детстве болел сильно, он меня едва спас. С тех пор никак не перестанет считать меня ребенком. – В голосе парня звучала легкая досада и искренняя любовь к отцу.

Дора опять поразилась непредсказуемости красавца-эльфа. По суровому лицу Лилиана трудно было заподозрить в нем заботливого папашу.

Бель, наконец, отыскал пакетик с таблетками и травами, и Дориана, наглотавшись снадобий, почувствовала себя намного лучше. Настолько хорошо, что, запив завтрак целебным отваром, решилась немедленно продолжить путь, как ни уговаривал ее Гисп хоть немного задержаться на постоялом дворе.

Услышав о болезни девушки, гном закудахтал вокруг нее, как заботливая наседка. Он и настоял на том, чтобы перед дорогой приобрести беглянкам теплые вещи, пожертвовав на покупки несколько собственных золотых монет, припрятанных на такой вот крайний случай.

В деревенской лавке девушкам удалось купить теплые куртки и непромокаемые накидки, и маленький отряд выехал на широкую проселочную дорогу, которая должная была к вечеру привести их в Хран.

К счастью, когтистые лапы спурсов, по происхождению своему болотных жителей, были отлично приспособлены к бегу по размытой дождем дороге. Доре даже показалось, что звери побежали быстрее. Но несколько часов спустя дождь прекратился, земля подмерзла, и, несмотря на то, что выглянуло солнышко, стало ощутимо холоднее. Деревеньки теперь встречались намного реже, и девушки, замерзавшие даже в теплых куртках и накидках, с благодарностью встретили идею Беля, предложившего сделать короткий привал в лесу и развести костер, чтобы погреться. И хотя в сумках было достаточно снеди, прихваченной на постоялом дворе, молодой эльф не смог отказать себе в удовольствии отправиться на охоту. Неподалеку он приметил небольшое болотце, кишевшее непуганной дичью.

Устроившись у жаркого костра, ловко разведенного Гиспом, девушки, наконец, согрелись. Дельфина начала собирать обед, одновременно расспрашивая гнома о зиртанских новостях – когда-то, в студенческие годы, ей довелось побывать на практике в знаменитой зиртанской Академии. После сытного завтрака Доре есть пока не хотелось, и она даже задремала под негромкий разговор.

Пробуждение было резким и тревожным. Ее разбудил не шум, а внезапно наступившая тишина. Дора открыла глаза.

-Вот мы и встретились! – сказал смутно знакомый голос. Вспомнив эльфийского лорда, девушка с ужасом встрепенулась. Но перед ней оказался вовсе не Сесил.

На Дориану с торжествующей улыбкой глядел один из многочисленных племянников отца, его любимчик, по имени Блор. Девушка облегченно вздохнула – в это мгновение ей казалось, что ничего хуже лорда Сесила ей встретиться не может. Их отношения с Блором были не слишком близкими, пару раз принцесса замечала, что двоюродный братец поглядывает на нее с нескрываемым мужским вожделением, но никакой враждебности в его интересе не было.

Дориана огляделась в поисках спутников и поняла, что поспешила успокоиться. Гисп, со связанными руками и кляпом во рту, сидел у костра, Фина, стоя у дерева с обычным отрешенным видом, спокойно отщипывала с ветки какие-то синеватые ягоды, как будто не замечая похотливо щерившегося на нее коротышку с беззубым ртом. Беля не было видно – вероятно, он еще не вернулся с охоты. Дориана очень надеялась, что эльф проявит осторожность и успеет заметить неладное.

Блор был не один. Его сопровождало шестеро гномов с эльфийскими луками – очевидно, остатки давешнего отряда. Один из лучников был серьезно ранен. Его голова и правая рука были перевязаны, лицо было землистого цвета. С невольным злорадством Дора подумала, что немногие из отряда уцелели после схватки с орками.

Еще двое носили следы недавней схватки – Гисп, даже застигнутый врасплох, нелегко дался врагам. Дора вспомнила разговоры о том, что старик в свое время был одним из лучших разведчиков гномского войска, где и стал побратимом зиртанского владыки. Но, вопреки всему, Блор торжествовал:

-Теперь ты моя, прекрасная принцесса! – самодовольно заявил он. – Я всегда тебя любил! Из-за тебя я связался с Расселем, ради тебя подрядился убить рыжего урода, который объявил себя твоим женихом. И пусть мне не повезло, но сейчас ты в моих руках! В его словах звучала настоящая страсть, и Дора растерялась.

-Но я…, – смущенно начала девушка, не зная, как объяснить гному, что вовсе его не любит. Она ожидала от Блора чего угодно – угроз, враждебности, насмешки, но никак не пылких признаний. И ей очень не понравился намек на Севастьяна. Что же случилось с вожаком орков? Но ни договорить, ни объясниться ей не удалось.

Мелодично свистнула эльфийская стрела, затем другая, третья. Первая попала в сердце Блору, заставив его замолчать, следующие достались остальным гномам. Фина, стоявшая рядом с раненым коротышкой быстро нажала какую-то точку у того на шее, и бедняга рухнул на землю, так и не успев понять, что произошло. Двоим удалось бежать. Кажется, не очень далеко. Бель оказался достаточно осмотрительным и очень метким стрелком. Дориана услышала звук падения нескольких тел. Она бросилась к двоюродному брату, который бился в предсмертных судорогах.

-Я сумел бы сделать тебя счастливой, – прохрипел умирающий. Тело гнома в последний раз дернулось в агонии и замерло. И хотя Дориане никогда прежде не нравился властолюбивый коротышка, не говоря уже о том, чтобы испытывать к нему нежные чувства, смерть Блора вызвала у девушки, никогда прежде не слышавшей слов любви, острое чувство потери. Ей показалось, что из ее жизни ушло что-то важное и невосполнимо ценное.

-Я что, сделал что-то не так? – обиженно спросил Бель, выйдя из зарослей и увидев слезы на лице девушки.

-Ты все сделал правильно, – ответил Гисп, медленно освобождаясь от веревок с помощью Фины. – Только дело в том, мальчик, что жизнь – вещь не простая и далеко не односложная.

-Померещилось, наверное, от усталости, заигрался, – Севка внимательно исследовал непролазную чащобу, в которой бесследно исчез чудной незнакомец, но так и не обнаружил ни потайного лаза, ни тропинки.

-Это ты о чем? – переспросил полуэльф, с недоумением наблюдавший за метаниями друга.

-Да, старик этот, что тут сидел у костра, музыку слушал, – объяснил Мясоедов, продолжая вглядываться в темноту, – пропал куда-то, словно и не было его.

-Точно ты у костра перегрелся, – сонно сказал Ларс и сладко зевнул, чуть прикрыв усталые глаза рукой, защищая от отсветов огня. – Никого тут не было.

-Не было тут никакого старика, – подтвердил полуэльф, осторожно пряча свирель обратно в футляр.

-Да? – обернувшись, Севка увидел, что племя уже угомонилось, пытаясь утолить коротким предутренним сном вчерашнюю усталость, а спать у полузатухшего костра остался только Ларс, задремавший, прижав банджо к груди, со счастливой улыбкой на губах. Не спешил поддаваться усталости только Гуррхх и неугомонный Мэн.

-Я очень хорошо видел, – пробормотал Гуррхх. – Должен спросить вождя. Разговор не для всех. Пойдем один.

«Значит, Гуррхх тоже видел. Интересно, почему?» – мучительно размышлял музыкант, послушно отходя в сторону за старым воякой.