С развитием тя но ю (чайной церемонии) и распространением ее в стране в XV–XVI вв. появилась потребность в изготовлении специальной посуды — массивных литых котлов, железных и бронзовых чайников.
Эстетическая концепция чайной церемонии, превратившаяся теперь в четко разработанное действо, предполагала строгие формы и скупой декор изделий. Котлы и чайники, с одной стороны, напоминали обычную кухонную утварь в крестьянских хижинах, с другой — почти в каждом случае требовали новых форм и нового декора. Изысканная и нарочитая простота изделий из металла, к тому же нередко усложненных припаиванием отдельных деталей, в действительности была далеко не простым производством уникальных вещей.
В связи с широким развитием в XVII в. ремесел и торговли, распространением городской культуры еще больше расширилась и сфера действия оружейников-ювелиров, производящих богато декорированное, фактически потерявшее свое боевое назначение оружие. Вместе с тем для украшения интерьера стало изготовляться много художественных изделий из металла — бронзовых с чеканкой курильниц для сжигания трав, декоративных скульптур, ваз, кованых, инкрустированных драгоценными металлами, сплавами и эмалями, переносных и стационарных фонарей, декоративных скульптур, изображений божеств и т. д. На Осакском национальном рынке в изобилии были представлены работы знаменитых мастеров школы Гото из Киото и Kaгa, оружейников из Осака.
Несколько кварталов в центральной части торговых рядов занимали лавки, представляющие разнообразные виды национальной одежды и аксессуары к ним. Здесь продавалась рабочая одежда преимущественно темных тонов: момпэ — узкие штаны с завязками у щиколотки (в них крестьяне работали в поле), хаори — накидки с расширенными рукавами, надевающиеся на кимоно, разнообразные дзори — сандалии на ремешках с соломенной или деревянной подошвой, высокие, как котурны, гэта — деревянные подошвы на двух высоких дощечках-подставках, домашние хлопчатобумажные кимоно. Всеми этими недорогими, скромными изделиями торговали в начале квартала. Они как бы предваряли парад красочных национальных одеяний. Дорогие кимоно для самураев, торжественные многослойные одежды для придворных из тончайших шелков со сложной расцветкой (орнамент наносился вручную), парчовые полосы твердой, слюдяно-мерцающей ткани для оби — пояса с большим бантом на спине (им подвязывается кимоно) — поражали покупателя разнообразием красок, размахом фантазии, изобилием.
Десятки лавок торговали только аксессуарами к национальному костюму — твердыми шнурами и лентами, длинными шпильками, с цветными шишками и набалдашниками на концах для украшения высоких причесок гейш, а также нэцкэ — пуговицами-брелоками и инро — тушечницами. В национальном японском костюме нет карманов. В XV в. с появлением пояса возникли и нэцкэ, при помощи которых к нему прикрепляли кисет, трубку, кошелек или коробочку с тушью, печатью. Постепенно нэцкэ становятся предметом украшения, самостоятельным видом прикладного искусства. Вырезанные из дерева, слоновой кости, лака, металла, коралла, янтаря и агата, нэцкэ часто представляли шедевры миниатюрной скульптуры. В конце XVII в. по всей стране уже было много резчиков-профессионалов. Особенно славились работы мастеров Осака, Киото, Нара, Нагоя. Мастер Сюдзаи Ёсимура родом из Осака. У него было много учеников и последователей. Изделия мастеров из Осака, так же как и из других городов, становились достопримечательностью торговой жизни города. В конце XVII — начале XVIII в. на смену первоначально заимствованным сюжетам из Китая в скульптуру нэцкэ пришли исконно японские образы.
Мастера изображали мифологических героев и поэтов, богов, духов, демонов, актеров, национальные символы, предметы быта, животных, растения, цветы. Например, цветок сливы был известен как знак весны и любви, персик — символ долголетия, тыква — эмблема целомудрия. Излюбленными персонажами нэцкэ стали «семь богов счастья» (прежде всего Хотэй — бог довольства и Дайкоку — символ богатства и счастья), мудрец Дарума, хранитель домашнего очага, зверек тануки (барсук), тэнгу- леший, лиса, поэтесса древности Оно но Комати. Инро (их часто подвешивали на шелковом шнуре к нэцкэ) были тоже предметами, демонстрировавшими виртуозное искусство средневековых ремесленников.
Искусство лаковой росписи в Японии имеет многовековые традиции. Уже в VI–VII вв. оно достигло значительного развития. На работы по лаку уходило много времени — простая, без инкрустации или росписи, лаковая поверхность требовала шестидесяти операций. Каждый слой лака просыхал во влажном воздухе не менее двенадцати часов. Получался изумительный глубокий черный цвет обычно путем прибавления солей железа к прозрачному лаку. Достигался исключительный эффект, если на прозрачный, еще не высохший лак сыпали через шелковое сито мелкий золотой порошок. В результате — гладкая или рельефная золотая поверхность. В хэйанский период, в эпоху господства аристократической культуры, лаковая роспись, лаковые изделия получили широкое распространение как в жилищах феодального класса (лаковые экраны и ширмы, столики и шкатулки), так и в храмах (алтари, потолки, створки дверей). Статуи расписывались лаком и инкрустировались перламутром.
С приходом к власти военной верхушки, а впоследствии с развитием городской культуры, когда огромное влияние приобретает сословие торговцев, лаковые изделия выходят за пределы использования их узким кругом аристократов и духовенства и становятся чрезвычайно популярными среди городского населения.
На Осакский рынок с начала XVII в. хлынул поток лаковых чаш, наборов для еды, больших и малых столиков для трапезы, бутылей, подносов, коробок для косметики, инро, лаковых украшений для музыкальных инструментов, гребней, одежды, обуви и т. д. Широкую известность приобрели несколько семейств мастеров, работающих по лаку. Так, например, целая династия Кома из поколения в поколение создавала великолепные изделия из цветного лака. Произведения по лаку семейства Кадзикава на Осакском рынке во второй половине XVI в. занимали особое место. Своими живописными композициями из цветов, с разнообразной инкрустацией из металлов был известен Хоями Коэцу. Как непревзойденный мастер лаковой росписи прославился Огата Корин. Дошедшие до наших дней инро, шкатулки, ларцы и другие изделия работы Корина, по мнению японских исследователей, считаются шедеврами национального искусства, уникальными образцами лаковой росписи.
Наряду с произведениями прикладного искусства — миниатюрной скульптурой, изделиями из металла и лака — значительное место в ассортименте Осакского рынка занимали фарфор и керамика. Керамическое производство в Японии имеет многовековую историю. По свидетельству археологов, сравнительно высокий уровень мастерства демонстрируют изделия, найденные в слое раннего неолита — во II–I тысячелетиях до н. э. С V в. получает распространение гончарная техника. Она пришла на Японские острова вместе с переселенцами с материка (корейскими мастерами). В то время в центральной части страны и на острове Кюсю строилось много печей для обжига глиняных изделий. Все больше появлялось разнообразных изделий. Как правило, это были предметы домашнего обихода — кувшины, вазы (декоративные и для цветов), посуда, сосуды для сжигания трав и т. д.
Однако истинный расцвет для керамического производства наступил в XVI–XVII вв. Распространение ритуала чайной церемонии содействовало также развитию керамики, появлению ее новых форм и специфических черт. Эстетическим канонам церемонии, требующим простоты обстановки и атрибутов, обладающих неброской, скрытой, но истинной красотой, вполне соответствовала керамика с массивными, словно коваными формами, с глазурью густых и неярких тонов. Ценились чаши для чайной церемонии с небольшой неточностью овала, даже с отпечатками пальцев мастера на краях формы. Это как бы придавало дополнительную ценность изделиям.
