И ничего удивительного. Это мы живём в Тимирязевской Академии, а она в общежитии Сеченовской, от которого к нам добираться на паровике почти час. У девчонки ещё занятия, плюс она уже понабирала кучу факультативов по чаровническим предметам, так что свободного времени вообще нет! Тем более что исцеляющие чары - вещь сложная и требующая очень тонкой манипуляции с энергией, а потому даже на простейшее «Целебное касание», убирающее синяки и ссадины, уходит много часов отработки.

Однако Мистериона проблемы Марии волновали, похоже, в последнюю очередь. Нас, впрочем, тоже, так что ещё какое-то время мы ехали молча. Паровик сполз с многолюдного и запруженного машинами четвёртого яруса на третий и, вывернув с основной магистрали на параллельную, уже какое-то время катил по тихой и уютной улочке, иногда обгоняя редкие колёсные экипажи и грузовые подводы.

Я, погружённый в невесёлые мысли, вначале даже не понял, что, собственно, увидел. Просто взгляд зацепился за какое-то тусклое, слегка светящееся зелёное пятно, в котором я через мгновение с удивлением узнал свою собственную тамгу. Зелёное огненное крылышко было от руки нарисовано на вывеске небольшого магазинчика, носящего гордое название «Мечта Букиниста», а вот что оно тут делало - оставалось только гадать. Ну, или попробовать выяснить самостоятельно.

-    Учитель, остановите машину! - немного резко «попросил» я, поднимаясь со своего места.

-    Это срочно!

-     М... Бажов. А ты до кампуса потерпеть не можешь? - раздражённо ответил Мистерион. - А-а... Ладно! Иван, притормози.

Масочник постучал по перегородке, разделяющей салон и водительскую кабину. Машина, вильнув, остановилась метрах в пятидесяти от нужной мне лавки, щёлкнул замок в дверце, и я выпрыгнул на тротуар, не желая тратить время на раскладную лесенку, испугав при этом проходившую мимо дородную тётку.

Впрочем, мне было не до неё. Вернувшись к «Мечте Букиниста», я ещё раз внимательно осмотрел вывеску. Сомнений быть не могло - довольно неаккуратный, явно в спешке нанесённый рисунок один в один повторял тот, что был нашит на моей форме. Подумав, я активировал особое зрение Бажовых, и мир слегка окрасился в изумрудные цвета, а нарисованная тамга вдруг стала чёткой и засияла, словно включённый световой кристалл.

Лавка выглядела старой и обшарпанной. Внутрь вела чуть покосившаяся тяжёлая деревянная дверь с двумя параллельными руками-скобами и окошком, сквозь которое с трудом было видно табличку «Открыто». Грязная от осевшей на неё пыли витрина с потрескавшейся от времени рамой, за которой на выцветшей драпировке когда-то красного цвета в художественном беспорядке были набросаны книги с пожелтевшими от времени страницами.

Я ещё раз осмотрелся. Обычная тихая улочка, каких в Москве сотни, если не тысячи. Вполне себе ухоженные фасады домов, так называемых моносемейников - узких, жмущихся друг к другу, зданий в четыре этажа, в которых обычно проживали довольно обеспеченные люди. Винтажные фонари, несколько деревьев в каменных кадках, плафоны дневного света, закреплённые на опорных столбах... в общем, ничего необычного...

-     Бажов, - окликнул меня вылезший из паровика Мистерион, но, не дождавшись ответа, нахмурился и, развеявшись чёрным дымом, переместился прямо ко мне. - Бажов, ты что...

-    Посмотрите на вывеску, - буркнул я.

-      Ну и? - масочник внимательно осмотрел выполненную шрифтом арт-деко надпись и ехидно спросил: - И что я должен был там увидеть?

-     Вы... - я удивлённо уставился на него. - Вы что? Не видите, что на ней нарисована моя тамга?

-     Твоя тамга? - наставник нахмурился и ещё раз внимательно осмотрел вывеску, а затем одним движением оказался возле неё, мазнул пальцами, затем потёр их между собой, понюхал и скривился. - Прозрачный лак, завязанный на живице? Очень интересно...

-    Это что?

-     Это, Антон, так называемый «Маркер», - задумчиво ответил он. - Специальный состав, практически незаметный после высыхания. Чародеи его используют для нанесения тайных меток, видимых только определённым людям. Например, членам клана, команды или конкретному человеку.

-    Думаете, это знак для меня?

-     Скорее всего, - произнёс Мистерион и, жестом велев мне следовать за ним, вошёл в «Мечту Букиниста».

Под звон маленького наддверного колокольчика мы оказались в пыльном полутёмном помещении, заставленном стеллажами, которые буквально ломились от разнообразных книг. Шкафы оставляли лишь небольшие проходы, в которые с трудом могли протиснуться два человека. Причём складывалось впечатление, что как минимум за последние пятьдесят лет мы едва ли не первые посетители этой лавки, хозяин которой, полненький старичок в старомодном костюме, обнаружился в дальнем углу магазина, восседающим за стойкой со специальной кафедрой, на которую был водружён огромный старинный фолиант.

-     К-хм... - Мистерион тактично постарался привлечь внимание хозяина, увлечённо что-то читающего через увеличительное стекло. - Добрый день, уважаемый...

-      О! Посетители! Богдан Павлович Несятников, к вашим услугам, господа чародеи. Что привело вас в мой магазин? Ищите какую-то особую литературу? - он, подслеповато щурясь, посмотрел на нас поверх круглых очков. - Могу предложить замечательный выб...

Взгляд его, скользнув по наставнику, мазнул по мне, а затем буквально примёрз к нагрудной нашивке с клановой тамгой. Через мгновение старичок ожил, чему-то кивнул и, не говоря более ни слова, повернувшись, похромал в сторону неприметной дверки в подсобку. Через минуту он вернулся, держа в руках небольшой сундучок, который тут же был водружён на стойку.

-     Вот. Пришлось изрядно повозиться, но заказ вашего клана я выполнил, - прошамкал он, возясь с миниатюрным замочком, а затем, откинув крышку, вытащил обычную безликую тетрадку и аккуратно подвинул её в мою сторону. - Только вот было это тридцать с лишним лет назад. Признаться честно, господин Бажов, я и не думал, что кто-нибудь из вашего клана всё-таки вспомнит о старике Несятникове.

Мы с Мистерионом переглянулись, он слегка кивнул, и я, протянув руку, взял тетрадь под внимательным взглядом прищуренных глаз хозяина лавки. Он словно бы чего-то ждал, а затем, когда мои пальцы коснулись шершавой поверхности бумаги, удовлетворённо кивнул, с хлопком закрыв крышку сундучка.

-      Если вашему клану, уважаемый Бажов, ещё понадобятся услуги старого артефактора, непременно обращайтесь! - с достоинством произнёс он, а затем, проковыляв до своего места, уселся на высокий стул и, подхватив лупу, вновь углубился в изучение фолианта так, словно нас здесь уже не было.

Повертев тетрадь, я открыл её и, полистав абсолютно пустые, чуть желтоватые страницы из твёрдой бумаги, вновь посмотрел на наставника. Поймав мой взгляд, Мистерион молча кивнул в сторону выхода. Уже оказавшись на улице, я хотел было повнимательнее рассмотреть свой «трофей», но масочник меня остановил, достал из подсумка инструмент, похожий на щипцы. Аккуратно прихватив ими тетрадь, он быстро спрятал ее в мешочек из чёрного, похожего на кожу материала. Туда же отправились и мои снятые с рук перчатки, после чего мы, не сговариваясь, направились к паровику. Сопротивляться я и не подумал - хватило одного раза, чтобы уяснить, насколько опасными могут быть подобные вещи.

-    Третий уровень, Лесинская улица, дом двенадцать «А», - только и пробормотал я, бросив быстрый взгляд на табличку с адресом. - Надо бы запомнить...

Полноценные занятия в Академии начались через десять дней после нашей игры в «Воздушный мяч». В среду двадцать четвёртого сентября - то есть пятого, предпоследнего месяца сезона Древа, вторая половина которого в этом году отметилась дождями, сменившими так радовавшее студентов тёплое и солнечное «бабье лето».

Почему был выбран именно зтот день, и чем он отличается от других, например, от понедельника, было совершенно непонятно, но вкупе с ливнем, зарядившим с самого утра, и серыми облаками, плотно затянувшими небо, известие об окончании относительно свободных от учёбы деньков убило праздничное настроение на корню. А ведь сегодня, как распинался вчера Мистерион, с ехидно скептической улыбкой зачитывая нам какую-то явно официальную бумажку: «...особый день для каждого будущего чародея!» Но даже новость о том, что как таковых занятий не будет, а официальные мероприятия, совмещённые с пиром и балом, начнутся в восемь часов вечера в подземном комплексе под главным корпусом, особо не вдохновляла.