— Нет, нет, все хорошо.

— Ты… ты у меня такая, что не могу сдержать себя, когда ты рядом, — проговорил он и навис над девушкой. — Я тебя люблю, — прошептал ей в губы, закрепив это страстным поцелуем.

Потом перекатился на бок, взял полотенце и нежно, аккуратно начал вытирать ее животик. Эти незатейливые движения перемешивались с прикосновениями его рук к ее голому телу. Вита покрывалась мурашками от каждого такого касания, а импульсы пробегали по всем нервным окончаниям и непременно останавливались там, где только что ей было так горячо. Ее лоно снова пульсировало в ожидании. Она не насладилась их близостью до конца и опять готова была принять своего мужчину, подарить ему еще больше наслаждения.

Вита поднялась и, встав перед Артемом на колени, повалила его на спину. Мужчина нисколечко не был против и сопротивления не оказывал, поэтому девушка, перекинув через его бедра ногу, оседлала сверху. Танец страсти начался. Она покачивала бедрами и потиралась о его набухший член своим естеством, заставляя и его, и себя возбуждаться повторно. Артему не понадобилось много времени, уже через пару минут таких движений он был готов к новым свершениям. Схватив Виту за талию, мужчина рывком поднялся, при этом подминая ее под себя и одновременно переворачивая к себе задом.

Этот жест сломал остатки преград, возведённых из стеснения или недоверия. Влюбленные отдались страсти без оглядки.

И вылезли на свет те инстинкты, которые так трудно было им сдержать внутри. Девушка прогнулась настолько, насколько позволяла ей гибкость, подставляя свое лоно тому, кого больше всего хотела на свете. Парень, не стесняясь ничего, как истинный самец, видя свою самку, теперь действовал так, как диктовал его инстинкт.

Шлепок по попе заставил Виту вздрогнуть, но никак не умерить свой пыл, она застонала, и Артем рывком вошел в нее, собрав волосы в ладонь, потянул ее голову на себя, девушка снова издала стон. Стон наслаждения и страсти.

— Обожаю тебя, — прорычал Артем ей в ухо и задвигался в ней, впечатывая на всю глубину в ее мокрое и нежное лоно свой член.

От каждого толчка оно все сильнее сжимало его естество, и он, не прекращая двигаться, довел Виту до нового оргазма, от которого та просто не смогла остаться стоять на коленях, а распласталась на кровати, и ее тело еще подрагивало в тот момент, когда он помогал себе рукой излить на ее спину сперму.

Вита, не чувствуя себя, лежала и предавалась тому блаженному невесомому состоянию, в котором она находилась сейчас, когда почувствовала, как ей на спину полилось что-то теплое и мокрое. Эти прикосновения к возбужденной коже снова заставили ее задрожать, продлевая состояния экстаза.

«Презервативы нам точно не нужны, — ленивая улыбка тронула ее губы. — Мужчина, который так заботится о своей женщине, не может не вызвать восхищения», — подумала она, когда он снова, почти не прикасаясь к ее коже, вытирал последствия дикого секса с ее спины.

— Ты меня так угробишь, — его губы коснулись ее виска. — Я выжат, как лимон, — нотки грусти скользнули в его голосе.

— Я не буду больше, — кокетливо надув губки, Вита прильнула к нему, положив голову на грудь. — Ты мне нужен живой и здоровый, — она поцеловала его сначала в один, а потом в другой сосок.

Артем застонал.

— Ненасытная тигрица, — он подтянул девушку выше, чтобы та не имела доступа к его соскам.

Вита захихикала.

— Все, не буду, не буду, — еще раз повторила она и чмокнула его в щеку. — Люблю тебя.

— И я тебя.

И блаженная нега накрыла обоих своим ватным одеялом — они провалились в сон. Вита не помнила, когда ей было так хорошо, и поэтому, считая удары сердца Артема под своей ладонью, про себя столько же раз она повторяла, что любит его. А потом провалилась, наконец, туда, где можно отдохнуть телом, потому что душа уже нашла свою бухту счастья и радости.

Проснулся от того, что чьи-то холодные руки прокладывают себе дорожку по моей груди. Меня аж передернуло, кого хрена! Я хватаю наглеца… а точнее, мою девушку — это осознание до сих пор не может поселиться у меня в голове — и прижимаюсь к ее губам поцелуем. Она пахнет, словно спелая малина.

— Доброе утро, — говорит она, отстраняясь от меня. — Давай уже вставай, соня, — начинает толкаться и высвобождаться из объятий.

— Вита, девочка моя, дай поспать, — прошу тоном маленького мальчика и натягиваю одеяло на голову.

— Нет, нет и нет! — она сдергивает одеяло, и я сворачиваюсь в позу эмбриона, потому что в квартире холодно, отопление не дали, а кондиционер, как назло, сломался. — Ты не забыл, что нам сегодня забирать Василия Степановича из больницы?

Ох, твою же мать, конечно забыл. Я поднимаюсь и свешиваю ноги на пол. Тянусь к штанам, которые лежат на тумбочке. Моя девочка порхает по комнате с задумчивым видом. Хмурит бровки. Видимо, задумала что-то серьезное.

— Расскажешь, о чем задумалась? — я подхожу к ней и обнимаю, останавливая ее попытки вырваться, прижимаю к себе.

— Расскажу, если ты отпустишь меня.

Я разжимаю руки.

— И пошли уже, пошли, там остывает завтрак.

Мы идем на кухню. Вита становится возле окна, и тут я понимаю, что на улице выпал первый снег, всю столицу накрыло белоснежным покрывалом. Выглядело это потрясно. Я подошел к окну, облокотился на подоконник, разглядывая, что творится за окном.

— Я хочу уехать отсюда ненадолго, — Вита обняла меня за талию и прижалась к спине. — Не могу тут больше. Давай заберем дедушку и уедем хотя бы на месяц, а?

Я расцепил ее руки и, поцеловав каждую из них, положил себе на грудь.

— Только при одном условии! — то, что я сейчас хочу сказать, даже для меня неожиданно.

Вита же вся обратилась в слух, ее спина выпрямилась по струнке, а глаза начали менять цвет.

— Если выйдешь за меня замуж!

С плеч свалилась тонна груза. Меня просто пригибало к земле осознание, что не хочу отпускать эту девушку и что готов снести все, что нам подкинет судьба. Но я боялся, как какой-то малолетний пацан, ее решения.

— Если ты зовешь, — ее голос сорвался, — то я не откажусь, — и из ее глаз полились слезы.

Я сначала опешил, что такое?

— Вита, ну ты чего? — я прижал девушку к груди и начал гладить ее по волосам, по спине успокаивающими движениями.

— А ты что думаешь, — сквозь всхлипы проговорила она, — мне каждый день предлагают замуж? — и снова начала реветь. — Это слезы радости-и-и…

По моей груди текли ее слезы, и она размазывала их щеками. А я не мог удержать улыбку, которая расползалась на моих губах.

— Ну, если это предложение вызывает у тебя слезы, я могу забрать его обратно, не хочу, чтобы ты плакала.

Вита отстранилась от меня, вытерла тыльной стороной ладони слезы.

— Только попробуй, — уже с улыбкой проговорила она.

— Представь, уже прошло две недели, — перевела тут же разговор на другую тему девушка. — Дедуля там, наверное, уже подзакис, его срочно оттуда нужно вытаскивать и погреть на солнышке, — она говорила про деда, а у самой счастливая улыбка не сходила с лица. Точно птичка.

— Куда поедем? — вставил я свои пару слов в ее тираду.

Она остановилась с чашкой чая в руках посередине кухни.

— Туда, где солнце, пальмы и песок, — мечтательно проговорила, закатив глаза.

Вита великолепна. Две недели прошло с похорон, и после того дня Вита переехала ко мне. И, я не переставая восхищаться, каждый раз завороженно любуюсь ею. Сегодня, в это холодное утро, она нарядилась в тонкие белые пижамные штаны и майку, под которой были видны набухшие соски, и тут же в штанах стало неуютно, захотелось сжать эту бусинку между зубов и… Я мотнул головой, а девушка, видимо, восприняв это как-то на свой счет, распахнула в удивлении глаза.

— Тебе не нравятся песок и пальмы?

— Нет. Нет, мне все нравится, — торопливо проговорил я. — Ты на сколько взяла отпуск?

Она лукаво посмотрела на меня.

— Артем, обижаешь, — улыбнулась. — Насколько хочу, настолько и возьму. Просто в следующую зарплату сделаю Паше хорошую премию. Вот и все.