Под ноги Аске ложился тусклый камень — склизкий и источающий холод. Тропа пошла под гору, и идти стало бы легче, не будь руки связаны за спиной. Предутренняя промозглая сырость сменила ветер и надоедливый снег, волосы наконец разморозились, и за воротник стекала влага.

Холода Аска уже не чувствовала.

«Шаг — слегка подвернуть стопу. Здесь можно легко вывихнуть ногу, очень легко».

Рассвет прятался за отрогами и скалами, а долина впереди — за густым молоком тумана. Можно было попытаться рассмотреть что-то, но капитан была слишком сосредоточена на тропе и коченеющем теле. Издевки и бред у ночного костра казались давно потерянным раем, а спокойный сон под казенным одеялом — и вовсе сказкой.

«Соберись, Аска. Соберись. Еще и двух суток не прошло».

Самовнушения пока хватало, сил для того, чтобы не стонать, — тоже, но пилот не могла сказать, сколько еще будет длиться это самое «пока», где настанет та самая грань, за которой исполнится замысел йокая, и она превратится в послушный скот, чья воля сломлена холодом и усталостью.

«Тварь. Нулевая сука. Не дождешься».

Ярость на какую-то долю секунды облегчила мучения — будто пронеслась телом обжигающая волна. Аска поддела на ходу мелкий камешек, и тот ускакал в туман. Пахло холодом, вязко набивался в голову запах мокрого камня, и девушка раздраженно потянула носом: там уже начинало похлюпывать. Слева от тропы из тумана выступили внушительные скалы, и шаги позади стали осторожнее.

Аска подумала о своей конвоирше. Рей молчала всю дорогу, не произнесла ни одного слова после «вставай» у костра, но ее взгляд, как казалось капитану, медленно высверливал в затылке дырочку. А еще Аска была уверена, что Рей тянет свою пушку в руках: дикая энергия оружия класса «А» бушевала за спиной, дразня тянущей болью. Было что-то неуловимое, что непередаваемо общее в ощущениях от близости с этим ружьем и ощущениях внутри Евы.

Сорью Аска Ленгли безумно скучала по своей машине.

Там была уверенность — пагубная уверенность в собственной неуязвимости, была сила, способная испепелить любого врага, было тепло. Аска вспомнила патрубок с горячим кофейным напитком и поймала себя на глупой улыбке.

«Перестань сейчас же. Сейчас же!»

И снова — это помогло.

Туман редел, все больше мокрого камня вокруг, все больше становился остров вокруг промерзшей девушки. Ей хотелось остановиться хоть на секунду, хотя бы осмотреться по-человечески, но для этого пришлось бы обращаться — скорее всего, напрасно, — к Рей. Аска логично рассудила, что в планы конвоира вряд ли входит поблажка пленнице, а значит, не стоило и унижаться.

«Тем более, дрянь вряд ли оценит».

Мысли перенеслись к ночной сцене. Сдвинутое забрало, поднятые очки, пустая банка на коленях — красноглазая преспокойно отдыхала, явно доверяя странным стражам. По мнению Аски, это была чертовски мощная выдержка, учитывая нрав патрульных.

«Наркоманы чертовы».

Аска шла по камням, оскальзываясь и удерживая равновесие, а мысли сами тянулись к привалу. Из памяти все не шли дебаты между повстанцами-философами. Капитан прочно закрепилась за мыслью, что это все действие наркотиков, но уровня общения это все никак не объясняло. Ни дикости, ни бессмысленной жестокости, ни пьяного гогота, ни — наоборот — деловитой собранности фанатиков-убийц. Эти Аоба и Макото преспокойно держали пост на перевале, который, возможно, к обеду накроют залповым огнем, костер был разведен в воронке, земля там провонялась горелым смрадом, а эти двое сыпали и сыпали мудростями.

«Это неправильно. Они сошли с ума на своем посту».

Сумасшествие, наркомания, дурное влияние отчужденных территорий — Аска возводила один оборонительный редут за другим, но все равно что-то тревожило ее, и капитан NERV досадливо морщилась, пытаясь уловить мысль-диверсанта за хвост. Дисциплинированный разум предлагал объяснения, ноги сами ступали по обманчиво надежному камню, руки за спиной отекали и холода уже не чувствовали.

А Аске все никак не хотелось признавать, что ее просто-напросто удивили.

Настолько удивили, что она услышала только второй хрустящий удар — такой тяжелый, что камень хрустел, превращаясь в щебень и мокрую пыль.

Рей уже надоела эта спина в мешковатом комбинезоне.

Она от скуки пересчитала замороженные мокрые пряди когда-то рыжих волос. Туман вокруг оставлял весьма скудное поле для осмотра, а стихший ветер позволял не слишком напрягать слух. Аянами для поддержания тонуса упражнялась со зрительной картинкой, пока слева не показались отвесные скалы.

«Внимание».

У этого обрыва была не очень хорошая слава: с них очень часто падали камни, слышались странные звуки, будто бы звучало невозможное здесь эхо. Хуже всего было то, что еще пройти совсем немного — и начиналась долина, где перемещался один из передовых лагерей повстанцев. Близость приюта и отдыха здорово расслабляла, и, возможно, в этом и крылся корень печальной статистики по этим скалам, но Аянами не слишком полагалась на простые объяснения.

«К сожалению, в этих местах не все объясняется психологией».

По эту сторону хребта начинались земли, куда не добивали артобстрелы и залповый огонь наземных средств NERV. Когда в облачном киселе появлялись просветы и возникали «окна» радиолокационной прозрачности, иногда приходил огонь с неба. Об орбитальной группировке армии Рей узнала еще в глубоком детстве, когда соседний лагерь сравняли с землей одним ударом.

Аянами качнула головой: то ли скалы так одуряли, то ли сказался недосып, то ли «Ружье» хандрило, но мысли непослушно стремились разбежаться в прошлое. Воспоминания, упавшее с неба пламя, крики «выключите навигаторы»…

«Странно. Здесь работают навигаторы, но военные спутники ловят цели через раз».

Туман слегка посинел, и Рей мысленно отвесила себе затрещину. А для надежности включила самопроверку синхронизации.

«Соберись».

Перед глазами поплыла призрачная таблица настроек и диагностики, а в затылок впились щекотные иголки. Уже через несколько секунд Аянами поняла, что лишняя встряска оказалась весьма кстати. Сначала что-то словно дохнуло в щеку, а потом в вышине раздался хрустящий удар, будто огромный молот врезался в отвесную скалу.

Рей замерла:

«И — раз. И — два. И…»

Удар. Прямо над головой что-то снова ахнуло в камень. Хотелось съежиться, отпрыгнуть подальше, разум уже рисовал град из колотого щебня, но справа начинался обрыв, не то чтобы крутой, но все равно опасный, потому что в осыпающуюся каменную крошку не вцепиться, можно лишь замедлиться, но все равно медленно сползать, сползать, соскальзывать…

«Это лезет в голову. Нехорошо».

Рей усилием воли подняла ружье и прильнула к прицелу: все равно на что смотреть, главное — прямой контакт с оружием. Едва перед глазами замаячила сетка с данными поправки на ветер и расстояние, как волна паники опала, а на ее место пришла совсем другая тревога:

«Пленница!»

Аянами сместила прицел и обнаружила застывшую впереди Сорью. Капитан NERV стояла вполоборота к ней и смотрела вверх, на скрытые туманом вершины скал. Девушка посерела лицом, но не сдвинулась с места, а опустив взгляд ниже, Рей увидела стиснутые кулаки дрожащих рук.

«Она сопротивляется. Без Ружья».

Рей почувствовала укол в висок: что бы это ни было, оно оказалось едва ли не сильнее укрепленной электроникой воли, и колебаться дальше не было смысла. Рей сделала шаг навстречу скалам — и тотчас же все прекратилось.

Аска рухнула на одно колено, тряся головой, а когда Рей подошла к ней ближе, то услышала глухой голос:

— И что это было?

Аянами не знала. Говорили, что иногда скопление частиц Ангела сбивается в недо-разумные клубки, говорили, что в ущельях на хребте бродят призраки, еще шептались о чужых, заблудившихся в отчужденных землях. «Как будто Часовщика мало», — подумала Рей, помогая пленнице встать.

— Почему ты сразу не выстрелила?