— Ничего особенного. Ее попытались изнасиловать два негодяя, а она одного из них выпила, как стакан воды. Молодец. Честно, не ожидал от столь юной девицы. А теперь ее трясет от того, что она, по ее словам, стала убийцей. Глупая. Свою жизнь защищала, разве кто ее осудит?

Ни фига себе!

— Она одного только выпила? Ты ничего не путаешь?

Арангел усмехнулся самодовольно, как будто лично устроил это природное буйство.

— Как я могу путать, я же там был и сам все видел!

— А выброс силы?

— А, ты тоже на том месте побывал… Ладно, расскажу тебе про этих негодяев. Да, не рвись им мстить, оба уже в земле лежат с осиновым колом в брюхе.

Армандо удивился:

— Зачем?

— На всякий случай. Чтоб их и некромант поднять не смог. Это же такие гады…

Рассказ Арангела затянулся на добрый час.

Несколько декад назад в крепость пришли два мага, Астольф и Августин. Они пришли издалека, так что никому знакомы не были. Парни жаловались на преследования и просили убежища. Маги Валарена не очень хотели пускать чужаков, но ведьмы их рассмотрели и взяли под свое крыло. Почему? Все просто: ведьм стало существенно больше. Чем магов, на всех не хватало. А тут вполне годные мужчины. Не красавцы, зато настоящие маги, добыча юных ведьмочек.

Астольфу и Августину практически сразу предложили выбрать себе невест, но они мялись, жались, уверяли, что все так прекрасны, что им трудно решиться на что‑то конкретное, и просили время на подумать. Девушки, кстати, тоже не горели желанием связывать судьбу с пришельцами. Не слишком те были хороши собой. Астольф так и вовсе некрасив и вдобавок немолод.

Но привередничать не приходилось и постепенно девицы привыкли к мысли, что эти двое — хорошая партия.

Когда внезапно маги исчезли, а вместе с ними юная Сальвия, никто сначала не заподозрил беды. Девица не попадала в список невест по возрасту, собственный маг ей в ближайшем будущем не светил. Такая могла проявить инициативу и умыкнуть завидных женихов, а потом явиться с одним из них, мол, принимайте новую пару. Удивляло только, что она оставила дома свой родовой защитный амулет: прозрачный зеленый камень на цепочке.

Первой стала бить тревогу мать Сальвии Виолетта. Она заметила, что камень в кулоне вдруг потемнел и в нем стали появляться как — будто клочья сизого тумана. Слишком хорошо знала ведьма, что это значит. Амулет‑то свзязан с девушкой кровной связью. Прибежала в совет и стала кричать, что ее девочку мучают.

Маги и ведьмы стали спорить, но, пока кричали и уговаривали друг друга, прозрачная зелень сменилась кровавой пеленой, а затем камень рассыпался песком прямо в руках обезумевшей от горя матери.

Стало ясно, что Сальвии больше нет, а в том, кто виновник, сомнений не возникало. Чужие маги оказались адептами страшного искусства магии крови. Поисковое заклинание показало место, куда они увели бедную Сальвию. Не так уж далеко от Валарена. Вот только вне зоны досягаемости для валаренских магов.

Если бы они выбрали для своего черного дела территорию Элидианы или Кортала… Там маги могли действовать даже официально. Но подонки ушли в Мангру.

С ней у валаренцев были сложные отношения. С одной стороны, магия там была под запретом, а маги вне закона. С другой… Король Мангры частенько нуждался в магических услугах. А кто их ему оказывал? То‑то и оно‑то!

Объявить официальный поиск двух магов крови, совершивших ритуальное убийство на территории королевства, значило, как ни странно, еще больше настроить народ против себя. Но если действовать, не применяя магии до самого последнего момента…

На территорию Мангры отправились несколько отрядов. Они действовали как загонщики. Не давали Астольфу с Августином уйти далеко, наоборот, с каждым днем сжимая кольцо преследования, заставляли их крутиться около Валарена. Сальвия была мертва, следовательно, торопиться некуда. Надеялись на то, что однажды встретятся со злодеями лицом к лицу и спросят с них за все.

Дело шло к тому, но вмешалась судьба в лице Летиции, то бишь Дины.

Арангел не знал, зачем маги захватили юную ведьму. Полагал, что хотели и ее использовать для кровавого ритуала увеличения собственной силы. Но девушка оказалась умнее и сильнее духом, чем можно было предположить по ее юному виду.

Когда отряд Арангела добрался до оврага, почувствовав выброс силы, все, или почти все, было уже кончено.

Оставалось подобрать храбрую, но совершенно деморализованную ведьму и как можно быстрее отвезти ее в замок на попечение Дорилины с подругами. Она и сейчас там, только входить к ней ведьмы не разрешают.

Ну что ж, раз невозможно увидеть Дину, Армандо попросил разрешения поговорить с Дорилиной. Пусть хоть расскажет, как там дела у малышки.

Прекрасная ведьма вскоре появилась и преувеличенно обрадовалась, увидев Армандо. Подтвердила слова своего мужа о душевной травме, нанесенной Летиции последними событиями, а от себя добавила:

— Я погрузила ее в лечебный сон. Он может длиться несколько суток. Когда же девочка проснется, она будет помнить о том, что с ней произошло, но оно не будет иметь для нее существенного значения.

История, рассказанная Арангелом, взволновала Армандо до глубины души. Сальвию он не помнил и ее судьба мало его беспокоила, но вся ситуация с магами крови и то, что произошло с его Диной, просто сводило с ума. Он готов был умолять Дорилину отвести его к девушке. Пусть она спит, он хочет убедиться, что с ней все в порядке. Но ведьма предвосхитила его слова своими:

— Знаю, ты сейчас хочешь бежать к своей подружке. Пожалей девочку. Если ты ей небезразличен, она проснется, и тогда вся моя работа насмарку. А мне едва удалось отвести малышку от края пропасти, за которым — безумие.

Если бы Дора употребила другие слова, маг вряд ли послушался бы. Но мысль о том, что если он ей небезразличен, то может нанести Дине страшный вред… Хотелось бы надеяться, что она к нему все же неравнодушна, и тогда идти к ней сейчас — преступление. А если нет… Об этом Армандо и думать не хотел, а уж узнать доподлинно… Нет, пусть спит спокойно и выздоравливает.

Знал бы он, как все обстоит на самом деле, даже ночевать не остался бы. Но у него не было причин не доверять Арангелу и его жене. Поэтому приглашение остаться и погостить было принято с благодарностью.

Он поужинал вместе с хозяевами, а затем незнакомая девушка отвела его в комнату для гостей. Около двух лет назад он уже жил в такой же. Тогда хозяева уговаривали его остаться и присоединиться к их общине, но он отказался наотрез. Променять одну несвободу на другую казалось глупостью, да и сейчас его мнение не изменилось.

Так что робкие авансы хорошенькой ведьмочки Армандо отверг, намекнув девушке, что его не интересуют малолетки. Ее попытку проникнуть в его комнату он пресек, оттер малютку в коридор и запер за собой дверь.

В гостевых покоях не было отдельной ванной комнаты, но его уже ждала мечта усталого путешественника — здоровенная бадья с теплой водой. Армандо поспешил погрузиться туда чуть не с головой. Но стоило ему намылиться, как раздался робкий стук.

Выругавшись от души, он вылез и, обернув чресла полотенцем, отпер дверь и уставился на пришедшую девицу. Другую, не ту, что его провожала. Эту он знал: Симонетта, третья дочь Дорилины. Ее старшие сестры уже обрели свое семейное счастье, а эта только — только достигла возраста, в котором ведьмочкам становится нужен муж.

Девушка держала в руках кувшин и корзинку. Увидев Армандо, сначала жадно его обозрела, а затем вдруг покраснела и потупилась. Он спокойно, насколько позволяла пикантность ситуации, произнес:

— Добрый вечер, Симонетта. Какое дело привело тебя ко мне в этот поздний час?

Этим он хотел подчеркнуть, что юным девицам в общем и целом незачем шляться по комнатам молодых мужчин. Барышня из розовой стала пунцовой и пролепетала чуть слышно:

— Меня матушка послала… Вот…, — она протянула Армандо свою ношу, — Питье и булочки. Она сказала, ночью может пить захотеться…